первым, что увидела, это ее ноги… — тихо сказала Маргарита Васильевна.
— Мам, а почему я должен бояться того, что она повесилась, та женщина, на моем ремне? Разве это моя вина?
— Сынок, дело в том, что никто не знает про тебя. Никто не знает, что ты был в квартире, когда Людмила повесилась. Ты мог бы разбудить отца Ромки или как-то сам не дать ей сотворить с собой такое. А получается, что ты… точнее мы утаили свое пребывание в той квартире.
Маргарита Васильевна не смогла сказать Олегу, что он мог бы придушить женщину и инсценировать самоубийство. Людмила весом была словно девочка, а Олег выглядел худым, жилистым, пусть нескладным, но мужчиной. И Олег был наркоманом. Она правильно сделала, что увезла его тогда из Серебристой Чащи. Слава богу, что ее сын не причастен к смерти Людмилы. Осталось только, чтобы Игорь поверил в это. Он тоже спросит, зачем она увезла Олега на следующий же день после смерти его матери. Не может ведь Маргоша сказать, что, как увидела ремень сына на шее Людмилы, так сразу и заподозрила сына в убийстве!
****************
Они приехали на встречу в воскресенье. Алексей встретил их с электрички, и они втроём дошли до дома. По дороге почти не разговаривали. Было пасмурно, накрапывало. Хотелось в такую погоду сидеть в тепле и смотреть на огонь. В поселке было почти безлюдно, им встретилось всего несколько человек. Втроём они прошли мимо своего подъезда и сразу зашли в последний.
Позвонили в дверь, и ее открыла дочь Людмилы. Олег отшатнулся, потому что девушка довольно сильно походила на мать. Правда, только внешне. Внутренне, она была спокойна и сосредоточена. Не было в ней ни нервозности, ни отчаянного веселья, ни крикливости.
— Проходите.
Они стали, стоя разуваться. Алексей кряхтел, а Маргоша, после того как резко выпрямилась, почувствовала головокружение, схватилась за Олега, и они вдвоем зашли в светлую кухню. Стол был большой, овальной формы, как раз для большой семьи. Во главе сидел Игорь и смотрел, как Маргоша усаживается рядом с Олегом и кладет ему на руку свою ладонь. Ромка рядом с Игорем, насупленный и тихий. Алексей садится не стал, облокотился о подоконник и скрестил руки на груди.
Неожиданно заговорил Ромка, просипел ломающимся голосом:
— Я не говорил в милиции о том, что в квартире, кроме отца был ещё и вот этот, — он кивнул на Олега.
— И почему же ты не говорил? — ехидно поинтересовался Алексей. — Забыл?
— Леша, перестань! — осадила мужа Маргарита Васильевна.
— Так ты был в квартире в ту ночь? — Игорь посмотрел на Олега.
— Да, но я ничего не знаю. Я сидел в Ромкиной комнате, а когда вышел, все уже было кончено.
— Кончено? Что ты имеешь ввиду? — спросила дочь Людмилы.
— Она… Ваша мама висела в ванной. На моём ремне. Но я честно ничего бы не успел никому сказать. Ваш папа, вероятно, крепко спал, я даже не знал, что он тоже дома…
Что-то появилось вдруг на лице Игоря, что заставило Олега прекратить свои воспоминания. Какая-то несуразная тишина внезапно зазвенела в воздухе.
— Висела?! — одновременно спросили Игорь с сестрой, а Ромка удивлённо приоткрыл рот.
Маргарита Васильевна оглядела всех троих и пожала плечами:
— Я тоже заходила в ванную и видела, как висела Людмила. Я искала Олега, и мне пришлось зайти к вам.
— Послушайте, но ведь мама лежала на кровати! — крикнул Ромка. — Все это видели!
— Все. Кроме нас с Олегом. — Маргарита Васильевна почувствовала, как напряжение отпустило ее плечи и откинулась на стул. Если тело женщины перенес кто-то потом на кровать, значит, Олега никто ни в чем не должен подозревать. Тут более серьезные дела… Кто и зачем перенес Людмилу на кровать? Маргарита Васильевна думала об этом долго, до тех пор, пока Николая не выпустили из тюрьмы.
*********
На первом и единственном свидании с дочерью и нанятым ею юристом, а по совместительству, ее женихом, Николай вспомнил и рассказал, что был не в себе, когда увидел жену, висящую на крюке в ванной. Во-первых, он был пьян как черт после бутылки самогона, таинственно исчезнувшей с кухни в ночь смерти Людмилы.
Когда Николай увидел висящую в ванной жену, его первым и естественным решением, было отцепить Людмилу от того ужасного крюка и перетащить на кровать, что он и сделал. Через небольшой промежуток времени Николай осознал, что жена его мертва. Это потрясение временно затуманило его рассудок и он позволил милиционерам вдолбить себе в голову, что виновен в смерти Людмилы. Если не сам ее повесил, то не помешал ей это сделать.
Жених его дочери, а впоследствии зять, помог составить апелляцию, и после неизбежных проволочек Николай вернулся в Серебристую Чащу.
Он плакал почти неделю пока не привык к тому, что жена мертва, дочь взрослая и ушла из дома, Игорь скоро женится, а на руках у него один Ромка и остался.
Вчера Николай был многодетным отцом, а теперь вдруг одинокий вдовец. Но зато он на свободе!
Николай устроился в полуразрушенный совхоз работать трактористом и превратился в угрюмого немногословного мужика.
Ромка худо-бедно учился и рассчитывал работать после школы на тракторе вместе с отцом. Они мало между собой общались: отец и сын, но были друг для друга безмолвной опорой.
Маргарита Васильевна с Олегом вернулись к бабушке в Москву, и все у них сложилось благополучно. По слухам, а там, кто знает…
Алексей на старости лет пустил к себе жить свою родную дочь, которая к тому времени родила собственную дочь. И долгими зимними вечерами, когда за окном сыпал с виду сухой снег, Алексей читал народные сказки своей беззубой внучке, и с тревогой прислушивался, не воротилась ли дочь с работы…
