— Я уже пробовала это на празднике. И весьма ясно дала понять, как мне кажется.
— Однако он продолжает преследовать тебя, — Регина выгнула одну белокурую бровь. — Должно быть, ты не очень убедительна.
— Я не верю, что она избегает герцога, — воскликнула одна из девочек.
— Я не верю, что она избегает человека, который когда-то управлял Индией, — Элиза скривила губки. — Кого заботит, что он — герцог? Третий кузен моего отца — герцог, и он — дурак.
— Мисс Креншоу! — упрекнула миссис Харрис. — Мы не используем слово «дурак», ни при каких обстоятельствах!
— Простите, — пробормотала Элиза.
Луиза подавила улыбку, вспоминая такие же дискуссии со своей гувернанткой. Элиза, с её неосторожным язычком и многообещающей сельской красотой, напомнила ей, какой она была в семнадцать: упрямой, но наивной, легкой добычей для интригана Саймона.
Но теперь она старше и мудрее. Конечно, ей под силу справиться с надоедливым привлекательным герцогом. И миссис Харрис права — она не может вечно его избегать, не может, живя в доме его сестры. Лучше навсегда уладить с ним отношения.
— Мне надо только быть более решительной в своем отказе.
— Некоторым мужчинам требуется не один раз, — сказала миссис Харрис.
— Особенно, когда мужчина знает, что ты лжёшь, — сказала Регина сухо.
Хмурясь, Луиза посмотрела в лицо невестке.
— Я не лгу.
— Нет? Тогда зачем ты от него пряталась? Боишься уступить его преследованию, — глаза Регины сузились. — Или того хуже — обнаружить, что он изменился. Ты боишься увидеть его таким, каков он есть.
Луиза фыркнула.
— Его заверения, что он изменился, могут одурачить тебя, но не меня.
— А ты знала, что после его возвращения он с Его Величеством не в ладах, как сообщают, из-за возобновлённого интереса Саймона к тебе?
Непрошенная горячая волна возбуждения, пробежавшая по телу Луизы, обеспокоила её, особенно когда она увидела, с какой завистью и благоговением смотрели на неё юные леди.
— Мне с трудом верится, что Его Величество отнесся бы неодобрительно к своему старому советнику.
— Вчера вечером Саймон подчёркнуто покинул Уайтс, как только прибыл король, — упорно продолжала Регина. — Маркус сам это видел. Разве это не доказывает искренность Саймона?
Это, конечно же, её потрясло. Ей хотелось бы знать, уговаривал ли король Саймона отвлечь её в обмен на некоторые политические преимущества. Но если они были в плохих отношениях…
— Разве ты не видишь? — продолжала Регина. — Ты так долго считала его негодяем, что лучше будешь прятаться от своих чувств, чем признаешь, что он изменился.
— Ты неправа, говорю тебе, — сказала Луиза. — И я не прячусь!
— От кого? — спросил низкий мужской голос.
Она подскочила, затем повернулась и увидала Саймона в дверном проеме, глаза его блестели.
— Ни от кого, — сказала она, а её сердце готово было выпрыгнуть из груди. — Я не прячусь… ни от кого.
В тот момент, как Раджи «защебетал», а все вокруг кроме Регины присели в глубоком реверансе, Саймон произнёс:
— Рад это слышать. Ведь прячутся только трусы. А я никогда не принимал вас за трусиху.
Жар прилил к её щекам. Она это заслужила; она и есть трусиха. Его бесстыдный, всепоглощающий поцелуй в лесу выбил её из колеи, а бегство от правды никогда ничего не решало.
Рядом с Саймоном появился дворецкий с расстроенным видом.
— Простите меня, дамы. Я намеревался доложить о его светлости, но он настаивал, что хочет сделать вам сюрприз.
— Конечно, кто бы сомневался, — Луиза изобразила подобие улыбки. — На то он и герцог, чтобы настаивать.
В точности как его сестра, на которую он был так поразительно похож: оба светловолосые, голубоглазые и дерзкие. Только дерзость Регины была воодушевляющей, а Саймона — явно опасной.
Как сейчас, когда он так нахально её сверлил взглядом.
— Вы не оставили мне выбора, мисс Норт. Кажется, вы забыли о нашей встрече.
— О чём это вы?
— Мы с вами должны были нанести визит леди Трасбат, помните? — он лениво почесал брюшко обезьяны. — Раджи с нетерпением этого ждал. Но когда я прибыл за вами в городской особняк, мне сказали, что вы здесь.
В комнате воцарилась тишина. Даже девочки знали, что добиться поддержки леди Трасбат было особым интересом Луизы.
— Я не считала, что вы это всерьез, — она вздернула подбородок с вызовом. — В конце концов, ваша светлость, у вас есть дурная привычка говорить не то, что вы думаете.
Не обращая внимания на судорожные вздохи, раздавшиеся позади девушки, он усадил Раджи на плечо.
— Тогда дайте мне шанс доказать, что я поборол свои дурные привычки.
Как будто в подтверждение слов хозяина, Раджи «защебетал» как сумасшедший, прижав выточенную из дерева птицу к мохнатой груди. Выкрашенная в ярко-жёлтый цвет, игрушка была явно потёрта и горячо любима. Канарейка. Так значит, Саймон не соврал леди Трасбат, что Раджи предпочитает канареек.
Хотя событие было незначительным, оно привело её в замешательство.
Саймон протянул руку.
— Пойдёмте? Меня ожидает фаэтон.
Хотя перспектива провести время наедине с Саймоном в фаэтоне лишила её мужества, она не могла упустить шанс уцепиться за поддержку леди Трасбат. Кроме того, он вряд ли бы попытался с ней заигрывать средь бела дня да ещё в присутствии обезьяны и грума в качестве компаньонов.
Но сперва ей с дамами надо выбрать их кандидата.
— Вот что я вам скажу, сэр. Позвольте мне закончить собрание, и затем мы сможем уйти. Вы можете подождать меня внизу.
Он напрягся, но прежде чем смог возразить, Элиза воскликнула:
— Возможно, его светлости тоже стоит поучаствовать. Он, вероятно, знает всех ваших предполагаемых канди…
— Элиза, замолчите! — Луиза усмиряющее взглянула на болтушку. — Я же вам говорила, это не тема для всеобщего обсуждения.
У Элизы вытянулось лицо.
— Ну да, верно.
Луиза перевела взгляд на Саймона.
— В особенности, если нам не известна его позиция по нашему вопросу.
— Я тоже не могу делится с вами своими мыслями, когда вы не откровенны со мной, — возразил Саймон.
— Что это значит? — парировала она.
Он шагнул в комнату.
— Вы сказали, что добиваетесь своего в Парламенте, но забыли упомянуть как. Мне пришлось узнать из другого источника о вашей необычной тактике.
Он узнал об этом?
Они всё ещё смотрели на него с открытыми ртами, когда он добавил:
