— От доктора Уотсона, — честно признался Холмс. — Видите ли, его племянница помолвлена с Саймоном.
— Вот как? — Хопкинс повернулся ко мне: — В таком случае, доктор, мне очень жаль, но дело дрянь.
— Инспектор, не могли бы вы посвятить нас в детали случившегося, — попросил я.
— Как пожелаете, доктор. — Хопкинс откинулся в кресле и повернулся к моему другу: — Дело, мистер Холмс, проще пареной репы. Никаких тайн и загадок, которые, насколько мне известно, вы так обожаете. По большому счёту, не будет преувеличением сказать, что это самое простое дело, с которым мне доводилось сталкиваться за всю мою карьеру. — Сцепив руки на затылке, Хопкинс продолжил: — Вечером в понедельник восьмого числа констебль Батлер — кстати сказать, один из лучших полицейских под моим началом, — совершал обычный обход. Когда Батлер проходил мимо церкви Святого Альбана, он заметил нечто вроде большого тюка, который лежал на дорожке, ведущей к парадному входу церкви. Констебль решил подойти ближе, чтобы рассмотреть тюк повнимательнее. Оказалось, что это вовсе не тюк, а тело церковного алтарника — мистера Арнольда Сомса. Сомс был убит ударом ножа в спину. Батлер проверил пульс — он не прощупывался. При этом констебль обратил внимание на крайне важную деталь: тело было ещё тёплым.
— В котором часу обнаружили труп? — спросил Холмс.
— Чуть позже половины седьмого вечера, — ответил инспектор.
Холмс кивнул, и Хопкинс продолжил:
— Как я уже сказал, Батлер — один из самых толковых ребят. Может, в этом году ему дадут сержанта. Он засвистел в свисток, чтобы вызвать помощь. При этом он не забыл проследить за тем, чтобы сохранить следы, оставленные преступником на снегу. Когда прибыл ещё один констебль, Батлер велел ему ждать у ворот церковной ограды, строго наказав никого не впускать, а сам тем временем побежал ко мне. — Инспектор подался вперёд и улыбнулся с довольным видом: — Думаю, мистер Холмс, вы оцените решение, которое я тотчас же принял. Дело в том, что я сразу взял с собой на место преступления полицейского фотографа. Он сделал снимки отпечатков обуви, оставшихся на снегу, не дав оттепели спутать нам карты.
— Отлично, инспектор, — согласился Холмс, — весьма похвально. — Помолчав, он спросил: — Вы позволите нам чуть позже взглянуть на эти фотографии?
— Отчего бы и нет? — пожал плечами Хопкинс. — Не беспокойтесь, я об этом позабочусь.
— Благодарю вас, инспектор. Итак, насколько я понимаю, на снегу должно было остаться три вида отпечатков ботинок: Батлера, Сомса и убийцы. Так?
— Не совсем, мистер Холмс. По всей видимости, перед убийством Сомс пробыл в церкви около часа, и за это время насыпало ещё снега.
— Вот, значит, как, — понимающе кивнул Холмс. — То есть Сомс вышел из церкви непосредственно перед нападением?
— Именно к такому выводу я и пришёл, мистер Холмс. Те немногие отпечатки ботинок, что оставил алтарник, идут от двери церкви к тому месту, где они встречаются с другими отпечатками, идущими от ворот. На этом участке достаточно натоптано, будто там шла какая-то возня, после чего следы предполагаемого убийцы снова возвращаются к воротам. К счастью, эти самые следы, ведущие к воротам, великолепно сохранились. Фотографии получились просто отменные.
— И, образно выражаясь, эти следы привели вас к Саймону?
— Буквально так всё и случилось, мистер Холмс. Не стану отрицать, нам сопутствовала удача. Время было позднее, народу на улице мало, вот я и решил: почему бы не пойти по следу, особенно если он такой чёткий? Кроме того, эти отпечатки невозможно было спутать ни с какими другими. Во-первых, они были очень большие; во-вторых, на левой подошве имелась трещина, а на каблуке правого ботинка отсутствовала набойка. — Хопкинс позволил себе едва заметную сухую улыбку. — Следы шли в сторону Темзы, далее по Воксхоллскому мосту, а затем терялись. Тогда я приказал Батлеру и Уильямсу, нашему полицейскому фотографу, идти вперёд и смотреть в оба — вдруг отпечатки этих ботинок появятся снова. Нельзя было терять ни минуты. Вы сами прекрасно знаете, мистер Холмс, что могут сотворить с уликами копыта лошадей и колёса. Мы снова взяли след на Люпес-роуд. Он нас и привёл прямо на постоялый двор «Красный лев». Едва мы вошли в бар, всем сразу стало ясно, кто оставил следы: Саймон Юргенс — настоящий великан, и размер обуви у него соответствующий. Можно было даже не осматривать ботинки Саймона, но мы всё же это сделали. Рисунок подошв полностью совпал с отпечатками на снегу. Я тут же приказал арестовать Саймона. Сопротивления он никакого не оказал, но до сих пор неизменно и упорно продолжает отрицать всякую причастность к преступлению.
— Орудие убийства нашли? — поинтересовался Холмс.
— Боюсь, что нет, — покачал головой Хопкинс. — Но нам доподлинно известно, что это тонкий узкий клинок, вроде стилета или штыка. С тем же успехом орудием могла быть заточка.
— Простите, инспектор, не проявлю ли я чрезмерную назойливость, если попрошу разрешения осмотреть тело? — спросил я.
— Нисколько, доктор, — чуть помедлив, ответил Хопкинс. — Оно у нас в морге. Идёмте, я вас туда отведу.
Мы спустились вниз по лестнице в подвал, где располагалась мертвецкая. Инспектор стянул покрывало с трупа, и я увидел перед собой тело седовласого мужчины. На взгляд, покойному было около пятидесяти лет. Росту он был среднего, а весил килограммов семьдесят-восемьдесят. Мы перевернули тело, и я склонился над ним, чтобы осмотреть рану. Через некоторое время я выпрямился и произнёс:
— Будь то стилет или заточка, но убийца вонзил лезвие в тело с невероятной силой. Ему удалось пробить седьмой грудной позвонок и повредить спинной мозг. Скорее всего, смерть наступила мгновенно.
— Под каким углом был нанесён удар? — поинтересовался Холмс.
— Если жертва стояла, то примерно под углом в тридцать градусов относительно вертикали.
— Если быть точным, то тридцать два градуса, — поправил меня Хопкинс. — Наш патологоанатом уже всё измерил. Также он сказал, что удар нанесён человеком, обладающим внушительной физической силой и ростом значительно выше среднего.
— Мне ничего не остаётся, кроме как согласиться с его выводами, — вздохнул я.
— Следы ограбления? — коротко спросил Холмс инспектора, когда мы выходили из морга.
Хопкинс покачал головой:
— В кармане алтарника был обнаружен кошелёк. В нём находился один фунт семнадцать шиллингов и шесть пенсов. Убийца также не тронул ни часы, ни цепочку.
Холмс на мгновение задумался.
— Вы нам позволите поговорить с Саймоном? — спросил он.
Инспектор глянул на часы:
— Я могу дать вам полчаса. Ну и, разумеется, я должен присутствовать во время вашей беседы.
— Конечно, инспектор. Большое спасибо за помощь. Полчаса нам будет вполне достаточно.
Хопкинс провёл нас по коридору кремового цвета к камере номер семнадцать. Дежурный надзиратель, лязгнув ключами, отпер дверь.
