а из ковриги ест! Ложкой! — насмешливо протянула младшая из сестер Шигар. — Как крестьянка какая! Видать, немного доходов с лесных сорняков.
— Амелия! — в очередной раз простонала Малена.
Но ее сестрица лишь пренебрежительно дернула плечом, и открыла стоящий на столе сундучок тиснёной кожи с серебряными замочками.
Я не позволила себе завистливо поджать губы, хотя очень хотелось: сундучок этот я сразу узнала. Очаровательный «Набор для знатных путешественников» с парой серебряных тарелочек, стаканчиков, вилочек, и даже тщательно упакованных салфеток — все такое хорошенькое, что купить хотелось аж до боли. Но останавливаться предполагалось всего раз, так что мы с тетушкой переглянулись, вздохнули и вернули сундучок лавочнику. Потому что хоть Амелия и ошибается — доход от оранжерей не такой уж маленький — но расходы все-таки еще больше.
Амелия сунула сестре тарелку с вилкой, скомандовала:
— Ешь! — и принялась сама с аппетитом уплетать рагу.
— Верно ли я понимаю, сьёретта Шигар, что вы направляетесь во дворец на отбор невест? — я продолжала есть из своей ковриги, будто не замечая нарочито мелькающего у меня перед глазами серебра. Как учит тетушка: «Редон — и в дерюге Редон». Мы из ковриги поедим, на соломе поспим, на бешеном скакуне прокатимся… все это с непоколебимым графским достоинством. Вот и не стоит это самое достоинство… колебать. — Рассчитываете привлечь внимание лично его величества?
— Я, по-вашему, долбанутая? — Амелия замерла, не донеся до рта серебряную вилку. — Это ж тогда маменькины мануфактуры казна приберет — дескать, в приданое. Еще недоставало! Да и маленький он еще, король-то. — скривилась она с высоты своих шестнадцати лет. — Вроде сынка нашего конюха — целоваться сойдет, а на что другое… Пхе! — она махнула вилкой, обрызгав сестрицу соусом.
— Амелия! — взвыла та.
— Дай Крадущаяся с Летящей здоровья нашему королю, только замуж за него пусть какая другая долбанутая идет. — отмахнулась Амелия. — А я себе кого посерьезнее пригляжу. Маменька моя, вон, в девках всего одну мануфактуру имела, вот и пришлось за Маленкиного папеньку идти, чтоб хоть в дворянство записаться. Нынче-то мануфактур поболе будет, так что найду себе с титулом. Если титул, так подати вдвое меньше — а нам оно надо, в казну такие деньжищи отдавать? Нет уж, мне маменька так и сказала: езжай, Амелька, и без льгот… в смысле, без мужа — не возвращайся! — она закусила зубцы вилки ровными белыми зубками, и мечтательно зажмурилась. — Жалко, герцоги все старые, а мне ведь еще детей рожать — мануфактурам-то наследники во как нужны! — она провела зубцами вилки поперек горла так энергично, что мне даже показалось, что сейчас перережет. Но, увы, нет… а жаль, ведь в нелегком деле добычи подходящего в хозяйстве мужа у сьёретты Амелии были несомненные преимущества: юность и маменька с мануфактурами.
— Но уж графа-то какого помоложе я себе точно добуду. Или виконта… Хотя и барон тоже сойдет, если не вовсе ледащий какой. — уверенно провозгласила младшая сьёретта Шигар.
Стукнуло, грохнуло, дверь распахнулась и на порог ступил явный граф. Хотя может, и виконт. А даже если и барон, то судя по недешевому дорожному плащу и шляпе с роскошными перьями, не вовсе… ледащий. Из состоятельных.
Глава 10. Граф-виконт-а-может-барон
Граф-виконт-а-может-барон с ловкостью циркового акробата кинул шляпу в руки одному сопровождающему, а плащ — другому.
