повежливее с Фабианом, только он может дать сведения об артефакте. Это его дом, и это его правила. Если он захочет, делать так со мной хоть по двадцать раз за день, то так и будет. Надо взять себя в руки и улыбаться. Он же ни сделал ничего плохого. Просто поинтересовался моим самочувствием, и хотел помочь.
Он не должен был оставаться со мной после, и не должен был приходить после. Поступил так из вежливости или любопытства, плевать. Ну не чувствами же он ко мне должен был ко мне воспылать?!
Так вот и я свои чувства должна держать в руках! Какие именно? Да все! Все что есть!
Замоталась обратно в плащ и, открыв дверь так и встала. Фабиан сидел, заново нацепив на себя мокрую одежду, только сапоги в руках.
— Обуй. — он, встав, поставил передо мной какие-то тапочки.
Чтож тоже неплохо. Хотя бы не на руках обратно.
…
Натягивал трещащую по швам мокрую одежду, и думал, как все исправить. Она сердится и в то же время как будто обижена. Ни как не получается разобрать ее чувств. Хотел проверить ее состояние, но она отталкивает. Стоило этого ожидать.
Как только проснулась, на лице как будто маска. Если бы не все что произошло днем, подумал бы что она просто в порядке. Это ее нормальное состояние, психовать и выглядеть немного высокомерно.
Думал принять с ней ванну, поговорить. Не раскрывать ей всех карт сразу, но может попробовать убедить ее, что я не так уж и плох. Женщины любят подарки и внимание, а она моего внимания как будто и вовсе не хочет. А что до подарков, надо уладить это завтра. В хранилище много интересного и думаю, она захочет что-либо из тех вещей.
Она вышла, замотавшись в плащ, пока я сидел на скамейке и обтекал. В замке холодно, но меня это совсем не трогало.
— Обуй. — приготовил небольшие закрытые тапочки для нее.
Ей наверняка надоело, что я ношу ее везде на руках. Но мне этого хочется. Приятно ощущать ее вес в руках.
Она впрыгнула в обувь, и я пошел впереди, чтобы она не видела выражения моего лица. Она подумала что я пришел за повторением, того что прошло у нас в башне, и я бы не прочь, только вот она ни как не восстановит силы. Питалась утром, Маиза ей отнесла небольшой пакет. Еще пара кормлений и все придет в норму.
Если не получается по обоюдному согласию, находится в одном пространстве, то стоит это сделать немного против воли. Усмехнулся своим мыслям. Как будто до этого все проходило абсолютно добровольно.
До спальни добрались быстро и, впустив ее вперед, зашел следом и закрыл дверь изнутри.
— Если ты опять хочешь поговорить… — не дал закончить.
— Не сейчас. Завтра поговорим, а сейчас просто ляжем спать. — встав у очага, потянул через голову мокрую рубаху, от жара огня тут же повалил пар.
Поставил рядом сапоги, и скинул штаны. Обернулся, а Джес уже в кровати и отвернулась от меня.
Хм, та еще стратегия игнорирования.
Посмотрим, долго ли она продержится. Спать с ней во всех смыслах пока нельзя, а вот ластится, ни кто не запретит.
Заскользнул, под одеяло и тут же придвинулся к ней. Теперь она оказалась теплее меня, прогулка по замку в мокрой одежде зимой, не способствует согреванию.
Прижался к ней всей грудью, и ее кожа тут же покрылась мурашками, но она промолчала. Хороший знак. Осмелев, приобнял за талию, и притиснул ее к себе всем телом. Тут же заворочалась и что-то пробормотала, но так тихо, что я даже не расслышал.
— Ты же сказал…
— Я с тобой и не разговариваю, и тем о чем ты подумала сейчас тоже заниматься, не намерен. — и добавил. — Но кто мне сможет запретить, ласкать собственную супругу?
Кожа опять покрылась мурашками. И она передернула плечиками, на которые я тут же опустил губы. Даже они у меня сейчас были холоднее, чем она.
— Это ты так решил погреться? — милые у нее выводы.
— Угу.
Ни захотел отрываться от того, что путешествовал по ее плечам, соскальзывая на спину. Пара минут таких робких прикосновений и у Джес сбилось дыхание. Все же ее тело отзывчивое и трепетное, раз просто прикосновение едва разомкнутых губ производят такой эффект.
Немного надавив на плечо, положил ее на живот и теперь полностью сосредоточился на ее спине. Небольшие плечики и еще больше сужается к талии. Провел рукой, и она чуть дернувшись, прогнулась в спине, подставляя поясницу под руку. А ниже были прекрасные округлые ягодицы, переходящие в стройные бедра, но им я уделю внимание позже.
Сейчас губы обследовали каждый сантиметр у выпирающих лопаток, пока рука чертила круги на прелестной попке, порой порываясь перейти на низ живота, и все что может быть более интересней.
Эта бесстыдница, так выгибалась под моими руками, что хотелось забыть, о том, что надо держать себя в руках. Дать им волю, а там уж, чем закончится, а вариантов-то не много.
— Фабиан, мне кажется это… это немного… — я, что стал совсем стар? Она еще и говорит.
Прикусил за кожу на талии, и она умолкла. Если спуститься еще ниже, то можно было бы ее подразнить… Но вместо этого, провел кончиком языка по позвоночнику вверх и прикусил уже за шею.
И тут она повернулась, и немного опрокинув меня на спину, сама прикусила меня за шею, придерживая руками за плечи. Даже глаза закатились от того что представил как ее клыки могли бы пронзить мою шею. Руки тут же сошлись на ней, заключая в капкан. Совсем нагая, прижимается ко мне грудью с затвердевшими сосками, и целует в шею, скользя своим юрким язычком от уха до ключицы.
Неужели решив ее немного подразнить и приучить к своим прикосновениям, и тому, что они могут ей принести, сам попался в ловушку?
Она смело погрузила в мои волосы обе ладошки и потянула за них назад, запрокидывая мне голову.
Ее волосы тянулись по месту, где она почти меня укусила, а ее губы перешли на вторую сторону еще не истерзанной ее поцелуями шеи. Она двигалась медленно и почти уверенно.
— И где ты этому научилась? — голос охрип, и хотелось его сгладить, только вот ни как не получалось.
Джес замерла и тихо проговорила, между очередными прикосновениями к коже.
— У отца богатая библиотека. — с каждым словом, ее дыхание веяло на влажную кожу, посылая искры.
Ну, конечно же! И Эдмунд не додумался, как скрыть это
