бы договориться и собрать две-три орды, потому как многочисленные орды в этих местах редкость. Поднять на разбой даже тысячу всадников и то проблема, а уж больше и подавно.
«Все верно! — Неожиданно решаю про себя. — Если нечто выглядит как собака, лает как собака, то это, скорее всего, собака и есть! Если по всему выходит, что нападение стоит ждать на замыкающие корабли, тогда зачем я размазываю свою ударную силу по всему каравану!»
Быстро доев остаток каши, бросаю взгляд на Прошку.
— Ну ка, Прохор, кликни-ка мне полковников.
Тот, бросив вылизывать котелок, тут же побежал исполнять, а я, встретив застывший в глазах Куранбасы молчаливый вопрос, добавил.
— Поговорить надо!
С собой в поход кроме Куранбасы я взял еще Ваньку Соболя и Эрика Хансена. И хотя у датчанина в подчинении вместо полка оказалась всего одна бригада, а у Ваньки и того меньше, оба полковника на мое предложение согласились без раздумий. Ванька то понятно, ему все равно куда, он за любой кипиш, а Эрик с того дня, как я его копать заставил, чувствовал свою вину и искал любую возможность ее загладить. Вот я ему ее и предоставил, тем более что его опыт в подобных предприятиях мог мне пригодиться.
Прошка вернулся с полковниками через пару минут, и я успел уже все окончательно продумать.
Дождавшись пока они рассядутся, обвожу взглядом всех четверых.
— Сейчас у нас получается на головном корабле три громобоя, на замыкающем два, и на всех остальных по одному.
Полковники кивнули, соглашаясь с очевидностью, а я, заговорщицки подмигнув половцу, продолжил.
— Так вот мы тут с Куранбасой подумали и решили эту расстановку поменять. Прямо сейчас пусть бойцы соберут все громобои, и установят их лишь на семи кораблях по четыре на каждом.
Три пары глаз впились в меня вопросительными взглядами, и я поясняю.
— Двенадцать штук установите на три передовых судна, что под Соболем. — Получаю от Ваньки утвердительный кивок и перевожу взгляд на Хансена. — Остальные на четыре замыкающих катамарана. Какие, ты, Эрик, сам выбери!
Прохожусь еще раз по лицам командиров, проверяя, насколько хорошо они меня поняли, и поворачиваюсь к половцу.
— Под твоей рукой, Куранбаса, будут оставшиеся шестнадцать кораблей. На них громобоев не будет, и твоя задача в первую очередь вывести их из-под удара. Соболь со своей тройкой пойдет первым, Хансен с четырьмя кораблями последним, и в случае нападения они должны взять на себя всю мощь атаки противника, а твоя задача, повторяю, — тут мои глаза вновь нацеливаются на Куранбасу, — сохранить оставшуюся часть каравана и продолжить движение, не вмешиваясь в схватку, что бы не случилось!
Вижу по лицам, что мой замысел дошел до всех и не понравился только Куранбасе, да и то лишь тем, что ему доверили самую пассивную роль.
Поднимаюсь и, встретив помрачневший взгляд половца, говорю ему с максимальной серьезностью.
— Не печалься, повоевать еще успеешь! Для меня гораздо важнее довести до Сарая хотя бы часть каравана, поэтому я тебе и доверил самую ответственную задачу. Сохранить в бою трезвую голову не каждый может, а в тебе я уверен!
Обиженное выражение тут же исчезло с лица степняка, и он с чувством довольного превосходства окинул взглядом полковников, мол ладно пусть детки развлекаются, а настоящие задачи будут решать взрослые дяди.
Глядя на это, я не могу сдержать улыбки.
«О чем они думают⁈ Ну прям как дети, ей богу!»
* * *
Волга разворачивается впереди темно-синей извивающейся лентой. Правый берег возвышается зеленой чащей соснового бора, а левый скрывается за стеной высокого тростника и непролазного ивового кустарника. Река сузилась на взгляд метров до ста пятидесяти — ста шестидесяти.
Вцепившись в леер, я бросаю взгляд то на подступившие с двух сторон берега, то на идущую впереди тройку Ванькиных кораблей, и каким-то шестым чувством ощущаю нарастающую тревогу.
«Здесь самое узкое место на Волге! — Подсказывает мне мое знание географии. — За этим кустарником хоть две орды спрячь, все равно с реки ни черта не увидишь. Место для внезапной атаки идеальное! Другого такого не будет!»
День близится к концу, и я вижу, как кормчий уже начал крутить головой, явно высматривая место для ночлега. Гребцы, отсидевшие еще один день на веслах, тоже устали и ждут не дождутся команды «к берегу». Все это только еще больше усиливает давящее на меня чувство опасности. Я словно бы кожей ощущаю на себе чей-то чужой взгляд — оттуда из тростника и ивовых кустов.
Время идет, катамараны как речные водомерки скользят по воде, и я уже начал было корить себя за излишнюю нервозность, как вдруг позади раздался истошно-отчаянный вопль.
— Татары!
На удивление, в душе сразу все улеглось, и круто развернувшись назад, я успеваю подумать — надо бы потом найти этого горластого и сделать внушение, чтобы не орал так истошно.
На растянутом изгибе реки мне виден не только мой караван, но и вырвавшийся из тростника густой рой из всевозможного вида плавсредств. Там и бесчисленные деревянные лодчонки, и плоты, и даже что-то связанное из тростника. Сейчас эта гигантская масса где-то напротив центра каравана, но она сильно уступает моим катамаранам в скорости. Ситуация сближения развивается стремительно, и расчет нападающих очевиден. Расстояние от берега до каравана не велико, и они явно хотят перехватить последние корабли, а сколько… Это уж как получится!
«Словно подслушали наш разговор! — Проскакивает у меня мысль, и в какой-то степени я даже рад произошедшему. — Если нападение неизбежно, то пусть уж оно случится сейчас, когда мы максимально готовы к нему!»
Не отрываясь, смотрю, как уменьшается расстояние между лодками и линией каравана. Мои суда держат прежний кильватерный строй, только изрядно поднажав и по максимуму вкладываясь в каждый гребок. Никто не стреляет, ни мои, ни чужие. Все заняты тем, что гребут изо всех сил, и даже яростный рев стих, на него уже не хватает сил.
Несколько секунд этой напряженной гонки, и мне становится абсолютно ясно — как минимум, пять кораблей не успевают проскочить.
Мысленно подстегиваю датчанина.
«Ну давай, Эрик, пора!»
Словно услышав меня, четыре последних судна, не снижая скорости, резко сменили курс и, перестраиваясь по ходу в линию, рванули навстречу нападающей армаде. Этот маневр на мгновение ошеломил первые ряды атакующих, и они даже слегка притормозили, но тут же, очухавшись, огласили воздух яростными воплями.
Не отрывая глаз, слежу за тем, как стремительно сокращается дистанция между четверкой катамаранов
