прогуляться.
Выйдя из избы, Маша сделала глубокий вдох и, щурясь, посмотрела на черное солнце. Решив поискать Арсения, Маша медленно побрела по улочке в сторону избы охотницы. Внимательно оглядываясь по сторонам, девушка заметила, что в каждом дворе стоит по два-три, а то и по шесть деревянных идолов. Раньше она не замечала, что на них вырезаны лики, а теперь внимательно всматривалась в каждый из них. Маша не была сильна в пантеоне славянских богов, поэтому не могла сказать, кто изображен на том или ином столбе.
Когда девушка остановилась перед очередными идолами и стала рассматривать их, к ней подошла Ольга. Поинтересовавшись, как Маша себя чувствует, она встала рядом и тоже уставилась на деревянных истуканов.
— Что это за боги? — спросила Маша.
— Перун, Дажьбог и Мокошь, — ответила Ольга, по очереди ткнув указательным пальцем в каждого идола. — Перун повелевает небесным огнем. Именно он посылает на землю молнии, от чего и происходит гроза. Этот бог еще покровительствует войне. Дажьбог — бог солнца, тепла и света. Бог всего земного благополучия. Ну а Мокошь покровительствует семейному благополучию. Также считается, что она заведует подземной частью мира и источниками воды.
Пока девушки рассматривали идолов, над селеньем сгустились серые тучи, и закрапал противный мелкий дождик. Ольга посмотрела на небо, а потом, облизнув палец, подняла его вверх.
— Скоро начнется ливень, — уверенно прогнозировала она. — Идем ко мне в избу, она в двух шагах отсюда.
Ольга и вправду жила поблизости. Если бы не вырезанный на двери охотничий рог, Маша бы не смогла отличить эту избу от многих других.
Они вошли в сени как раз вовремя — как и предсказывала Ольга, начался ливень. Хозяйка зажгла свечи, и начала готовить чай.
— Ты случайно не видела Арсения? — поинтересовалась Маша, устраиваясь на лавочке перед столом.
— Не видела. Наверно, ушел в свой лес. Но, я думаю, он еще объявится. А зачем он тебе?
Маша в задумчивости гоняла хлебные крошки по столу. Мысли ее снова были об Иване. Она вспоминала, как он рассказывал ей, что постоянно ждал ее появления и надеялся, что она сможет ему помочь. Даже когда Маша ему отказала, он все равно согласился приходить к ней во сне, чтобы просто разговаривать. А ведь он надеялся, что она поможет ему выбраться из Нави. Да, Маше было страшно отправляться неизвестно куда в поисках заточенной где-то души, но еще страшнее была перспектива ее личного заточения на целых пятьдесят лет. Пусть она и не будет пленницей, но наверняка не сможет свободно гулять по округе и делать то, что ей захочется.
— Я хотела поговорить с ним о своих снах. Вернее, о том, кто ко мне в них приходит.
Ольга прекратила готовить чай и с любопытством уставилась на Машу. Девушка вздохнула и решила все рассказать охотнице. Она поведала ей, как впервые встретила Ивана, как он рассказал, кем является и чего хочет.
— Думаю, мне нужно ему помочь, — добавила Маша в конце. — Если верну колдуну его душу, он ведь станет прежним?
— Не знаю, — задумчиво отозвалась Ольга. Ей явно не понравилось то, что рассказала Маша. — Ты говорила об этом с Радмилой?
Девушка помотала головой.
— Ты первая, кому я рассказала. Еще вчера я была твердо уверена, что не хочу ему помогать, но сегодня чувствую, что все же должна это сделать. Тем более, если ведьма Гаяна действительно задумала уничтожить барьер, то, вернув душу колдуну, мы сможем помешать ее планам.
— А ты не думаешь, что это ловушка? — предположила охотница.
— Не думаю, — ответила Маша. — Почему-то я доверяю Ивану.
Это была правда. Она доверяла ему. Если Ольге, Радмиле и Арсению она начала доверять потому, что они спасали ее и заботились о ней, то Ивану Маша доверяла просто так, без всякой на то причины. Это доверие шло откуда-то изнутри и теплом разливалось в груди девушки.
— Ладно, мы еще поговорим об этом с Арсением. А пока выпей чаю.
Ольга всыпала в глиняный чайник горсть сухих трав, добавила ложку меда и залила все это кипятком. Запахло мелиссой и еще чем-то сладковатым, но не медом. Маша с удовольствием выпила две кружки, а потом внезапно захотела спать. Видя, что девушка вот-вот упадет, Ольга принесла Маше подушку и предложила улечься на широкой лавочке.
Что-то слишком много я здесь сплю, подумала Маша, зевая. Однако девушка так и не уснула. Ей не снились красочные сны, к ней не являлся Иван. Прикрыв глаза, Маша просто без сил лежала на лавке.
Несколько раз приходила Радмила и проверяла ее температуру.
— Думаю, она такая вялая из-за погоды, — говорила Ольга. — Пусть пока побудет у меня.
Знахарка недовольно цокала языком и советовала охотнице заварить для Маши бодрящий чай. Выпроводив знахарку, Ольга плотнее укрывала девушку пледом и шла делать чай.
Иногда Маше казалось, что силы возвращаются к ней. Она приподнималась и просила воды. Ольга подавала ей теплый чай, Маша напивалась и снова становилась сонной и вялой.
К вечеру пришел мокрый с головы до ног Арсений. Увидев лежащую на лавке Машу, он испугался, что ей стало хуже из-за раны, но Ольга заверила его, что девушка просто чувствительна к непогоде. Они с лешим сидели рядом с Машей, которая находилась в полудреме, о чем-то тихо разговаривали и пили чай.
Когда Маша вновь почувствовала прилив сил и открыла глаза, в горнице, а именно так называла эту комнату Ольга, было темно и тихо. Девушка с трудом попыталась подняться, но сил хватило только на то, чтобы слегка привстать с подушки.
В углу послышался шорох и через мгновение к Маше кто-то подошел.
— Ты как? — услышала девушка тихий голос Арсения.
— Лучше, но слабость еще есть, — ответила Маша. — Можешь дать воды? Просто воды, а не чая.
Вновь послышался шорох, а потом зажглась свеча. Горница озарилась теплым дрожащим светом. Арсений принес Маше воды в деревянном черпаке.
— А где Оля? — спросила девушка, утолив жажду.
— Ушла к Радмиле. Велела присмотреть за тобой.
— Она рассказала тебе о моих снах?
Леший помотал вихрастой головой.
Немного взбодрившись, Маша села на лавочке, опустив ноги на пол, и похлопала по свободному месту. Арсений сел рядом и внимательно уставился на девушку. От него пахло хвоей и сухими грибами. Маша говорила тихо, будто боялась, что кто-то чужой их услышит. Леший молчал. Его сосредоточенный взгляд был направлен куда-то в сторону. Изредка он медленно кивал головой, показывая, что внимательно слушает.
— Это вообще возможно? — спросила Маша, закончив рассказ. — Вернуть душу тому, кто от нее отказался?
— Очень может быть, — ответил Арсений, в
