цветистых приветствий всё больше молчал, позволяя Светлане хлопотать вокруг него. Когда часы красноречиво начали указывать на то, что он может опоздать на последний рейс, Женя тактично засобирался домой. В глубине души он, конечно, надеялся, что Рита пригласит его переночевать, но в то же время понимал, что это глупо. Они не виделись двадцать лет. Вдруг она вообще замужем? Он не заметил на её пальце кольца, но это само по себе ещё ни о чём не говорило.
Маргарита отправилась разогревать машину, а Женя тактично предложил Светлане вынести мусор. Она немного поотнекивалась, но всё же согласилась, и он, поискав мусорный контейнер, отправился ждать Маргариту.
К вечеру распогодилось, и косые лучи заходящего солнца играли в лужах и мокрых листьях клёнов. Женя несколько выпал из реальности, подставляя лицо солнцу и продолжая шагать по двору. Пару секунд спустя он понял, что за ним по узкой дорожке крадётся Фиат Пикап. Он притормозил и дождался, пока машина его немного обгонит.
― Молодой человек, ― Рита опустила стекло дверцы и сдвинула на нос круглые солнцезащитные очки, ― подвезти вас? ― на её алых губах играла едва заметная улыбка. ― А то вечером ходить по городу опасно: маньяк может напасть.
― Откуда мне знать, вдруг ты тоже маньячка? ― Женя старался сохранить спокойное выражение лица. Ему нравилась эта игра, нравилась удалая весёлость Маргариты, не покинувшая её после стольких лет.
― Пока не сядете, не узнаете, ― она призывно похлопала по сиденью рядом с собой. ― Ну же, Евгений Николаевич! Я не увезу тебя в глушь.
― А так хотелось, ― усмехнулся Женя и сел в машину.
До аэропорта они ехали молча, слушая «Синюю птицу» Машины Времени, да и пока он покупал билет, тоже. Женя беззастенчиво пялился на Маргариту, а она рассматривала сувениры в ближайшем ларьке. Поверх широкой вязаной кофты она накинула пуховую жилетку, а тапочки сменила на кроссовки. На улице было прохладно, в зале ожидания работал кондиционер, но Маргарита, кажется, совершенно не мёрзла, а сама излучала обжигающе-горячее тепло: её отросшие волосы прямо дышали огнём.
― Твой муж не будет против, что я подарил тебе розу? ― спросил Женя. Больше молчать он не мог.
― Чей муж? ― усмехнулась Рита. ― Я ― одинокая женщина-трудоголик. У меня даже кошки нет.
― Я бы хотел продолжить наши отношения, ― без обиняков произнёс Женя. ― Если хочешь, конечно.
― Даже не знаю, что и думать, ― медленно, словно подбирая слова, проговорила Рита. ― Много воды с тех пор утекло, ― она улыбнулась, и сердце Жени подпрыгнуло. ― Но. Но. Я хочу этого.
Женя прикрыл глаза и молча притянул к себе Маргариту, обхватив её за плечи. Он порывисто поцеловал её рыжие волосы, пахнувшие теперь каким-то дорогим шампунем. Рыжие люди счастливые: их поцеловал огонь ― так, кажется, говорили в сериале «Игра Престолов».
― Образ Гамаюна трактуется по-разному, ― тихо произнесла Рита. Она стояла, прижавшись к нему и обвив руками спину. ― Смерть и счастье. На раскопе я трактовала тебя как смерть. Теперь уже нет. Селфи на прощание? ― она вытащила из кармана жилетки айфон.
― Ты ещё губы уточкой сделай, ― поддел её Женя, глядя в объектив фронтальной камеры.
Маргарита засмеялась, словно перезвон колокольчиков, и он, как двадцать лет назад, почувствовал, как улетают в страхе призраки и прочая потусторонняя погань. Если бы сейчас ещё и спела напоследок, то он был бы совсем счастлив.
«Много хочешь, Лащенко, ― подумал Женя, отправляясь на регистрацию. ― Ты и так превысил все существующие лимиты удачи».
Они обменялись номерами телефонов, и Женя ждал момента, когда окажется дома и позвонит Маргарите, скажет, что вернулся домой. Теперь точно позвонит.
Глава 16. Гранат
Наши дни
Маргарита напряжённо и безучастно смотрела через иллюминатор самолёта на огни тёмного города и нервно перебирала бледными пальцами бахрому синего платка с цветочным узором. По ней было видно, что ей тяжело и мучительно хочется курить. Женя чуть поморщился. Привычка Маргариты ему не очень-то импонировала.
― Ждёшь посадки? ― ехидно спросил он, протягивая руку и одёргивая измятый, загнувшийся куда-то в сторону, край платка Риты. Она никак не отреагировала на прикосновение, только вздохнула чуть глубже. Он всегда смотрел на неё сверху вниз ― даже когда сидел в кресле. ― Хочешь отдать все командировочные за пачку кислородных палочек? ― ничего не говорить он просто не мог.
― У нас разные организации, так что не жадничай, ― Рита повернулась к Жене, и в глубине её больших карих глаз отразился мягкий искусственный свет салона самолёта.
Она рассеянно протянула руку, чтобы ещё раз поправить платок, и кончики их пальцев соприкоснулись. У неё были прохладные, чуть подрагивавшие руки. Женя не мог понять, от чего она дрожит: от желания покурить или его близости. Хотелось верить, что всё же от второго. Потому что сам Женя разве только не плавился от легко скользящих прикосновений Маргариты.
Когда он узнал, что на Севере состоится геолого-палеонтологическая конференция, то, ворвавшись в кабинет директора Института, чуть ли не впихнул ему в руки служебную записку, где подробно изложил, почему в командировку надо отправить не кого-нибудь, а Маргариту Алексеевну Громову. Директор почти не кривлялся, и Жене не пришлось валяться у него в ногах: он бы не стал это делать даже ради Риты. Всё же он был не последним человеком в науке.
Теперь же довольный Женя стоял и любовался делом рук своих: небольшим столиком, накрытым в двухместном номере одного из хостелов, принадлежавших Северному университету. Нехитро, но красиво, по крайней мере, Жене нравилось, и он надеялся, что и Маргарита оценит его старания. Два пузатых бокала, бутылка гранатового вина и сам гранат, разрезанный и блестевший алыми зёрнышками. Женя уже представлял, как обрадуется и, наверное, немного смутится Маргарита: раньше она постоянно забавно краснела от знаков внимания, да и на розу отреагировала эмоционально.
На конференции Женя изо всех сил старался держать лицо ученого с мировым именем ― скучающее и пафосное. Но смотрел он сквозь докладчиков, изгалявшихся на трибуне, чтобы понравиться комиссии. Смотрел он только на Риту. Она выглядела собранной и сосредоточенной, задавала какие-то вопросы, но по затуманенному взгляду её карих глаз Женя видел, что ей не до конференции. Но держалась она великолепно: за годы они оба всё же стали спокойнее. Чуть-чуть.
Как только последний доклад завершился, и председатель объявил о продолжении завтра, Рита резко встала
