Маргарита.
— Так я растерялась! Он с этим свитком прям как сборщик податей. — Амелия ткнула в графа-виконта-а-может-барона пальцем. Мизинцем, видно, для большей вежливости. — Им отвечать надо, еще и забалтывать, пока маменька годный подарочек соберет.
Вот теперь граф-виконт-а-может-барон закашлялся всерьез. Лакей тут же появился рядом со стаканом воды.
— Э-э-э… А-а-а… — сьер забулькал, глотая воду, наконец отставил стакан и хрипло выдавил. — Шевалье Серхио Омер, сьёретты, к вашим услугам.
Не граф. Не виконт и даже не барон.
— Безземельный! — дружно выдохнули девицы, а Амелия презрительно фыркнула. — Вот правильно графиня Редон его заподозрила.
Они полагают, что будь он и впрямь графом, я бы вела себя по-другому?
— Редон? Графиня? — безземельный Омер ничуть не смутился, наоборот, услышав мой титул насторожился, как почуявший вовкуна охотничий гончак, и снова принялся крутить свиток. — Есть такая! — он радостно ткнул грифелем в свиток и поглядел на меня с совершенно детским любопытством. — Из обедневших, что ли?
— А я говорила. — пробормотала Амелия.
— Так графство вроде бы не нищее. — задумался шевалье. — Помниться, один мелкий сьерчик из королевских сборщиков рассказывал, там даже приписные крестьяне откормленные, будто коты с королевской кухни!
Сбереги Летящая, не тронь нас, Крадущаяся! Напишу тетушке, пусть спросит, куда старосты смотрели, когда этот самый королевский сборщик по нашим деревням шастал! Мы для чего вдову Якушика и других бездельников держим? Из тех, что ноют да одалживаются, вместо того, чтоб хотя бы по окраинам Чащи пройтись и с травяного огородика жить потом если не безбедно, то хотя бы сыто.
А чтоб вот таким заезжим королевским сборщикам предъявлять! Для создания правильного впечатления о графстве. Для нас правильного, конечно же…
— Корольку нашему как раз велели им налоги поднять. — задумчиво продолжил шевалье.
Что… он… сказал?
Я присоединилась к «моргающим совам». Хлоп-хлоп глазами — я, хлоп-хлоп глазами — виконтесса, хлоп-хлоп — безземельные сестрички.
— А про нашего короля так можно? — наконец громким шепотом спросила Амелия у сестрицы.
— Нет! — дружно рявкнули мы.
— Провинция… — шевалье Омер снисходительно усмехнулся. — Ничего, научитесь. Одну так я сам научу. Только вот подумать надо, которую… — он задумчиво уставился в свой список. — С одной стороны, про мануфактуры Шигар я слыхал — богатые мануфактуры. — он внимательно поглядел на Амелию с Маленой. — С другой стороны, целая графиня… — меня он тоже одарил взглядом, причем таким… взвешивающим, что мне даже захотелось проверить, действительно ли я — целая графиня, не откололся ли, часом, кусочек. — Опять же единственная наследница…
— Я тоже у маменьки единственная наследница! — вскинулась Амелия, бросая на меня возмущенный взгляд. — Маленка маменьке не наследует, потому как это ж не ее маменька, а моя, а у папеньки нашего и нету ничего. Вот разве если сама заработает…
— Это правда. — прошелестела Малена. В глазах старшей сестрицы мелькнуло что-то весьма недоброе, но она тут же кротко опустила глаза.
— Ну вот зачем вы мне это сказали! — жалобно протянул шевалье Омер. — Как теперь выбирать? — он вполне по-плебейски поскреб в затылке, но тут же спохватился и постарался пригладить ладонью еще недавно тщательно уложенные волосы.
— Шевалье Омер… — я поняла, что нелепую сцену надо прекращать.
— Да, сьёретта графиня? — он посмотрел на меня с надеждой.
— Что вам угодно?
— Да как — что? Вас! Вы же эти — отборные!
Судя по тому, что выражение лица изменилось даже у Амелии — не одной мне его слова не понравились. Даже сам шевалье что-то эдакое почувствовал:
— Я к тому, что вы ж все во дворец, на отбор едете? — и помахал свитком у меня перед носом. — Вот кое-кто и решил, что чем во дворце вас дожидаться, можно по дороге подкараулить — оно и быстрее, и надежнее, и дешевле выйдет, верно? — и он… подмигнул!
Он подмигнул… мне! Как разбитной крестьянке на сельской ярмарке!
— Извольте объясниться, монсьер! — глухо выдохнула я.
— Что тут объяснять! — искренне удивился он. — Раз на большом постоялом дворе не остановились, а сюда поехали, значит, с деньжатами-то у вас у всех не очень.
— Говорила, давай с остальными! — прошипела Амелия, толкая локтем Малену. — А ты: нечего переплачивать, нечего переплачивать…
— Другие придворные сьеры на большой постоялый двор поехали, а я подумал — на всех там может и не хватить. — деловито продолжал Омер. — Да и экономная жена без фанаберий — это неплохо. Если еще и с титулом… Мы бы и на виконтессе помирились, но графиня — совсем хорошо. В общем, решено! — он твердой рукой свернул свиток. — Графиня Редон! Выходите за меня замуж!
— Что?
Это сказала не я. Это сказали все остальные девицы. А я посмотрела на уже начавшую слегка раскисать ковригу с рагу. Может, доесть? Еда меня всегда успокаивала, тетушке изрядно пришлось повозиться, отучая меня шастать на кухню при любых треволнениях. Вот и не будем привыкать сызнова. Я отодвинула ковригу и сквозь зубы процедила:
— Мне кажется, шутка несколько затянулась, монсьер. — я поднялась.
— Какие шутки, сьёретта! — к счастью, у него хватило воспитания тоже вскочить. — Вы же все равно в замуж едете, так зачем аж до двора тянуть, когда жених — вот он я! — он с размаху ткнул себя большим пальцем в грудь, и шагнул поближе, заставляя меня пятиться. — Мне так проще: выбор поменьше, зато выбираешь спокойно, никто вперед не лезет. А вам вообще хорошо — ко двору уже замужней приедете. Там ведь, при дворе, не все жениться хотят, некоторые так только… — он выразительно пошевелил пальцами, предлагая нам самим догадываться, чего хотят эти некоторые. — А вы, между прочим, красивая! — и поглядел на меня с упреком, будто это был невесть какой недостаток.
— А говорили, при дворе больше беленьких любят. — ревниво косясь на мои темные волосы, Амелия принялась накручивать светлый локон на палец.
— И наследница вы единственная, защитить вас некому! — продолжал напирать шевалье. — А мы хоть и безземельные, но папенька вас в обиду даже герцогам не даст. Будете у нас как под крылом Летящей! Только сразу говорю, на графа-консорта папенька ни за что не согласится, только на передачу титула. Я бы, может, и согласился, очень уж вы мне понравились, а папенька — тот нет.
— А не рано ли вы, монсьер, с вашим папенькой, кто бы он ни был, начали титул делить? — раздался хриплый голос.
Глава 11. Два жениха и целая драка
На пороге, держась одной рукой за дверной косяк, а другой опираясь на мерзко ухмыляющегося лейтенанта Лукаша, стоял Гэмми. Ушибленный… но не сломленный.
— Папенька мой — первый секретарь дорожного департамента. — снисходительно бросил шевалье.
— Невелика птица! — фыркнул неукротимый Гэмми.
— Это вот…
