крыльцо он вышел в куртке, с мечом в одной руке и воротником Дакина в другой.
— Его-то зачем вывел? — спросила Казимира. Вег не ответил, отпустил монаха. — Ладно, а лишний меч не завалялся?
Земля вибрировала от шагов толпы, тихий гул, приглушённый звон — вряд ли оружие, скорее вилы да грабли.
— Так плохо? — Вегард спустился и воткнул меч в землю перед собой.
Машину и мотоцикл они оставили вверх по дороге, побоялись, что тачка здесь не проедет. Надеюсь, деревенщины их не найдут.
— Будет плохо, если встречать гостей с пустыми руками, — сказала Каз.
— Ножи не подойдут? — Вег сдвинул край куртки, показывая пояс с ножнами.
— Маловато, и не хочется их подпускать так близко.
— О чём вы? — вклинился Дакин. Он стоял двумя ступенями выше, переводил взгляд между ними.
— Деревенские идут сюда выразить своё недовольство, — объяснила Казимира. — О, может у тебя какая железяка в подвале завалялась?
Дакин без раздумий мотнул головой.
Толпа приближалась. Шумно, спешно, с каждым футом всё увереннее. Даже воздух звенел в такт их гулу.
9
«Ваша светлость!
Мéса полностью вышла из-под контроля, зараза может перейти
на всё княжество. Войска не справляются, эти рабы обладают
нечеловеческой силой, оружие их не берёт, огня они не боятся
и жалости не знают. Все они измазаны в чём-то чёрном.
Сперва мы решили, что это кровь, но ошиблись. Воины бегут с поля боя,
а Белые Монахи бессильны перед этой напастью.
Жители деревни, которую мы проходили вчера, рассказали
о каком-то отшельнике. Деревенщины обращаются к нему за травами, лекарствами и советами. Говорят, отшельник предупреждал
о каких-то демонах, что спят под этими горами.
Я взял на себя смелость отправить к нему людей…»
Отрывок из письма О́тто О́льфсена, аскéлского военачальника,
к аскелскому князю Маттéо Бáссо.
23-ий год от Возвращения на поверхность,
6-ой день 7-ой дюжины хиэмса [1].
— Против меня ты вышла безоружной, — напомнил Вегард, напрягая желваки. — И наёмного убийцу двумя ножами обезвредила.
Каз поморщилась, повела подбородком. Услышь такое сравнение Киор-бэй, высмеял бы её.
— Ты был один, а на того бедолагу я напала исподтишка.
— Бедолагу? — Вегард обернулся к Каз. Даже голос чуть повысил от удивления.
— Всё обойдётся, — перебил Дакин тихо, но ровно. — Оружие ни к чему. Я поговорю с ними…
— И они расправятся с тобой так же, как с той девочкой, что жила здесь раньше, — подсказала Казимира, кивнув в сторону некогда выжженной травы. — Казнь без суда и следствия. Вегард, зачем ты его сюда выволок?
Тот не ответил: всматривался в приближающиеся огоньки факелов.
Через минуту уже можно было расслышать выкрики. «Разберёмся с убивцем», «Душегуб», «Привёл к нам беду». Во главе толпы Казимира узнала мужика в соломенной шляпе и с вилами.
— Отдайте его нам, — сказал тот, когда люди подошли достаточно близко. Сейчас на чужаков мужик смотрел ещё грознее, чем когда встретил их на въезде в деревню.
— Монах Чёрной Длани Дакин принимает нас как гостей, — произнёс Вегард на салданском.
Первые ряды затихли. Казимира перевела его слова на гастинский и не успела закончить, как люди снова закричали. Каз повторила громче:
— Дакин принимает нас и коригранского князя, его светлость Ариана Валлета.
— Не надо пугать нас чистенькими! — кричала толпа.
— Пускай князь проваливает!
— Какой, она сказала, князь?
Предводитель толпы ответил без злобы:
— Посторонитесь. Не ваше это дело.
Факелы слепили левый глаз, и Каз чуть опустила подбородок, чтобы волосы упали на лицо.
— Князей не боитесь, — она повысила голос, — может, Белая и Чёрная Длань вас тоже не страшат? С Гур поругаться хотите?
— Отдайте нам засранца, — прорычал главный и воткнул вилы в землю. Прозрачный намёк. — Девочка пострадала из-за него.
— Монах-то в чём провинился? — Казимира указала на Дакина, который упирался плечом в балку, поддерживающую крышу. Без этого не мог стоять, ноги не держали. — Он её спас, сам чуть не сдох.
Какая-то тщедушная бабка растолкала парней из первого ряда и прошамкала:
— Все знают: за чёрными одеждами чёрных дух следует. — Скрюченный палец указывал Казимире за плечо.
Толпа зашевелилась, как по команде. Вегард шумно выдохнул, выставил перед собой меч. Первый смельчак из толпы бросился к Казимире. Двумя ударами руки и одним выпадом колена она выбила из рук паренька грабли. Лучше, чем ничего. Перехватила, выставила ржавыми зубцами вперёд, чтобы припугнуть деревенщину и заставить отойти. Древко Каз прижала к рёбрам для упора. Резкими выпадами отогнала тех, кто стоял ближе. Вегард оставался неподвижен.
— Не вина монаха, что зафери выбрал эту девочку, — сказал он. Ни тихий голос, ни успокаивающие интонации больше не работали, и Вегард перешёл почти на рык. Казимира перевела, но вряд ли её услышали.
Кто-то шагнул к ней, попытался отобрать грабли, назвал резистентской шлюхой. Плоской частью железяки он получил в бок, деревяшкой под подбородком. Не так сильно, чтобы что-то сломать, но достаточно, чтобы потерять равновесие.
Главарь, похоже, терял терпение и стал подначивать своих:
— Что мы, с двумя не управимся?
Каз перехватила грабли так, чтобы держаться за зубья, а древком бить. Несколько точных ударов достались очередному умнику. Снизу вверх в подбородок — в левое плечо — в солнечное сплетение — и победный, в пах, уже из мелочной мести.
Вегард отпихнул ещё двоих обратно в толпу. Скрипнула дверь за их спинами.
— Оставайся здесь, — рявкнул Вег.
Ещё четверо рванулись в бой. Одного Вегард встретил ударом кулака в челюсть, другого — сбило с ног древко граблей, третьему, совсем мальчишке, острие меча ткнулось в кадык.
— Я не хочу проливать твою кровь. — Вегард смотрел ему в глаза, говорил почти доверительно. Даже знание языка не требовалось, хватило взгляда и тона. — Не заставляй.
Лезвие опустилось, паренёк отступил, стёр выступившую полоску крови с шеи и смешался с толпой. Деревенские уже были взвинченны, никого не слышали. Они наваливались все сразу — древко вертелось в руке Казимиры, едва не выскальзывало из вспотевших пальцев. Меч Вега сталкивался с граблями, вилами, лопатами, сковородами. Клинок почти не касался людей — отбивал, едва царапал, но не рубил и не рассекал.
Каз увернулась от вил, ударила по ногам, и враг упал, как подкошенный. Очередной десяток быстрых ударов Казимиры рассеялся на несколько человек, но она пропустила летящий в челюсть кулак, и всё поплыло в глазах. Новый звук — звон толстой цепи — заставил Каз увернуться. Влево, вниз, поднырнуть. Цепь всё же достала, несколько звеньев саданули по левому плечу.
— Каз? — крикнул Вегард.
— В норме всё!
Она отбила чьи-то вилы в сторону, отступила, наотмашь ударила граблями, вновь отступила. Их слишком много. Слишком.
Без причины толпа стихла. Люди зароптали, кто-то
