Если вообще подумает хотя бы о чем-то, потому что выглядит так, будто ему ничто неважно. Он гладит.
Ягодицы, спину. Целует, не отрываясь. Давит головой, заставляя прогибаться… Толкается языком с каждым разом всё настойчивее.
Что с собой делает – Полина не знает. А в ней разжигает пожар, который в жизни не загорался.
О чем не попросит – она всё даст. И ни о чем в моменте не пожалеет. А завтра…
Если оно будет… То будет оно завтра.
Поля снова хнычет, вжимаясь животом в его очевидное возбуждение. Спускает руки, царапает кожу на боках, поддевая футболку…
Раздеть его хочется. Проехаться по коже. Почувствовать её своей…
Поля тянет вверх, Гаврила внезапно тормозит.
Снова отрывается. Накрывает её руки своими. Придерживает. Смотрит в лицо…
У неё между бровей – складка. А у него внезапная трезвость во взгляде.
Он настаивает на своем – футболка останется на месте.
Гаврила притягивает Полину к себе, утыкает лбом в грудь, гладит по голове, будто успокаивая… Прижимается губами к виску…
– Ты с мужчиной была когда-то? – Гаврила спрашивает неожиданно, пусть и стоило бы ожидать. Замереть заставляет. Сам тоже замирает…
Поля осознает, что у нее распахнуты глаза. Она смотрит в ткань.
Соврать можно. Но врать ему нельзя.
– Нет.
Поэтому шепчет, а потом слушает, как Гаврила выдыхает.
Сходу непонятно, он этого ответа ждал или боялся. Но следующих его слов почему-то боится сама Полина…
Чувствует, что первыми в движение приходят руки. Он гладит по спине и волосам. Дальше – губы. Горбится, снова целуют в висок… В шею… В плечо…
Гаврила сдавливает в объятьях – крепко-крепко. Вжимается в макушку.
Но ничего не говорит. И не скажет, кажется.
Глава 11
Мужские пальцы скользят по девичьей коленке. Она слегка исцарапана, но это совершенно не беспокоит Полину.
Этой растянувшейся на века ночью ей было катастрофически плохо, теперь же – неповторимо хорошо.
Она сыта. Она в тепле. За окном – темно и звездно. В комнате Гаврилы – уютно так, как в жизни не было.
У него нет отдельных гостиной и спальни.
Только раскладной диван, застеленный свежим бельем в единственной комнате.
Гаврила дает волю, но только глазам. Полина впитывает его взгляды…
Лежит на спине, следя за тем, как он лениво гладит кожу…
Бродит глазами по ней, не спешит никуда, её тоже не торопит…
Держит свою голову ладонью, упершись в диван локтем…
Они снова передоговорились, чтобольшихглупостей сегодня не будет. Теперь же целуются просто. Гладят вот…
Полина следит, как пальцы съезжают от согнутой коленки вниз, щекочут бедро… Девушка поднимает взгляд на лицо Гаврилы, он так и смотрит в ее глаза…
Тормозит выше, чем Поле хотелось бы, едет снова вверх – на условно «безопасную» территорию…
– Не больно? – спрашивает, подразумевая, конечно, царапины…
Поля мотает головой. Опускает взгляд, ловит им руку. Потом её же – своими пальцами.
Гаврила с осторожностью, но позволяет потянуть на себя…
А Поля тоже изучает… Костяшки, пальцы, ногти обводит…
– А тебе? – улыбается, когда Поля снова смотрит в лицо. Сначала взглядом отвечает, потом губами только:
– Нет.
– Ты много дерешься в последнее время…
Она потихоньку оттаивает и приходит в себя. Даже шутит вот. Сама улыбается, Гаврила тоже – в ответ…
Поля двигается чуть ближе к нему. Вжимается боком в его грудь и живот… Футболка сильнее сбивается, но поправлять её девушка не собирается.
Ему нравятся её ноги. Ей нравится, что он смотрит на них. Трогает тоже…
– Бывало, что дрался больше…
Гаврила пытается помочь ей играться. Держит руку на весу, вместе с Полей следит, как она проезжается подушечками. Разворачивает – подставляя ладонь…
– Расскажи что-то о себе…
Слыша просьбу – замирает ненадолго. Поля улавливает на его лице сомнение… Наверное, не ожидал. А ей ведь правда интересно. И важно…
Он для неё – не просто взгляд в зеркале заднего вида.
Он её душевный Гаврила из снов.
– Что рассказать-то?
Только ему идея не кажется такой уж блестящей. Хмурится немного, снова смотрит на руки, хотя Полина не водит по ладони – замерла.
– Что не жалко. Мне всё интересно…
Реагируя на её признание – возвращается к лицу. Сомневается будто. Продолжает хмуриться. Но на робкую улыбку отвечает. Своей. Тянется губами.
Поля – навстречу. Чтоб не думал там себе…
Он коротко целует, а ей жалко, что только так…
Но зато начинает говорить…
– Я раньше в боях без правил участвовал. Поэтому действительно бывали времена, когда дрался больше… – хмыкает, а у Поли сердце сжимается. Можно не спрашивать, но ей хочется…
– Зачем участвовал? – ее рука опускается на укрытый тканью футболки живот. Гаврила возвращается к её коленке. Узоры рисует, смотрит в глаза.
– Деньги нужны были. А как ещё заработать? – наверное, читает в ее взгляде варианты ответа. Но не злится – улыбается. Поля понимает, почему. Легко рассказывать в теории, ни черта не зная о его «практике». – Нас таких много было – пацанов. Деремся. На нас ставят. Получаем процент…
– Жестоко…
– Очень. Но не смертельно, как видишь… Да и давно это было…
– А сейчас? – Поля снова спрашивает и ждет. Гаврила съезжает по ее телу. Улыбается не сразу, не сразу же возвращается к лицу.
– Всяким занимаюсь, Поль. Не бедствую…
Отвечая, не успокаивает, но Поля прикусывает язык. Знает – не надо настаивать. Сейчас, во всяком случае…
– А к отцу моему устроился, потому что деньги нужны? – пальцы Гаврилы съезжают с коленки по внутренней стороне бедра. Поля сначала разжимает колени, потом осознает это. Сглатывает…
Касания едут вниз… И снова вверх…
Взгляд возвращается к ней.
– Потому чтоты нужна,устроился.
Гаврила отвечает с улыбкой, снова тянется к губам. Теперь целует уже длиннее…
Это как пытка, но очень сладкая. Просить прекратить могла бы только сумасшедшая. Поля – не такая. Она впитывает.
