— Значит, у вас было кресло М2 в середине? Хорошее место, Морган, — заметил он. — А с чего вам вздумалось именно сегодня прийти посмотреть «Перестрелку»?
— Знаете, это очень странная история, инспектор, — с некоторым смущением сказал Морган. — Мне бы и в голову не пришло идти на этот спектакль, да я вообще редко бываю в театре, но дирекция Римского театра прислала мне пригласительный билет на сегодня.
— Вот как? — простодушно спросил Квин. — Очень мило с их стороны. И когда вы получили этот билет?
— Он пришел вместе с письмом в мою контору в субботу.
— Ах, так еще и письмо было? У вас его, случайно, нет с собой?
— Кажется, есть, — проговорил Морган и стал искать в карманах. — Вот оно!
Он протянул инспектору небольшой листок плотной белой бумаги с зазубренными краями. Квин осторожно взял его пальцами и посмотрел на свет. Между напечатанных строчек отчетливо просматривался водяной знак. Задумчиво поджав губы, он положил листок на стопку промокательной бумаги. Потом открыл верхний ящик письменного стола Панзера и извлек оттуда чистый лист бумаги. Лист был квадратной формы и украшен сверху витиеватой шапкой «Римский театр». Квин положил два листка рядом, подумал минуту, потом вздохнул и взял в руку листок, который дал ему Морган. На нем было написано:
«Дирекция Римского театра приглашает мистера Бенджамина Моргана на двадцать четвертое представление пьесы «Перестрелка», которое состоится в понедельник, 24 сентября. Нас очень интересует мнение мистера Моргана, одного из ведущих представителей нью-йоркской адвокатуры, относительно общественной и юридической значимости пьесы. Вы вольны принять или отклонить это приглашение, дирекция театра заверяет вас, что оно вас ни к чему не обязывает.
(Подпись) Римский театр От имени дирекции: С».
Едва разборчивая закорючка «С» была сделана чернилами.
Квин поднял глаза на Моргана и с улыбкой сказал:
— Что ж, очень мило со стороны театра. Вот только… — Все еще улыбаясь, он повернулся к Джонсону, который в течение всей его беседы с Морганом молча сидел в углу. — Пригласи сюда мистера Панзера, Джонсон. И если увидишь заведующего службой информации — кажется, его зовут Билсон или Пилсон, — попроси и его зайти.
Когда Джонсон ушел, он обратился к Моргану.
— А вас я попрошу дать мне на минуту свои перчатки, мистер Морган, — беспечно сказал он.
Морган озадаченно посмотрел на инспектора и положил перед ним на стол пару перчаток. Это были обычные шелковые перчатки, составлявшие часть вечернего мужского туалета. Инспектор притворился, что внимательно их разглядывает, он даже вывернул перчатки наизнанку и несколько секунд всматривался в пятнышко, которое обнаружил на кончике пальца. Шутливо извинившись перед Морганом, он примерил перчатки и в конце концов с серьезной миной вернул адвокату.
— Да, вот еще что, мистер Морган. Я хотел бы взглянуть на ваш элегантный цилиндр. Вы разрешите?
Адвокат, опять же не сказав ни слова, поставил цилиндр на письменный стол. Квин взял его в руки, беззаботно, хотя и несколько фальшиво насвистывая популярную песенку «На тротуарах Нью-Йорка». Цилиндр был дорогой и великолепного качества. На шелковой подкладке была вытиснена золотом надпись изготовителя: «Джеймс Чонси и K°». На внутренней ленте были вытиснены буквы «Б» и «М».
Квин ухмыльнулся и надел цилиндр. Он был ему как раз впору. И тут же снял и вернул его владельцу.
— Благодарю вас, мистер Морган, за то, что вы позволили мне эти вольности, — сказал он и торопливо что-то записал в блокноте, который достал из кармана.
Дверь отворилась, и в кабинет вошли Джонсон, Панзер и Гарри Нейлсон.
— Чем можем служить, инспектор? — дрогнувшим голосом осведомился Панзер, старательно игнорируя присутствие в его кабинете знаменитого адвоката.
— Мистер Панзер, — медленно проговорил инспектор, — какую вы у себя в театре используете бумагу для переписки?
Глаза директора удивленно расширились.
— Да вот эту самую, ту, что лежит перед вами на столе. Другой у нас нет.
— Интересно. — Квин подал Панзеру листок, который ему дал Морган. — Пожалуйста, внимательно посмотрите на этот лист бумаги, мистер Панзер. А такая бумага у вас в театре есть?
Директор поглядел на листок.
— Нет, сэр, думаю, что такой нет. Собственно говоря, я в этом уверен. А что это такое? — воскликнул он, прочитав первые строчки письма. — Нейлсон! — Он повернулся к заведующему службы информации. — Ты что, придумал новый рекламный ход? — И он помахал листком перед глазами Нейлсона.
Тот взял его из рук директора и быстро прочитал текст письма.
— Вот это номер! — тихо сказал он. — Надо же такое удумать! — Он еще раз прочитал письмо с выражением непритворного восхищения, потом отдал его Панзеру. — Пардон, но ко мне этот шикарный трюк не имеет никакого отношения, — сказал он в сторону четырех пар глаз, с осуждением взиравших на него. — Жалко, впрочем, что я до него не додумался. — И, сложив руки на груди, он вернулся в свой угол.
Панзер с недоумением посмотрел на Квина:
— Странная история, инспектор. Насколько я знаю, наш театр никогда не пользовался такой бумагой. И я могу с уверенностью сказать, что не давал разрешения на подобный рекламный трюк. И если Нейлсон отрицает, что он имел к нему отношение, то… — Он пожал плечами.
Квин аккуратно свернул листок и положил его в карман.
— Вы свободны, джентльмены. Благодарю вас.
Затем он оценивающе посмотрел на адвоката, лицо которого пылало от шеи до корней волос.
— А вы что об этом скажете, мистер Морган? — осведомился он.
Морган вскочил на ноги.
— Это подстроено! — закричал он, грозя Квину кулаком. — Я об этом знаю не больше вашего! И не воображайте, что можете меня запугать своими штучками с осмотром перчаток и шляпы и… Черт возьми, вы забыли проверить мое нижнее белье, инспектор!
— Ну что вы так расстраиваетесь, дорогой Морган? — примирительно сказал инспектор. — Можно подумать, будто я вас обвиняю в убийстве Монте Филда. Сядьте и успокойтесь. Я задал вам очень простой вопрос.
Морган рухнул в кресло, провел дрожащей рукой по лбу и пробормотал:
— Извините эту вспышку, инспектор. Но меня втянули в какую-то мерзкую историю… — И он обмяк в кресле, бормоча что-то про себя.
Квин с любопытством наблюдал за ним. Морган крутил в руке платок. Сунул в рот сигару, потом вынул ее. Джонсон смущенно кашлянул, глядя в потолок. За стеной опять раздался какой-то шум, но тут же стих.
— Давайте на этом закончим, мистер Морган. Можете идти, — решительно сказал инспектор.
Адвокат тяжело поднялся на ноги, открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но передумал, надел шляпу и вышел из комнаты. По сигналу инспектора Джонсон рванулся за ним.