Прищурился от яркого света, запрокинул голову, с легким удивлением разглядывая покачивающееся под потолком зала тележное колесо закрепленными по кругу шарами вовкуньих ламп. Пару мгновений его рассматривал, и наконец выдохнул почти восторженно:
— Это что, у всех простолюдинов так? Ну и затейники! — и направился к нам, на ходу взбивая белоснежное кружево манжет.
— У нас-то при дворе светильники все из-за моря привезенные. — доверительно сообщил он. — Все же знатные дамы… и девицы… не стоит им на такое смотреть. — он снова покосился на потолок, а потом перевел взгляд на наши ковриги. — Вот не думал, что всего-то полдня езды от столицы… и уже такая… мммм… простота нравов.
Кажется, белокурой виконтессе отчаянно захотелось то ли спрятать злополучную ковригу за спину, то ли наоборот, нахлобучить ее, вместе с остатками рагу, красавчику на голову. Не подозревающий об опасности граф-виконт-а-может-барон оценил приборы сестер Шигар и выразительно пошевелил бровями:
— А вот это уже интересно… Вы у нас, выходит, добрая девочка, компаньонку со своей посуды кормите?
Малена задохнулась. Щеки ее вспыхнули нездоровым румянцем, а лоб, наоборот, побелел. Она беспомощно открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба, а на глазах ее вскипели слезы.
— Бац! — ладошка младшей сестрицы крепко приложила старшую по шнуровке платья — Малена судорожно выдохнула и закашлялась.
— А я говорила, поярче одеваться надо! — сквозь зубы процедила Амелия и с вызовом взглянула на мужчину. — Никакая это не компаньонка, а сестрица моя, Малена!
— Маленаааа… — протянул граф-виконт-а-может-барон, вопросительно склоняя голову к плечу.
— Шигар… — выдохнула та.
Граф-виконт-а-может-барон сунул руку под плащ, вытащил оттуда свиток, и не глядя опустился на бдительно подсунутый одним из сопровождающих табурет:
— Шигар… Шигар… — быстро раскручивая свиток, забормотал он, лицо его озарилось, и он воскликнул. — Есть такие! Малена и… — он поглядел на младшую сестру и удовлетворенно закончил. — И Амелия! — чиркнул в свитке грифелем, что вложил ему в руку второй лакей. — И ещеееее… — он вопросительно поглядел на виконтессу.
Пеленор представилась, завороженно глядя на сползающий на пол «хвост» развернутого свитка, и приезжий сьер перевел вопросительный взгляд на меня.
А я — ем. Много нельзя, завтра ведь тоже ехать, да еще и выглядеть безупречно, но еще два, а то и три раза по пол-ложки этого чудесного, восхитительного рагу я могу себе позволить.
Граф-виконт-а-может-барон встряхнул свиток — край с сухим шорохом прошелся по полу.
Я подцепила аппетитный кусочек мяса на кончик ложки и отправила в рот.
Граф-виконт-а-может-барон требовательно постучал грифелем по свитку.
Я заглянула в свою ковригу — с едой пора заканчивать, значит, посмотрим, что тут самое вкусное…
— Гхм! Гхм-гхм! — он демонстративно откашлялся.
Вот эти грибочки очень, очень хороши…
— Ой, а я поняла! — Амелия подпрыгнула на стуле захлопала в ладоши, как отгадавшая сложную загадку маленькая девочка. — Вы же не представились, монсьер! Дама же не представляется первой, раньше кавалера! Это неприлично!
Остальные юные дамы дружно захлопали глазами — вроде тех сов, что облюбовали для ночных посиделок толстую ветку у окна моей комнаты. А потом начали так же дружно краснеть. Дамы, не совы, конечно же… Священные птицы Летящей особой стыдливостью никогда не страдали. Это что ж с совой надо делать, чтоб та — покраснела?
— Вы же сами представились, сьёретта Амелия! — возмутилась
