локти на колени, и пил вино. Он даже не оглянулся, когда она подошла.
— Уходи, — сказал он. — Не надо, чтобы тебя видели наедине с ее сыном.
— Мне наплевать. — Алисия глубоко вздохнула и села рядом с ним. — В любом случае твою мать надо помянуть. Я испекла булочки.
— Не надо.
— Попробуй. — Она открыла крышку корзины, показывая еду, но он покачал головой.
Алисия закатила глаза, вспоминая, каким упрямым бывал Данте.
— Я слышу, как ты закатываешь глаза, — сказал он.
— Я надеялась найти тебя здесь, — произнесла Алисия.
— Я думал, река высохнет.
— В прошлую пятницу в горах был сильный шторм. — Она умолкла, потому что в тот день умерла его мать. — Когда ты приехал? — спросила она.
— Несколько дней назад. — Он смотрел перед собой.
— Когда ты узнал?
Данте пожал плечами, явно не желая раскрывать подробности, поэтому Алисия не настаивала. — Тебе помочь с уборкой дома? — спросила она.
— Нет, — сказал он. — Все уже сделано. Она снимала там комнату, у нее было мало одежды. Женщины помогли собрать ее вещи. Они там. — Данте кивнул на хижину.
Он задрожал, словно от холода, хотя его лицо покрылось испариной.
— Мне очень жаль. Я не знаю, что сказать.
— Ничего не говори, — ответил он.
— Служба прошла хорошо. Было много цветов.
Данте слегка улыбнулся.
— Неудивительно, что флористка пригласила меня выпить. Сегодня у нее отличная выручка. Ни на одном букете не было карточки с именем. Ты видела мимозу? Она означает тайную любовь.
— Я положила букет пионов.
— Не надо было этого делать.
— Я так хотела. Пионы означают осмотрительность. Знаешь, после твоего отъезда она каждый месяц присылала мне посылки.
— Правда?
— В каждой из них была религиозная статуэтка. — Алисия улыбнулась. — Я думаю, она знала, что монахини не станут возражать, узнав, что в них. На посылках не было ни адреса, ни имени, но я знала, от кого они. Иногда в посылке был дезодорант, или лосьон для кожи, или ароматное мыло. — Алисия сглотнула. — Вчера тоже пришла посылка.
Он смотрел перед собой.
— Наверное, она отправила ее до того, как… Это был единственный подарок на мое восемнадцатилетие.
— Ты ей нравилась.
— Мы даже не разговаривали.
— По-моему, она знала, каково расти в монастыре. Она жила там, как и ты. Ее родители не могли с ней справиться. — Он слабо улыбнулся. — В любом случае я сомневаюсь, что в монастыре есть мемориальная доска с ее именем. Она не была отличницей. — Он секунду помолчал. — Хотя она была невероятно умная.
— И красивая, — сказала Алисия, и она не преувеличивала. Его мать в самом деле обладала редкой старомодной красотой. Проще говоря, была самым красивым человеком, которого знала Алисия. Ее красота передалась сыну.
— У нее было все, — произнес Данте. — Или могло быть все. Но она просто не хотела этого.
— Женщина-загадка.
— Ну, теперь мне не о чем волноваться.
— Ты сильно волновался?
— Каждый день своей жизни. — Данте закрыл глаза, не желая говорить Алисии, что спал на картоне. Иногда зимой его друг Джино, студент юридического факультета, подрабатывавший в баре, разрешал ему ночевать на заднем сиденье своей машины.
Данте не хотел, чтобы Алисия знала, что костюм и ботинки, которые он надел сегодня, тоже принадлежат Джино. Или что каждый конверт с наличными, который он посылал матери, оказывался невскрытым. Он обнаружил эти конверты вчера в коробке. Она не тратила деньги, которые он ей отправлял.
Данте казалось, что его голова взорвется, потому что он не понимал, как или почему его мать предпочитала работать, а не использовать то, что он ей посылал.
— Мне никогда ее не понять, — сказал Данте, и, когда рука Алисии опустилась ему на плечо, он резко стряхнул ее. Данте ненавидел прикосновения. — Извини, — произнес он, когда она отдернула руку. — Я на тебя не сержусь. — Он очень долго молчал, а потом посмотрел на Алисию. — Больше не сержусь.
Тряхнув головой, словно ото сна, он заглянул в корзину, которую она принесла, и взял булочку. Но вместо того, чтобы съесть, он скормил ее птицам.
— Ты нашел своего отца? — спросила Алисия.
— Не-а. — Он покачал головой. — А ты узнала о своих родителях?
— Вроде того. — Она натянуто улыбнулась. — Имен я не знаю… На прошлой неделе мать настоятельница сказала, что моя мать выходила на связь, когда мне был годик. Она и мой отец жили в часе езды отсюда. Молодая и напуганная пара.
— Ты встретишься с ними?
— Нет. — Она покачала головой. — Мать настоятельница рассказала мне о них незадолго до того, как мне исполнилось восемнадцать. — Алисия сглотнула. — Моя мать вышла замуж за моего отца через год после моего рождения. — Она вздохнула. — Она попросила мать настоятельницу никогда ей больше не звонить. Ей сказали не будить спящую собаку.
Данте согласился:
— Тебе лучше без семьи.
— Нет.
— Я не шучу. Кстати, спасибо за выпечку.
— Птичкам она нравится. — Алисия улыбнулась, и он улыбнулся ей в ответ. Это была его первая искренняя улыбка за долгое время.
— Беатриче, — внезапно сказал он.
— О да. — Алисия моргнула.
— Наверное, она скоро оканчивает школу? — подсказал Данте. — Или она уже в университете?
Алисия Доменика решила солгать.
Она частенько врала и прежде, но не Пауку.
— Она подает документы в университет, — сказала Алисия.
— Какой факультет?
— Право, — ответила Алисия, потому что он сказал, что его друг тоже учится на юриста. — Она постоянно пишет мне.
— Это хорошо.
— Мы подумываем вместе снять квартиру.
— Значит, ты скоро увидишься со своим близнецом. — Он всегда их так называл, подыгрывая Алисии.
— Я надеюсь, что это так. Ты все еще живешь в Риме?
— Ага. — Он не стал вдаваться в подробности и отвел взгляд, уставившись на песок. — Я уже забыл, как здесь жарко.
— Привыкай, — сказала Алисия. — Жара простоит несколько дней, и мы все сойдем с ума.
— Я уезжаю сегодня вечером.
— Ты когда-нибудь вернешься? — спросила Алисия, пытаясь скрыть нотки надежды в своем голосе.
— Нет, — прямо ответил он. — Я ненавижу это место. У меня нет о нем хороших воспоминаний.
Алисия не скрывала обиду.
— Ну спасибо.
— Что? — Он не скрывал эмоции. — Мы с тобой просто плавали и играли в глупые игры…
Она вздрогнула.
— Брось, Алисия, — сказал он. — Забудь и живи дальше.
— Неужели у тебя не осталось хороших воспоминаний о нас? — настаивала она.
— Какая ты приставучая, — признал он. — Остались хорошие воспоминания.
Данте снял ботинки и носки, а Алисии очень захотелось стянуть с себя колготки. Он встал. Она посмотрела на его длинные ступни и пальцы на ногах и позавидовала его свободе. Было так жарко, что казалось, листья высыхают у них над головами.
Он снял пиджак и признался:
— Я не спал прошлой
