оружию! Сотники, строить воинов в центре лагеря!
Поднялась суета в темноте. Вспышки молний позволяли видеть бегающих туда-сюда людей, а также очертания походных шатров.
– Доставайте факелы!!! – громогласно скомандовал Муритта. – Я хочу, чтобы весь лагерь был освещён как днём!!! Где дозоры?!
– Отсырел, сукин… – зачиркал кресалом по кремню один из воинов.
– Жаровня в шатре, тупица! – крикнул ему начавший злиться вождь. – Быстрее!
Факелы загорались в десятках рук, мокрый мрак рассеивался по всему лагерю, что придавало Муритте уверенности. Правда, всё в едком дыму, поэтому видно недалеко.
А затем из темноты начали прилетать одиночные стрелы.
Вот воин из ближников, только что поджигавший факел в жаровне, поймал стрелу в грудь. Кольчуга выдержала попадание, но воин уронил факел.
– В укрытия! – распорядился Муритта.
Он никому бы не признался, что не готов к такому. Ночью он никогда не воевал, предпочитая лить кровь при свете дня. Отец предупреждал его, что бывают враги, использующие всё, что даёт природа: местность, погоду, даже смену дня и ночи, но Муритта, как-то пробовавший тренировать своё воинство ночью, потерпел сокрушительное поражение как учитель и полководец. И сегодня это слабое место может послужить причиной его погибели, потому что видно было, что римский командир, явно, знает, что делает.
Стрелы прилетали нечасто, но всегда в носителей факелов. Муритта понял, что из-за дыма враг тоже не видит происходящего в лагере, поэтому стреляет по свету. И стрельба эта была результативной – ранено уже трое.
– Кха-кха! Вождь! – подбежал к нему кашляющий от дыма Армогас. – Что будем делать?!
– Занимаем оборону! – выкрикнул вождь. – Строиться в центре лагеря! Стена щитов!
Стрелы продолжали прилетать, поражая воинов с факелами. Ущерба от этого мало, потому что вождь быстро понял, что стреляет либо один, либо двое лучников, судя по частоте прилёта стрел.
– Держи факел подальше от меня! – предупредил Муритта примчавшегося к его шатру воина.
Но его слова были напрасны, потому что невидимый лучник прислал стрелу прямо в лицо воина. Настоящий мастер, способный прицельно стрелять сквозь дым.
Пока воины собирались в стену щитов, Муритта сбегал в шатёр за своим мечом и щитом.
Когда он вышел из шатра, дым снаружи стал ещё гуще, отчего было тяжело дышать и практически ничего не было видно.
Увидев сквозь дым силуэт построения, а также множество факелов, вождь направился туда и споткнулся о что-то мягкое, лежащее на земле. Упав в грязь, он чуть не порезал лицо о свой меч. Встав на ноги, Муритт перешагнул через труп, стёр с лица грязь, после чего продолжил идти к своим.
Римляне, как оказалось, готовы драться во тьме, но это их единственная надежда – легионов поблизости нет, поэтому воинов у них, максимум, тысяча, а этого недостаточно, чтобы штурмовать лагерь, полный готовых к бою воинов.
– Зубы обломаете… – процедил Муритта, становясь в строй.
/29 июля 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, диоцез Фракия, окрестности города Нова/
Эйрих выпустил последнюю стрелу, после чего удовлетворённо пронаблюдал, как факел падает на землю, вместе с носителем.
Кольчуг у асдингов мало, большая часть воинов имеет в собственную защиту только щиты и шлемы, поэтому стрелы, в большинстве своём, поражали незащищённую плоть. У Эрелиевы дела обстояли чуть похуже: она стреляла не так метко, как Эйрих, но даже при недостатке навыка она иногда попадала в кого-то. Пусть два лучника не могут повлиять на исход предстоящей битвы, но их достаточно, чтобы попортить кровь.
– Потушили? – спросил Эйрих, увидев подходящего Хумула.
– Кое-как, – недовольно ответил тот, после чего похлопал по рукавам поддоспешника. – Весь дымом провонял…
Способ, которым Эйрих решил покарать асдингов сегодня ночью, был недешёвым, но эффективным. Он закупил у римлян дёготь, целых десять амфор. Как известно, дёготь разгорается плохо и сильно дымит. Эйрих знал об этом ещё в прошлой жизни, поэтому решил использовать дымовые свойства дёгтя в бою – на это его натолкнул способ, которым он одолел сотню элитных римских воинов из палатинской ауксилии. Он подумал тогда: а что если сделать больше дыма, чтобы можно было использовать его даже в открытом поле? Идея с дёгтем – ответ на этот хороший вопрос.
Дождь почти ни на что не повлиял, потому что свежее сено, облитое дёгтем, было прикрыто навесами. Телеги, подведённые поближе к лагерю асдингов, сгорят, но Эйрих считал это малой ценой за победу. Лучше телеги, чем лишние воины.
– Наверное, им очень паршиво там находиться, – произнёс Хумул с усмешкой. – Когда атакуем?
– Когда станет чуть менее дымно, – ответил Эйрих, а затем перевёл взгляд на Науса. – Воины на местах?
– Да, ждут, – ответил тот. – Мы всерьёз будем атаковать две тысячи воинов четырьмя сотнями?
– Всерьёз, – улыбнулся Эйрих. – Атака по сигналу.
Инцитата использовать нельзя, лошади плохо годятся для ночных боёв, поэтому Эйрих сегодня сражается пешим.
– Вперёд, – приказал он, вытащив топор из перевязи.
Назначенный для этого воин сдёрнул пропитанную дёгтем ткань с костра, расположенного на вершине деревянной башенки. Факел поджёг сухую древесину, облитую маслом. Со вспышкой пламя взметнулось к небу. Сигнал к атаке подан.
Эйрих присоединился к сотне воинов, готовых к штурму.
Четыре группы, по две с севера и юга, двинулись вперёд, на асдингов, большая часть из которых ещё не успела прийти в себя.
– Тревога! Римляне!!! – заорал кто-то.
Дозоры вырезаны тихо, судя по тому, что вандалы поняли о совершаемом нападении только когда запахло дымом.
Но готы уже были слишком близко, поэтому раздался слитный воинский клич и в лагерь ворвались сотни готовых убивать воинов.
– Держись у меня за спиной, сестра! – бросил Эйрих через плечо.
Эрелиева, вооружённая луком, нервно кивнула, но брат этого не увидел.
– Ломи! Бей! – завопил Хумул, после чего первый отряд, возглавляемый лично Эйрихом, врезался в слишком поздно начавших перестроение вандалов.
Ограниченный в манёврах строем, Эйрих принял на щит не очень умелый удар топором, после чего дёрнул своим топором вражеский щит. Опытный воин бы знал, что делать в таком случае, но вандальский воин упустил шанс на выживание и получил в грудь копьём.
Враги не успели поставить нормальный строй, поэтому в первые минуты схватки потеряли очень много людей, оказавшихся не готовыми к столь решительной и молниеносной атаке.
Натиск оказался чрезвычайно успешен, потому что атака проводилась совсем не с той стороны, с которой ожидали вандалы, а если точнее, то не с тех сторон.
Пахло кровью и дымом.
Резервов Эйрих не оставлял, потому что сейчас происходит не тот тип войны, к которому здесь все привыкли. Ведь он даже не ставил целью абсолютную победу над вандалами.
– Бей! Режь! Руби! – доносились восторженные выкрики Хумула.
– Ут!
