цыпочках двинулась в гостиную. Ей с трудом удавалось что-то разглядеть: из-за слабого лунного света очертания мебели казались размытыми. Полагаясь скорее на память, чем на глаза, она обошла подержанный диван и книжные полки. Стол был завален бумагами: тётя Миртл вела за ним дела и принимала заказы.
Положив руку на телефон, Фин прислушалась. Сердце билось в груди размеренным барабанным боем, так громко, что она не сомневалась: любой, кто подойдёт поближе, его услышит.
Она ждала. Ни шума драки, ни криков, ничего.
– Фин? – окликнул Эдди. – Э-э… Похоже, это где-то в раковине.
– В раковине? – переспросила Фин.
Выпустив телефон, она поспешила на кухню. Конечно, там никого не было, если не считать Эдди, который небрежно держал палку в опущенной руке.
– Что-то трясёт раковину, – сказал он. – Вот почему со стола упал цветочный горшок.
– Серьёзно? Не может быть…
Раковина задрожала.
– Туда кто-то заполз? – спросил Эдди скорее встревоженно, чем испуганно. – А вдруг… Вдруг ящерица выбралась из аквариума?
Он побежал к террариуму, споткнувшись по пути о метлу. Фин осталась на месте и наблюдала. Каждый вдох обдирал её горло, как наждачной бумагой. Девочка опустилась на колени, открыла шкафчик под раковиной и увидела несколько бутылок с чистящими средствами, мыло для пола с ароматом лимона, полироль и пригоршню резиновых прокладок. Изогнутая труба раковины выглядела старой, пластик был в пятнах.
Труба задрожала, стряхнув немного пыли. Внутри, внизу, застряло что-то живое. Может быть, мышь. Раньше им уже приходилось иметь дело с мышами: Эдди раскладывал сыр в мышеловки, чтобы потом выпустить мышек в лес.
Труба задрожала сильнее, Фин отшатнулась, споткнулась о собственные ноги и упала, уставившись в тёмное пространство под раковиной. Ей хотелось закричать, позвать Эдди. Это было похоже на один из тех снов, в которых никак не получается заговорить настолько громко, чтобы тебя кто-нибудь услышал. Только теперь всё было не во сне, а наяву.
Вскочив, Фин увидела, как проволочная сеточка раковины подпрыгнула, дрогнула – и взлетела. Ударилась о край стола (кусочек еды торчал между проволочками) и упала на пол. Фин с открытым ртом уставилась на сеточку… А потом увидела выползающую из раковины тварь.
Тварь двигалась так, будто не имела костей и ничего не весила. Это напомнило Фин видео с кальмаром, скользящим по океанскому дну. Нечто вроде щупальца выскользнуло из слива раковины и ощупало всё вокруг, как будто что-то искало. Потом появилось ещё одно щупальце, и существо, подтянувшись, выбралось из трубы.
Оно было тёмно-коричневым, скользким и влажным. Некоторое время оно просто сидело в раковине, раскачиваясь взад-вперёд. Тварь не была похожа ни на одно животное, которое раньше видела Фин, – без рта, без глаз, без морды. Значит, это вовсе не животное. Значит, это что-то магическое.
Девочка не могла вдохнуть, не могла шевельнуться. Она боялась, что, если шевельнёт хотя бы пальцем, тварь увидит её и бросится. И впервые Фин поняла, почему мама велела держаться подальше от чайной: потому что магия – это не просто голодные вороны и двери, которые ведут не туда, куда следует. Магия – нечто тёмное, скользкое и совершенно неведомое.
У Фин стало жечь в груди, она сделала судорожный вдох.
И тут существо как будто её заметило. У твари не было глаз, и всё равно девочка отчётливо поняла, что её рассматривают. По телу существа пробежала дрожь, оно как будто затвердело по краям, потом приподнялось, заскользило по гладкой поверхности раковины, одно щупальце обвилось вокруг крана. Готовится напасть?
За спиной Фин раздался крик. Эдди стоял неподалёку, размахивая метлой. В бледном лунном свете его лицо казалось суровым, губы побелели, но в глазах была решительность. Он держал метлу, как копьё, направив прутьями в сторону раковины.
Существо отпрянуло на пару дюймов; его тело меняло форму, помогая перемещаться.
– Уйди! – угрожающе сказал Эдди. – Уходи! Кем бы ты ни был!
Тварь, казалось, перевела взгляд с Эдди на Фин, а потом свернулась, заизвивалась змеёй.
Фин подскочила, готовая бежать, и тут…
Существо взмыло в воздух, но устремилось не к Фин, а к окну. Между окном и рамой осталась щель примерно в четверть дюйма. Но такое малое пространство не смутило существо; оно протиснулось в щель. Когда оно протискивалось, из него что-то выдавилось и со влажным звуком упало на стол.
Тварь исчезла, на кухне стало тихо.
Фин слышала, как прерывисто дышит рядом Эдди, всё ещё сжимающий метлу.
– Что это… – спросил он. – Что это такое было?
Фин протянула дрожащую руку к столу и подняла упавший кусочек.
– Не трогай! Вдруг оно инопланетянское и чем-нибудь тебя заразит? – воскликнул Эдди, метнувшись вперёд.
Но Фин, не послушавшись, сжала большим и указательным пальцами влажный скользкий кусочек. Он сплющился, и она узнала запах.
– Что это? – спросил Эдди.
Фин наконец удалось заговорить. Её голос дрожал, она совладала с ним только со второй попытки.
– Ч-чай. – Девочка показала чаинку Эдди. – Тварь сделана из чая.
8
Ворона
Воронов разбудил скрип калитки. Одна из стаи, молодая самка, вытащила голову из-под крыла и склонила набок, прислушиваясь.
Вороны всегда держались начеку – такова уж их натура. Они знали, когда госпожа Лю сожгла тост и выбросила его во двор; знали, когда молодой человек из отеля выкинул остатки своего обеда; знали, когда кот в продуктовом магазине затаился под столом для пикника и высматривает кротов.
Вороны слушали, вороны запоминали. Такие у них повадки.
Этой ночью они услышали скрежет ржавого металла о металл. Калитка со скрипом открылась, и в свете убывающей луны вор перелез через низкий забор на задний двор дома Мадейры.
Половина жителей Старомирска не запирала двери на ночь. Некоторые молодые вороны пытались проникнуть в дома и утянуть пакет с хлебом или побаловать себя блестящими безделушками, которыми украшаются люди. Но старейшины предупреждали, что чужую территорию нужно уважать. Защищать гнёзда – естественно, и вороны это знали. Они старались не залетать в дома, а пока им еженедельно платили дань, не прикасались к пластиковым мусорным бакам. Они вели мирную жизнь – по большей части. Но, похоже, не все существа понимали, что такое чужая территория.
Тёмная фигура прокралась на задний двор. Ворона услышала хруст земли и травы под ногами, потом звук поворачиваемой дверной ручки. Явился кто-то, кому было не место в этом доме.
Дверь бесшумно открылась.
Тень проникла внутрь.
Ворона издала пронзительный крик, но мать заставила её замолчать, проведя клювом по шее дочери, осторожно потянув за перья, ещё не полностью взрослые: то был приказ умолкнуть и в то же время ласка.
Ворона снова взглянула
