то есть семь часов утра по европейскому времени, здесь называют один час, а дальше счет идет по порядку. Таким образом, когда наши часы показываю десять, в Эфиопии четыре часа пополудни, нашим четырем часам дня соответствуют эфиопские десять, двенадцатый час — последний час эфиопского дня — соответствует нашим шести вечера. После захода солнца начинаются ночные часы. Наши семь вечера — по-эфиопски час ночи, наши восемь часов — два часа и т. д.
Но сейчас все больше эфиопов пользуются европейским временем.
— Чертовски интересно! — захлебывался пан Беганек, торопливо записывая все это в свой зеленый блокнот.
Но здесь Бвана Кубва решительно выступил против продолжения нашей беседы. Он сказал, что, если мы немедленно не уйдем из комнаты, прогулка сорвется. Нам пришлось поскорее убраться. Однако пан Беганек успел прихватить с собой книжки об Эфиопии.
— Вы можете прогнать меня из комнаты, — сказал пи, выходя из номера, — но читать мне не запретите!
Мы отправились в холл и удобно расположились там в кожаных креслах. Пан Беганек, как человек с критическим складом ума, немедленно стал проверять по своим книжкам, не спутал ли чего-нибудь Касса Амануэль. Но книги полностью подтвердили объяснения нашего нового знакомого. Кроме того, мы нашли и них чрезвычайно интересные сведения об эфиопском календаре, который, как оказалось, тоже отличается от нашего. Эфиопский год складывается из двенадцати месяцев по тридцати дней в каждом и еще одного, тринадцатого, состоящего из пяти дней, а в високосный юл — из шести. Новый год, который считается в Эфиопии одним из самых больших праздников, приходится на 11 сентября. Его первый месяц — мэскэрэм — продолжается до 10 октября. Второй месяц — тыкымт — начинается 11 октября и кончается 9 ноября. Дальше идут: хыдар, тахсас, тыр, екатит, мэгабнт, миязья, гынбот, сание, хамлие, нэхасе и, наконец, — пятидневный довесок — пагуэмен.
Пан Беганек с большим удовольствием, громко и по нескольку раз произнес название каждого из эфиопских месяцев, потому что таким образом, как он объяснил, наши уши быстрее привыкнут к звучанию местной речи. После окончания декламации референт, с присущей ему скромностью, спросил:
— Вам не кажется, пан редактор, что я хорошо произношу эти амхарские слова?
Я без колебания ответил:
— Как прирожденный амхарец.
Референт зарделся от удовольствия:
— Вы знаете, мне легко даются иностранные языки. Очень приятно, что и вы это заметили.
И хотя ни пан Беганек, ни я не имели ни малейшего представления о том, как должна звучать амхарская речь, мы оба остались весьма довольны друг другом.
В размышлениях об эфиопском календаре незаметно пролетел час. Ато Касса Амануэль, по-видимому, был могущественным волшебником и опытным заклинателем дождя, потому что ровно в час дня — в семь часов по эфиопскому времени — из-за туч выглянуло бледное солнце. А вскоре закончилось и совещание в нашем номере; должно быть, деловым людям тоже не терпелось прогуляться по городу.
Перед отелем нас ждала машина мосье Бернара, роскошный шестиместный «пежо». Мы удобно расположились на мягких сиденьях, мосье Бернар запустил двигатель, фонтаны грязи взлетели по обеим сторонам машины… Началась наша вторая экскурсия по столице Эфиопии.
Насколько она была приятнее первой! Не нужно было карабкаться вверх и вниз по улицам, торопиться и выслушивать бесконечные понукания Павла. А главное — мы уже не брели наугад, без плана. В нашем распоряжении был автомобиль и прекрасные экскурсоводы. Аддис-Абеба лежала перед нами, как огромный пирог, от которого наши гиды отламывали для нас особенно лакомые кусочки.
Вначале мы немного поездили по торговому центру, осмотрели оживленную площадь, новое здание почты, восьмистенный кафедральный собор святого Георгия. Когда мы проезжали мимо улочки, на которой пан Беганек приобрел свою разорванную шамму, я сказал сидевшему рядом со мной мосье Бернару, что здесь мой друг берет уроки амхарского языка. Француз с похвалой отозвался об усердии референта и стал расспрашивать о подробностях. Тогда Укротитель леопардов, позабыв о правилах хорошего тона, ущипнул меня так, что я едва не перевернул автомобиль.
Осмотрев центр города, мы отправились на окраины, в район коттеджей, где увидели очаровательные розовые домики в итальянском стиле и большой современный отель. Этот прекрасный район, резко отличающийся от остальных частей города, построили для себя победители — фашистские захватчики. В прелестных домиках жили оккупационные чиновники и офицеры, а отель служил казармой для жандармерии.
Завоеватели выбрали для себя прекрасное место. Воздух здесь напоен сильным ароматом эвкалиптов. Повсюду, куда ни кинешь взгляд, переливается серебристо-синяя листва эвкалиптовых рощ. Местность заметно поднимается вверх, рощи взбираются все выше и выше, долина постепенно переходит в склон высокого холма.
Мосье Бернар остановил машину. Задрав головы, мы смотрели на вершину холма. Там возвышалось какое-то строение — очень величественное, хотя и деревянное. Над крышей поднимался небольшой серебристый купол. В глубоком молчании мы с наслаждением вдыхали аромат эвкалиптов. Было так хорошо, что мы совсем забыли о необходимости пополнять запас сведений об Эфиопии.
— Вы видите перед собой Дворцовую гору, — прервал наконец молчание Касса Амануэль. — Там находится древняя резиденция императоров. Серебряный купол — это мавзолей императора Менелика.
О боже, как чудовищно скомпрометировал себя в этот момент наш глубокоуважаемый шеф! Бвана Кубва, несомненно, был замечательным специалистом в области торговли, но историческая хронология для него как бы вовсе не существовала. Услышав знакомое слово «Менелик», он тут же не задумываясь выпалил:
— Как же, как же, знаю! Тот самый — сын царя Соломона и царицы Савской!
В ответ на эту неслыханную чушь ато Касса Амануэль и мосье Бернар лишь деликатно улыбнулись. Но пан Беганек, не простивший Павлу его недавние насмешки, не упустил случая отыграться:
— Господи, что вы говорите! Слушать стыдно! Библейский Менелик — это Менелик I, и царствовал он три тысячи лет назад — я ведь вам ясно говорил. А это император Менелик II, который умер недавно, каких-нибудь пятьдесят лет назад![22]
Бедный Павел! Его ли это вина, что всех императоров Менеликов, какими располагает история Эфиопии, ему представили в течение одного дня? Вполне понятно, что он не успел достаточно хорошо освоиться с ними и перепутал номера!
Из затруднительного положения нам помог выбраться обходительный ато Касса Амануэль. Он стал рассказывать о правителе, останки которого покоятся под серебряным куполом мавзолея. Рассказ о Менелике II был не менее интересен, чем легенда о его библейском предке.
— Это был величайший из наших императоров, — рассказывал Касса Амануэль. — Правитель, заложивший основы современного эфиопского государства, и победоносный полководец, заставивший Европу уважать его страну.
По мнению нашего эфиопского знакомого, самым замечательным подвигом Менелика II была знаменитая победа под Адуа в
