Книга Ангел для сестры - Джоди Линн Пиколт

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105

— Ты справишься, — говорит он Кейт каждый раз, как ее рвет, но слова эти, скорее, нужны ему самому.

А я тоже сама себя удивляю. С мрачной решимостью устраиваю балетный танец из споласкивания тазика для рвоты и возвращения его на место. Если сосредоточиться на укладывании мешков с песком на пляже, можно пропустить приближение цунами.

Попробуйте решить эту проблему как-нибудь иначе, и вы просто сойдете с ума.

Брайан привозит в больницу Джесса, чтобы мальчику сделали анализ крови: просто укололи палец. Его приходится держать отцу и еще двоим мужчинам. Джесс орет на всю больницу. Я стою позади, скрестив руки, и, естественно, думаю о Кейт, которая два дня назад перестала плакать во время процедур.

Какой-нибудь врач посмотрит на взятый образец крови и проанализирует незримо плавающие в нем шесть белков. Если они такие же, как у Кейт, значит Джесс подходит по HLA[11] и будет потенциальным донором костного мозга для сестры.

Насколько плохим может оказаться расхождение, чтобы перекрыть эти шесть белков?

Настолько же, как заболеть лейкемией, начнем с этого.

Флеботомист уходит с образцом крови. Брайан и его помощники отпускают Джесса. Тот соскакивает со стола и бросается ко мне.

— Мама, они меня укололи. — Он показывает замотанный пластырем палец и прислоняется к моей руке горячим влажным лбом.

Я прижимаю его к себе и произношу все, что нужно сказать. Но мне так трудно испытывать к нему жалость.

— К несчастью, ваш сын не подходит для донорства, — сообщает доктор Чанс.

Я фокусирую взгляд на чахлом, побуревшем цветке, который так и стоит на подоконнике. Лучше бы его выбросили. И заменили на орхидею, стрелицию или еще какой-нибудь цветок невероятной красоты.

— Возможно, донор не родственник отыщется в национальном реестре.

Брайан тянется вперед — напряженный, одеревеневший.

— Но вы говорили, что делать пересадку от донора не родственника опасно.

— Говорил, — отзывается доктор Чанс, — но иногда у нас не остается другого выбора.

— А если вы не найдете подходящего донора в реестре? — Я в упор смотрю на доктора Чанса.

— Ну… — врач потирает лоб, — тогда мы попытаемся сделать так, чтобы она продержалась до того момента, когда наука придумает что-нибудь еще.

Он говорит о моей маленькой дочери так, будто она какой-то механизм — машина с прохудившимся карбюратором, самолет, не выпускающий шасси. Но я не могу смириться с этим. Отворачиваюсь и мельком замечаю, как один из жухлых листов хлорофитума совершает суицидальный прыжок на ковер. Тогда я встаю и без всяких объяснений беру в руки горшок с цветком. Покидаю кабинет доктора Чанса, прохожу мимо администратора и вереницы шокированных родителей, которые ждут в коридоре со своими больными детьми. Вытряхиваю растение вместе с иссушенной землей в первую попавшуюся урну. Смотрю на оставшийся у меня в руках горшок и уже подумываю, не разбить ли его о кафельный пол, как вдруг слышу у себя за спиной голос.

— Сара, с вами все в порядке? — окликает меня доктор Чанс.

Я медленно разворачиваюсь, в глазах стоят слезы.

— Все в порядке. Я здорова. И проживу долго-долго. — Я передаю ему горшок и извиняюсь; он кивает и протягивает мне вынутый из кармана платок. — Я думала, Джесс сможет спасти ее. Я хотела, чтобы это был Джесс.

— Мы все этого хотели, — отвечает доктор Чанс. — Послушайте, двадцать лет назад выживало гораздо меньше людей. И я знал много семей, в которых один из детей оказывался неподходящим донором, а второй годился.

«У нас только эти двое», — собираюсь ответить я, а потом понимаю, что доктор Чанс говорит о семье, которой у меня еще нет, о детях, которых я не собиралась заводить. Я поворачиваюсь к нему с вопросом на губах.

— Брайан будет волноваться, куда мы пропали. — Доктор поворачивается к кабинету с горшком в руке и спрашивает, как бы между прочим: — Какое растение труднее всего загубить?

Так легко предположить, что если ваш мир замер в абсолютной неподвижности, то же произошло и со всеми людьми. Однако сборщик мусора забрал наш и оставил на обычном месте пустые баки. Под косяк входной двери засунут счет за доставку газа. На тумбе в прихожей — аккуратная стопка пришедшей за неделю почты. Удивительно, но жизнь продолжается.

Кейт отпустили домой через неделю после госпитализации для проведения первого курса химиотерапии. Катетер так и торчит из ее груди, выпирая из-под блузки. Медсестры поговорили со мной на прощание, чтобы вселить бодрость, и дали длинный список инструкций, которые следует выполнять: в каких случаях нужно, а в каких нет вызывать «скорую помощь»; когда нас ждут для очередного курса химиотерапии; какие предосторожности необходимо соблюдать, пока у Кейт снижен иммунитет.

В шесть утра на следующий день дверь в нашу спальню открывается. Кейт на цыпочках крадется к кровати, хотя мы с мужем сразу проснулись.

— Что случилась, милая? — спрашивает Брайан.

Она не отвечает, поднимает руку и проводит пальцами по волосам. Они отваливаются толстыми пучками и снежной поземкой падают на пол.

— Все, — заявляет Кейт за ужином через несколько дней.

Ее тарелка полна; она не притронулась ни к фасоли, ни к мясу. Пританцовывая, девочка отправляется в детскую играть.

— Я тоже. — Джесс отодвигается от стола. — Можно мне идти?

Брайан накалывает еду на вилку и отвечает:

— Нет, пока ты не съешь все зеленое.

— Ненавижу фасоль.

— Она от тебя тоже не в восторге.

Джесс глядит на тарелку Кейт:

— Пусть она тоже доест. Это нечестно.

Брайан кладет вилку на стол.

— Нечестно? — тихо произносит он. — Ты хочешь, чтобы все было по-честному? Хорошо, Джесс. В следующий раз, когда у Кейт будут брать на анализ костный мозг, мы, так и быть, разрешим тебе тоже пройти эту процедуру. Когда будем промывать ей катетер, постараемся придумать для тебя что-нибудь не менее болезненное. А в следующий раз, когда она поедет на химиотерапию…

— Брайан! — прерываю его я.

Он останавливается так же резко, как начал, и трясущейся рукой проводит по глазам. Потом его взгляд останавливается на сыне, забившемся под мой локоть.

— Я… прости меня, Джесс. Я не… — Но фраза остается недосказанной, и Брайан выходит из кухни.

Мы долго сидим в тишине. Потом Джесс поворачивается ко мне:

— Папа тоже заболел?

Я напряженно думаю, прежде чем ответить:

— С нами все будет хорошо.

Через неделю после возвращения домой посреди ночи нас будит какой-то грохот. Мы с Брайаном наперегонки бежим в комнату Кейт. Малышка лежит в кровати и так сильно дрожит, что из-за этого с тумбочки слетела лампа.

— Она вся пылает, — говорю я Брайану,

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105