Обычный день работорговца. Мужчина в богатых одеяниях и с густой темной бородой продавал детей прямо на площади. А вокруг заинтересованная толпа из высшей знати и обычных людей, которые заинтересованно поглядывали на новый товар. Впервые после своей трагедии я почувствовала удар в районе груди. Эта была жалость к бедным детям.
- Не проходите мимо! - орал работорговец на весь базар. - Дети, чьи лики прекраснее луны, - он активно размахивал руками, стараясь привлечь как можно больше внимания. Ему удалось. Мне стало любопытно, и я, стоя позади всей публики, как сумасшедшая стала наблюдать.
- Первый лот, - на сцену притащили мальчика со светлыми волосами и с белой кожей. На его тонкой шее был железный ошейник и цепь, что тянулась от него. Конец этой цепи крепко сжимал в руках стражник.
Увидев светловолосого ребенка, аристократы начали выкрикивать свои цены. Светлый оттенок волос - признак сходства с Вайнбахами.
- Пятнадцать шенов! - выкрикнула одна девушка в розовом платье с веером.
- Тридцать шенов! - предложил мужчина в красном фраке
- Пятьдесят шенов! - озвучила цену одна аристократка со шляпой на голове.
Глупые взрослые! Вы разве не видите? Этот ребенок напуган до дрожи в коленях. Он человек! Живой маленький человек!
Бедный испуганный пленник с ужасом смотрел на толпу людей, мечтая сбежать. Он одернул руки, которые были закованы в кандалы, но тут же получил хлыстом по спине. Его бледное лицо скривилось в боли.
А знати это только понравилось, и цены стали расти с феноменальной скоростью.
Бесценная жизнь от перенапряжения и страха упала в обморок. Его разум не выдержал столько потрясения и унижения.
Никто не обратил на это внимание.
Я не знала, что должна чувствовать. Определенно, мне его до бесконечности жаль, а ситуация очень печальна. Но я такой же ребенок, мне всего пятнадцать, да и денег у меня нет. В моем кармане всего пять шенов. Я сомневаюсь, что их даже на две бутылки воды хватит с хлебом. Если у меня было бы больше денег или власти - обязательно помогла бы всем рабам.
- Кто-то предложит больше? - спросил торговец, взглядом пытаясь уловить новый выигрыш.
Над толпой поднялась изящная женская рука, потом тонким голосом объявила решение, которое и выиграло в этом споре:
- Сто шенов!
Остальные переглядывались между собой, признавая поражение.
- Продано! - радостно отозвался торговец и бессознательного мальчика увели с деревянного пьедестала.
- Следующий товар! - воскликнул мужчина, а я, хмыкнув от такой несправедливости, пошла дальше, намереваясь поскорее вернуться домой.
- ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! НЕ ТРОГАЙТЕ МОЮ СЕСТРУ! - резко остановилась, услышав отчаянные детские возмущенные крики.
Не выдержав, повернула голову на пьедестал, где насильно на показ волокли двух маленьких детей-брюнетов. Мальчик и девочка, явно близнецы, их лица были совершенно одинаковыми. Только длина волос различалась. С чумазыми лицами, в грязной порванной одежде и с волосами, что были похожи на птичьи гнезда, их тащили на всеобщее обозрение, как бездушный товар. Но, в отличие от других рабов, они не были намерены терпеть унижения. Это меня и привлекло в них.
- Пустите ее! - мальчик укусил за руку охранника, который насильно волочил его за волосы по полу. Стражник спешно отдернул руку от волос девочки, которую тащил для продажи.
Пленник пытался оторвать руки врага не от себя, а от сестры.
- Гад! - выпалил мужчина, кулаком врезав ему в живот.
Мальчик согнулся пополам, крепко зажмурив глаза, но даже не пискнул, - раб терпел боль. Скривившись в лице, снова вцепился зубами в ту руку, которой их палач касался его сестры.
- Пусти мою сестру! - заорал он и снова получил теперь уже в лицо. Его никак нельзя было угомонить, и это порядком выбешивало стражника. Наверное, не привык к так яро сопротивляющимся детям.
Сама того не замечая, я шокировано наблюдала за волей мальчика к свободе. В тот момент словно увидела со стороны себя и мне стало так злостно от того, что какие-то посторонние люди распоряжаются чужой жизнью.
У мальчика видимо затряслась голова от сильного удара, и он свалился вниз, не предпринимая больше попыток укусить стражника. Только продлилось это недолго. Отойдя от удара, он начал брыкаться и пытаться освободить свои руки из кандалов.
- Оставь моего брата в покое, верзила! - девочка своими ногтями царапала грубую кожу ее мучителя. Она сопротивлялась и отчаянно кричала.
Насколько же они сильные, раз так заступаются друг за друга? За что им такая судьба?
Охранник больше не стал терпеть и тоже ударил в живот маленькую девочку. После этого я инстинктивно сделала шаг вперед, кипя от ярости. Да как он посмел бить девочку?! Да она же такая кроха! Кожа да кости!
Мои ладони превратились в кулаки.
Все наблюдали за этой сценой, посмеиваясь и шутя.
Вопреки моим убеждениям о том, что взрослые умнее и опытнее, мне сейчас доказывали обратное. Взрослым нравилось такое шоу.
Если бы могла, я бы их всех поубивала бы. Но как же так? Неужели среди стольких не найдется ни одного нормального?!
Обоих детей подняли за шиворот так, чтобы все могли полюбоваться избитым товаром.
Дрожащие руки детей потянулись друг другу и, вцепившись, крепко сжались. На их лицах теперь удалось рассмотреть свежие синяки и много царапин с ожогами. Об их ранах похоже никто не позаботился.
Бедные, бедные дети.
- Тридцать шенов! - предложил один мужчина, выходя вперед.
Близнецы и правда завидный товар. Будет чем покрасоваться перед остальной знатью.
- Семьдесят шенов! - предложила вторая женщина громко.
А брови мальчика тесно сошлись на переносице, он смотрел на зрителей как на самый грязный мусор. Этот взгляд... сколько же в нем было ненависти и презрения.
Детей опустили вниз, а торговец принялся внимательно наблюдать за потенциальными покупателями.
Мальчик, оперевшись ладонью об пол, шатаясь, поднялся на обожженные ноги. Вскинул голову, на щеке виднелся новый синяк на пол-лица.
Его глаза сверкнули молнией, и он громко завопил:
- Я…Я обещаю - того, кто купит меня и мою сестру, я зарежу! Я вас всех зарежу, идиоты!
Однако наблюдающие только звонче засмеялись.
- Смотри какой бойкий, - шепнула женщина, стоящая впереди меня какому-то парню в оранжевом фраке.
- Его ломать будет весело, - выдал смешок ее собеседник, а аристократка засмеялась, прикрывая уродливый рот веером.
Я сжалась от этого отчаянного крика. Больше не могла смотреть на это сквозь пальцы. Этот маленький полумертвый мальчик заслуживал уважения. Он еще ребенок, но то, как он защищает свою честь и честь сестры, заставляет меня вспоминать себя.
