Глава 1
1816 год
У нее никогда не было лица. С самого детства Саймон знал, что она часть его сна. Именно сна, а не кошмара, потому что она не была призраком. Нет. Он абсолютно не представлял, как описал бы ее. Возможно, он скорее описал бы свое ощущение, а не фигуру женщины, и этим ощущением был покой.
Он не помнил такого времени, когда эта женщина не приходила бы в его сны, проплывая по вечно меняющемуся пейзажу ночных фантазий и успокаивая редкие кошмары.
И еще, когда она говорила, она всегда произносила одну и ту же фразу: «Просыпайся, малыш».
От этих слов Саймон Крэторн, герцог Биллингем, подскочил, проснувшись, сбитый с толку и совершенно запутавшийся. Он пристально вглядывался в темноту своей спальни, обшаривая взглядом комнату, как будто надеялся, что таинственная фигура как-нибудь останется в его присутствии, только на этот раз она окажется из плоти и крови.
Конечно, она не осталась.
Пробормотав проклятия, он отбросил одеяло, прошел через всю спальню к зашторенному окну и, резко раздвинув шторы, недовольно поморщился от ударившего ему в лицо яркого солнечного света.
Он посмотрел на каминные часы. Время было раннее, у него оставался по крайней мере час до того, как придет слуга, чтобы помочь ему подготовиться к наступающему дню. Он поздно лег спать, выпив немного лишнего со своим лучшим другом Рисом Карлайлом, герцогом Уэверли, который приехал в имение Биллингема, чтобы оказать ему моральную поддержку во время внушающего благоговейный трепет важного приема, какой начнется сегодня.
Возможно, именно по этой причине к нему вернулся сон с женщиной, у которой не было лица. Обычно она появляется в его снах, когда он не в настроении, когда его что-то тревожит. И ведь действительно, этот прием очень важный.
В конце концов, совсем скоро, через несколько мимолетных часов, на подъездной аллее появится по крайней мере десяток богатых экипажей и привезет настоящую толпу молодых леди в сопровождении матерей или тетушек.
Прежде чем двухнедельное веселье подойдет к концу, одна из этих леди, вполне возможно, станет его суженой, на ее пальце засверкает Биллингемский бриллиант, какой уже одиннадцать поколений носит каждая герцогиня Биллингем, и все узнают, что новый герцог наконец нашел себе невесту.
Он тяжело вздохнул, задернул шторы и снова повалился в кровать. Если уж ему приснился сон с этой женщиной без лица, значит, прием будет действительно непростым.
* * *
— А ты уверена, что твоя тетушка спит? — прошептала Лиллиан Мейхью, толкая локтем в бок свою лучшую подругу леди Габриэлу Уотсенвейл. — Мне кажется, у нее глаза открыты.
Габби посмотрела дуэнью.
— Да спит она, — пробормотала Габби, отводя взгляд; — Все это довольно волнительно, правда? Но я уверяю тебя, тетушка Изабель спит. Даже если бы она не спала, то она еще и совершенно глухая. Мы можем прокричать весь «Словарь вульгарной лексики», а она даже не шелохнется.
— А у нас есть под рукой словарь, чтобы громко прокричать эти слова? Я бы с удовольствием пополнила свой словарный запас. — Лиллиан захихикала и прикрыла рот ладошкой. — Вот было бы здорово, если бы я могла решительно подойти к герцогу Биллингему и прямо сказать ему то, что думаю о его, с позволения сказать, безгрешном отце, да еще такими словами, от которых покраснеют уши!
— Но подобная выходка будет слишком дерзкой, ты не находишь? — наморщила лоб Габби. — Единственная цель твоего визита — это, не привлекая всеобщего внимания, получить доказательства, что отец герцога вовсе не является образцом добродетели, как полагает светское общество. Если ты оскорбишь нового герцога через пять минут после нашего прибытия, тебе придется уехать до наступления времени вечернего чая, и тебя это ни к чему не приведет.
— Наверное, ты права. — Лиллиан сложила руки на груди и глубже уселась на своем месте. — Предоставляю тебе право все тщательно обдумать и не потакать моим фантазиям. Знаешь, я иногда забываю, что старше тебя на четыре года!
— У меня опыт.
Лиллиан шутливо показала язык, потом вздохнула:
— Тогда я не стану заучивать неприличные слова и буду придерживаться изначального плана.
Морщины на лбу подруги стали еще глубже, и игривое настроение Лиллиан совсем пропало.
— Я опять должна тебе сказать, Лиллиан, что твой план меня беспокоит.
Лиллиан со стоном закрыла глаза. Эту проповедь она слышала раз десять или даже больше.
— Тебе не нравится слышать это, — продолжала подруга, не обращая на нее никакого внимания, — но Биллингем — один из самых влиятельных людей в стране. Если ты станешь ему поперек дороги…
— Думаю, что хуже, чем его отец поступил с моей матерью, Саймон Крэторн поступить со мной не может, — пожала плечами Лиллиан, и они обе одновременно вздрогнули.
— Я не могу поверить, — покачала головой Габби, — что твой отец рассказал тебе такое. Это не предназначено для ушей дочери.
Лиллиан заморгала, пытаясь бороться с подступившими слезами. Ее отец умер всего шесть месяцев назад, и на смертном одре он раскрыл такую тайну, такое страшное откровение, что всякий раз, когда она думала об этом, у нее закипала кровь, а руки дрожали от сильного потрясения и ярости.
— Он ничего не рассказывал мне, я просто нечаянно услышала, — пробормотала Лиллиан. — Он позвал моего брата и просил Джека отомстить герцогу за нашу семью. Вместо этого брат стал топить горе в виски, поэтому только мне остается исполнить последнюю волю отца.
— Месть не женское дело, Лиллиан, — прошептала подруга, касаясь ее руки. — Это очень неприятно и часто опасно. Ты уверена, что не можешь оставить все как есть?
— Оставить все как есть? — раздраженно воскликнула Лиллиан и бросила короткий взгляд на тетушку Изабель.
Но Габби оказалась права, пожилая женщина даже не шевельнулась, несмотря на то что всего в шести дюймах от нее шел оживленный разговор.
— Я не могу оставить все как есть! — продолжала Лиллиан. — Пять лет назад Роджер Крэторн, герцог Биллингем, нашел мою мать на светском рауте, когда она была одна, и… он… — Лиллиан едва нашла силы сказать это. — Он изнасиловал ее. Через месяц она покончила жизнь самоубийством, решив, что не сможет жить с таким позором. После того вечера я потеряла все, что было у меня дорогого. Мать, отца, а теперь и брата. Я уже не говорю о слухах, которые ходят о ее смерти. Из-за этого на мою семью смотрят с презрением, и мои шансы найти хорошую партию весьма ограниченны, и это в лучшем случае. — Габби нахмурилась, но Лиллиан не позволила ей прервать себя. — И все это происходит в то же самое время, когда прославляется память Роджера Крэторна. Ну вот пару недель назад я слышала, как клеветали на мою семью и буквально тут же говорили о том, каким замечательным человеком был покойный герцог Биллингем. Как я могу оставить все как есть? Как я могу смириться с этим?
