подошел Баок, который в племени Рака был помощником погибшего шамана Тжманга.
— Баок поведал мне кое-что интересное, — сказал шаман и повернулся к помощнику, — расскажи сам.
— Тжамнг приносил подношения духу Зелобию, или Зелбу, — услышала она.
В ее голове мгновенно сложился пазл. Зелобий считался блестящим духом. Эмулятор силовой защиты при срабатывании окутывал человека слабым сиянием. Не связаны ли эти подношения с ее Эйнаром, безнадежными поисками любимого она занималась, уже который месяц.
— Где он это делал, в своем поселении? — спросила Игана. Баок покачал головой.
— Нет, он брал с собой вождя и несколько воинов охраны и с плетеной корзиной овощей и фруктов для подношений уходил в лес.
— Почему ты мне об этом рассказываешь только сейчас?
— Сегодня я видел Тураха, это один из воинов, которые сопровождали непобедимого волка. И подумал, что он должен знать, где они молились Зелбу и оставляли то, что лежало в корзине.
— Кто еще мог сопровождать вашего вождя?
— Иногда это был помощник Буан, хитрый барсук. Но недавно он пропал на охоте вместе с Дээлом и Шмабом. Они втроем когда-то ходили с вождем поклоняться Зелобию. Остался только Турах.
— Давай его сюда! — велела Игана. Привели Тураха.
— Далеко идти? — спросила женщина.
— Если выйдем сейчас, до ночи успеем, — ответил тот.
Игана с пятеркой воинов, Турах служил проводником, добрались до места, когда уже начинало смеркаться и на небе появились первые звезды.
— Вот она, обитель блестящего духа Зелобия, — воин указал на металлический цилиндр окружностью в два обхвата и высотой в полтора человеческих роста. Игана прочитала на гладкой поверхности хроноскафа, рядом с люком, имя владельца.
— Так вот куда тебя занесло, Эйнар! — сказано было по-русски, так что воины ничего не поняли, решив, что это древнее заклинание, оберег от злого духа Ша-уваага. Попытка открыть входной люк закончилась неудачей, на входе стоял пароль. Игана громко выругалась на могучем русском, воинов хитро закрученная фраза настолько впечатлила, что они готовы были упасть перед ней на колени. Женщина попыталась использовать несколько простых паролей. Дата рождения любимого жениха, так же, как и все остальное, не сработала. В конце концов, она оставила бесполезные попытки, взяла у Тураха острый каменный нож и, очистив кору, вырезала на ближайшем дереве послание. Надпись была короткой: «Я у Муа. Жду. Твоя Т.».
— Надеюсь, он поймет, — сказала она, обратив внимание на светящийся дисплей рядом с именем владельца. До необходимого уровня заряда осталось больше года. Если неисправный аккумулятор вообще зарядится, в чем она сильно сомневалась. Девушка тяжело вздохнула. В ближайшие дни или недели Эйнар у хроноскафа точно не появится.
— Больше нам здесь делать нечего, — обратилась она к воинам, — возвращаемся.
Глава пятнадцатая
Месть Шэрата
С этого дня Угида постоянно думала о том, где может быть ее ненаглядный Эйнар. И удивлялась, каким образом авария закинула ее именно в этот отрезок времени. Теперь она была уверена, что обязательно с ним воссоединится. Он вернется проверить уровень заряда аккумулятора и увидит ее надпись. Тогда их встреча станет вопросом ближайшего времени.
Количество прирученных Муа за последние месяцы выросло до десятка. Это было грозное воинство. Игана могла спать спокойно, ни одно, самое агрессивное племя не решилось бы на них напасть. Хотя после племени Паука, агрессоров в округе не осталось.
Соплеменники были уверены, что вождю помогает дух удачи, Суакана. Слухи подогревал шаман Угида, воины и наездники женщину-вождя боготворили.
Наступил день, когда пришло время менять стоянку. Все, до одного, деревья в округе были объедены, так же, как трава в поле. Кормить мамонтов стало нечем. Игана-Талия с сожалением объявила сборы. Племени придется отправляться на юг, где мамонтов ждет буйное разнотравье. Но и дорога от нового места до «домика блестящего духа Зелобия» будет занимать не менее двух суток. Талия тяжело вздохнула, утешая себя тем, что до полной зарядки аккумулятора времени много, маловероятно, что до того момента хозяин заглянет к хроноскафу. Ибо нечего ему там делать. Утащить или сломать тяжелый аппарат вряд ли кому под силу. А животные вроде носорога или мамонта, способные опрокинуть стальной цилиндр, по чащобам не ходят.
К вечеру племя Муа добралось до места. Это был живописный берег озера, возле большой рощи. Мужчины поставили два десятка сборных хижин, которые про себя Игана именовала вигвамами. Мамонтов пустили в рощу, где для них было достаточно еды.
Утром на краю нового поселка раздались крики. Народ выскочил из хижин, чтобы узнать, что в крайнем домике, возле рощи, умерла Заана, молодая женщина. Ее сын, пращник Дас, обещал разбудить мать утром, чтобы та с подругами приготовила для племени завтрак. Зайдя в домик, Дас обнаружил мать мертвой. У домика собрался народ, явился Угида, старый шаман. Зашел внутрь, посмотрел на покойницу. Обратил внимание на посиневшее лицо и фиолетовые губы.
— Отчего она умерла? — спросила Игана.
— Ее отравили, — ответил старик.
— Но как? На опушке паслись два мамонта, они бы никого не подпустили к хижине.
— Я найду убийцу и порежу его на части! — воскликнул охваченный горем Дас. Парень подрос и стал настоящим мастером пращи.
— Может, кто-нибудь что-то слышал ночью? — обратилась вождь к народу. Люди стояли, опустив глаза в землю. Всем было жалко молодую и никогда не унывающую Заану.
Неожиданно ответил шаман.
— Под утро в роще свистела какая-то птица, — сказал он, — такого непрерывного свиста я, ни от одной птицы не слышал.
— Не нравится мне это, — ответила Игана, — придется на ночь выставлять часовых для охраны племени. Дас, и наездники, Урташ и Шумэш, вам дежурить этой ночью. И пусть рядом будут ваши Муа. Если заметите чужих, хватайте и зовите меня.
Вождь отвела Даса в сторонку и добавила: «Обрати внимание на свист, о котором говорил шаман, думаю, это неспроста».
— Может, оставить одного из воинов, ночевать в хижине моей матери? — спросил Дас. Вождь задумалась. Не хотелось ей рисковать людьми. Остаться в домике самой? А если с ней случится то же самое?
— Пусть хижина пока стоит пустая, — сказала она, — кажется мне, что обязательно нужно поймать свистуна.
— Разве сможем мы поймать птицу, тем более, ночью? — усомнился парень.
— Возьми свою пращу. Кто бы там ни свистел, птица или человек, думаю, твой камень не пролетит мимо цели. И оденьтесь, ночью может быть прохладно.
После завтрака мужчины соорудили деревянный настил и, уложив туда Заану, разожгли погребальный костер. Старый Угида ходил вокруг костра, бил в бубен и напевал молитвы на древнем языке. «Дуаалат муан шак Тамэб и Зуан, устааш думаг асан!». Добрые духи должны были прислушаться к просьбе помочь
