и мороз. Вчера было еще холоднее, но зато солнце. До сих пор нельзя было жаловаться на погоду, так было тепло, ну а теперь померзнем. У вас еще, наверно, чудно. И море такое же сине-зеленое. Знаешь, здешние лошади такие же маленькие и так же быстро бегают, как крымские. Киргизы постоянно носятся на них с большим треском. Вещи наши все приехали в целости. Самое приятное – это ковры и занавеси, т. к. здесь этого, да и вообще нет, ровно ничего нельзя достать. Массу рукомойников, канделябр без свечей и т. д. Часто тухнет электричество, так что это не мешает иметь на всякий случай. Mr. Gibbs[166] наконец приехал. Его комната почти окончена. Всю эту неделю усиленно клеили обои, и вообще строили. Она построена около трапа внизу; поставлены переборки. Работают, большей частью, военнообязанные, они нам чинят электричество и пр. Гуляем мы утром, с 11 до 12, и днем до чая. Что очень приятно, так это что мы можем выходить из дома и возвращаться сколько угодно, без посторонней помощи, как в Царском. Надеюсь, здоровье бабушки лучше и что все у вас благополучно. Мы все здоровы и живем так же, поэтому ничего интересного не могу написать. Желаю тебе всякого благополучия. Часто всех вас вспоминаем. Грустно, что не вместе. Храни вас Бог. Крепко, крепко всех обнимаем. Целую нежно, душка маленькая.
Ольга.
Государыня императрица Александра Феодоровна и великие княжны Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна в форме сестер милосердия
От государыни императрицы Александры Феодоровны
А. А. Вырубовой[167]
(Открытка)
Тобольск, 14 октября 1917 г.
Милая, дорогая моя, все время тебя вспоминаем, и все тяжелое, которое ты испытала, помоги тебе Бог, и вперед. Как больное сердце и ноги? Надеемся говеть[168] как всегда, если позволят. Занятия опять начались и с Gibbs (С.И. Гиббс), так рады наконец! Все здоровы. Чудное солнце; все время сижу на дворе за этим забором и работаю. Кланяюсь батюшке Досифею, докторам и Жуку (санитар). Горячо целую тебя. Храни Бог.
От великой княжны Марии Николаевны
B. Г. Капраловой[169]
№ 3. Тобольск, 15 октября 1917 г.
Сердечно благодарю вас, милая Вера Георгиевна, за карточки, которые дошли, хотя по неверному адресу, т. к. мы живем в самом городе в доме бывшего губернатора. Надеюсь, что Вы теперь уже совсем поправились. Так скучно болеть и лежать. Как Вы нашли Романа? Наверное, он очень вырос с прошлого лета. А что делает Лошнов у О. В.? Встречаетесь ли Вы со знакомыми из лазарета? Про себя как-то нечего писать, живем по-прежнему. Ходили сегодня в 8 ч. утра к обедне[170]. Церковь совсем близко от дома, надо только пройти через городской сад и улицу. Только что пили чай, и сейчас сидим все вместе. Брат играет с Колей (Деревенко), (сыном Влад. Ник.), которому позволяют приходить только по праздникам. Шлю привет Вашей сестре и знакомым, которые нас не забыли. Написала ли Карташова? Желаю здоровья и всего хорошего Вам, дорогая. Горячо обнимаю за память. Храни Вас Бог.
М.
Царская семья греется на солнце на крыше оранжереи.
Слева направо: великая княжна Ольга Николаевна, государь император, наследник цесаревич Алексей и великие княжны Мария Николаевна, Татьяна Николаевна и Анастасия Николаевна
От великой княжны Анастасии Николаевны
В.Г. Капраловой[171]
(Написано на 1½ страницах на одном листе с письмом великой княжны Марии Николаевны от того же числа)
№ 2. Тобольск, 15 октября 1917 г.
Сердечное спасибо, дорогая Вера Георгиевна, за открытку. Брат горячо благодарит за поздравление и привет. Как поживаете? Надеюсь, что здоровье лучше. Сестра Т(атьяна) благодарит Нину за письмо, кот. получила 21 сентября, но она собиралась уезжать, и поэтому она ее не поблагодарила. Всем, кто кланяется, сердечный привет, и поблагодарите за поклон. Часто вспоминаем наш дорогой лазарет. Особенно интересного ничего нет, а остальное сестра написала. Передайте, пожалуйста, этот конверт Кате, пишу через Вас, т. к., думаю, лучше так дойдет. Всего хорошего. Поправляйтесь. Привет сестре. Целую Вас.
А.
От государыни императрицы Александры Феодоровны
М.М. Сыробоярской[172]
Тобольск, 17 октября 1917 г.
Мои мысли Вас много окружают. Столько месяцев ничего о Вас не знала, и Вы мои 7 писем не получили. Только 2. Письмо последний раз в конце июля. Перестала почти писать, только изредка. Боюсь другим повредить. Выдумают опять какую-нибудь глупость[173].
Никто никому не верит, все следят друг за другом. Во всем видят что-то ужасное и опасное. О, люди, люди! Мелкие тряпки. Без характера, без любви к Родине, к Богу. Оттого Он и страну наказывает.
Но не хочу и не буду верить, что Он ей даст погибнуть. Как родители наказывают своих непослушных детей, так и Он поступает с Россией. Она грешила и грешит перед Ним, и не достойна Его любви. Но Он всемогущий – все может. Услышит, наконец, молитвы страдающих, простит и спасет, когда кажется, что конец уже всего. Кто свою Родину больше всего любит, тот не должен веру потерять в то, что она спасется от гибели, хотя все идет хуже. Надо непоколебимо верить.
Грустно, что рука его[174] не поправилась, что не придется вернуться на старое место – но это лучше. Невыносимо тяжело и не по силам было бы. Будьте бодрой. Оба не падайте духом. Что же делать, придется страдать, и чем больше здесь, тем лучше там. После дождя – солнце, надо только терпеть и верить. Бог милостив, своих не оставит. И Вы увидите еще лучшие дни. Александр Владим. молод – много впереди. Надо перенести смертельную болезнь, потом организм окрепнет и легче живется и светлее. Молюсь всем сердцем, нежно обнимаю.
Сестра А.
От великой княжны Ольги Николаевны
М.С. Хитрово[175]
Тобольск, 17 октября 1917 г.
Душка моя!
Мы все шлем тебе наши сердечные поздравления и пожелания к сегодняшнему дню[176]. Хотя и поздно, но надеюсь, ты все-таки получишь это письмо. Послала тебе одну открытку через Биби в Крым, но не знаю, дошла ли. Наверно, было ужасно хорошо в Ялте. Встретилась с Ал. Вл. (Сыробоярским)? Знаешь, я не ответила Грузд, на его милое письмо. Если ты ему когда-нибудь напишешь, передай мою большую благодарность, и сестры всегда помнят и вспоминают своих ран(еных). Вете я также не ответила на письмо, посылку ее не получила и адреса не знаю, можешь его сообщить? Тетя Саня, по-видимому, все в Царском. О других ничего не знаю. Оле (Колзаковой) написала, но ответа еще не получила. Не знаю, знает ли она, что писать через комиссара Панкратова или прямо ко мне, т. к. он получает и передает корреспонденцию. У нас все благополучно. Погода стала осенней, снегу лежит не много, и мороз не сильный. В общем,
