Лада пошла по единственной дороге, пересекающей Болотошки. Деревня только начинала просыпаться: полосатая кошка сидела у забора, делая вид, что ее совсем не интересуют воробьи, купающиеся в пыли, где-то звякнули ведра, скрипнула калитка, громкое пение петуха прорезало утро. Девушка подошла к последнему дому и увидела за ним блеск воды. Она обошла двор вдоль забора, спустилась к берегу, оглядевшись, разделась и окунулась в воду, вздыхая от наслаждения. Вода была прозрачная, чистая, Лада видела кончики пальцев на ногах, мелкие камешки на дне. Она поплыла к другому берегу, развернулась обратно и увидела возле своих вещей высокую женщину. Та будто ждала ее, нетерпеливо притоптывая ногой. Лада нахмурилась, подплыла ближе, с интересом наблюдая, как на лице женщины меняется гамма чувств – раздражение, удивление, понимание, а потом – злость?
Лада коснулась дна ногой, остановилась, чувствуя себя неловко. Выходить на берег голышом перед незнакомкой ей не хотелось.
– Доброе утро! – сказала она, рассматривая женщину. Высокая, статная, роскошные волосы необычного цвета – красные, как ягодный сок – распущены и укрывают спину до пояса. Глаза темно-зеленые, как еловая хвоя, губы сочные. Красавица! Вот только кожа отливает зеленью, но тролля это, по-видимому, мало волнует. – А вы, наверное, кикимора.
Женщина молча кивнула, продолжая рассматривать Ладу.
– Я тебя другой представляла, – наконец, выдавила кикимора. И Лада поежилась от изучающего взгляда. Она пожалела, что вода в пруду такая прозрачная, сейчас ей хотелось укрыться от внимательных зеленых глаз. А потом вдруг вспомнила длинный алый волос, что сняла с пиджака мужа перед тем, как подать на развод. Она нарочно распрямила плечи, подошла ближе к берегу, провела рукой, поднимая волны.
– Вода замечательная! – сказала она.
– Я знаю. Я здесь затем и живу, в Болотошках. Присматриваю за прудом, за болотами, – Кикимора еще больше нахмурилась, спустилась к воде, не обращая внимания на сарафан, который тут же промок. – Я вроде оберега деревни. Слежу, чтоб никто в трясину не влез, не заблудился. Тут места коварные, если не знать, но зато и ягод таких, как в Болотошках, не сыщешь. Клюква крупная как виноград, бруснику можно жменями собирать. А мне за это почет и уважение. И удобства всякие – дом вот люди мне построили, огородик есть.
Она вошла в воду по колено.
– И пруд этот – мои владения. Все жители знают, я первой в нем окунаюсь на рассвете. Чтоб утреннюю свежесть собрать. А ты на мое позарилась.
Кикимора покачала головой, прикоснулась к водной глади кончиками пальцев, и та вдруг зацвела, потянулась зеленой дорожкой к девушке. Лада отшвырнула ряску, но она окружила ее толстым ковром. Твердые гладкие камешки под ногами исчезли, ступни провалились в грязь. Девушка с ужасом поняла, что не может двинуться. Прозрачный пруд превратился в грязное болото.
– А на чужих мужей зариться можно? – с вызовом спросила Лада, стараясь не показать, как ей страшно.
Кикимора вздрогнула, отвела глаза.
– Пойдем в дом, – сказала она, отвернувшись. – Поговорим.
Болото чавкнуло, и грязь вдруг осела, ряска исчезла. Лада снова стояла в кристально-чистой воде, но больше купаться ей не хотелось. Она спешно выбралась на берег, натянула дрожащими руками одежду на влажную кожу и пошла за кикиморой.
В доме повсюду была зелень: огромные кадки с папоротниками стояли во всех углах, на подоконниках теснились горшочки с кустами, усыпанными ягодами. Кикимора кивнула на стул, покрытый пышным слоем мха, как подушкой. Лада села, с вызовом посмотрела на соперницу. Та налила в чашку розовый напиток, пододвинула гостье.
– Клюквенный морс. Попробуй. Не бойся, травить не буду.
Лада выразительно посмотрела на гирлянды сушеных мухоморов над окном, но потом сделала глоток.
– Очень вкусно, спасибо, – сказала она.
Похоже, кикимора сама не знала, зачем позвала ее в дом, так что Лада решила начать разговор.
– Я знаю, что ты встречалась с Женей.
– Мы и сейчас вместе, – кикимора села напротив.
– Чего ж не женитесь? – спросила Лада.
Кикимора помрачнела.
– Не зовет замуж, – поняла девушка и не смогла удержаться, чтобы не позлить соперницу. – А мне через неделю после знакомства предложение сделал.
Встреча с Женей пронеслась в памяти – она поскользнулась на обледеневших ступеньках университета, а он подхватил ее под локоть, удержал на ногах. Лада помнила его растерянный изучающий взгляд. А она тогда лишь бегло поблагодарила его, убежала по своим делам, а потом встретила вечером у подъезда дома. Она почувствовала неловкость и даже слегка испугалась – маньяк, выследил случайную девушку, узнал, что она живет одна, как же теперь от него отвязаться – а потом он подошел, поправил на ней шарфик, и Лада вдруг словно увидела его в новом свете: привлекательный мужчина с доброй улыбкой и честными глазами. Девушка отчетливо поняла – именно тогда он ее приворожил. Наверное, тоже иголку воткнул, как и в этот раз. Если бы родители были живы, или бабушка, они бы смогли открыть ей глаза, убедить не торопиться. Но она так устала от одиночества…
– Уезжай отсюда, – процедила кикимора, окинув ее взглядом. И Лада отчетливо поняла, что та ревнует тролля. Можно сыграть на ее ревности и наконец-то узнать, что Жене от нее нужно!
– С чего бы это мне уезжать? – удивилась Лада. – Я встретила Женю случайно, но наши чувства вспыхнули с новой силой.
Кикимора вскочила со стула, подошла к печи, от которой шло приятное тепло.
– Это иллюзия, – глухо сказала она. – Он тебя околдовал.
– Не знаю, не знаю, – протянула Лада. – От настоящих чувств не отличить. И он со мной такой милый, любезный, я-то его точно не привораживала.
Ей нравилось дразнить кикимору, хотя обида на нее давно прошла. Сейчас она понимала, как ей повезло, что у тролля появилась другая. Иначе Лада не решилась бы на развод, хотя ей все труднее было оправдывать недостатки тролля. И если в начале отношений его грубость, хамство и неопрятность она списывала на мужественность натуры, то через год совместной жизни истинная его сущность явилась во всем блеске. А может, закончилось действие приворота. И однажды вечером, когда Женя в очередной раз явился домой поздно с ярко-красным волоском на лацкане пиджака, Лада приперла его к стенке и выяснила, что не является единственной дамой его сердца. Решение о разводе далось само собой. Почему же после ухода Жени в сердце осталась зияющая дыра?
– А с ним я еще поговорю. Я ведь тебя раньше не видела. Ни в твоем мире, ни в этом. Женя лапшу навешал – моль, говорит, селедка сушеная. Вот я ему покажу селедку. Глазки голубые, волосы золотые, вся беленькая, как сахарок.
Она повернулась к Ладе и больно дернула ее за волосы
– А тролли на золото падкие. Вот я тебе косы золотые повыдергаю!
Лада прикинула, что с высокой крупной кикиморой они явно в разных весовых категориях, и уже морально приготовилась к тому, что сейчас ее будут бить, схватила со стола вилку, не намереваясь сдаваться без боя, как дверь распахнулась, и в дом ввалились Волк и Проша.
