нашли?
— Дураки между избиениями этого майора — дважды вызывали на станцию бригаду медвытрезвителя. Они и опознали убитого по фотографии.
Гришин взял свою чашку с чаем, сыпанул туда две ложки «белой смерти» из сахарницы. Начал размешивать.
— Исчезнуть бы тебе на пару неделек, — Виктор Васильевич бросил ложку на стол. — Нет у меня уверенности, что будут люди из девятки. Цинев конфликтует с другим замом Андропова — Цвигуном. Тот просто из вредности может завернуть твою охрану.
С паршивой овцы — а политика дело паршивое — хоть шерсти клок.
— У меня заканчивается сессия, — осторожно произнес я. — Хотел с девушкой съездить на Домбай.
— Это хорошая мысль! Очень правильная...
— Поможете с путевкой? Я слышал, там битком на каникулах...
— Сейчас организуем, — Гришин поднял трубку телефона, набрал чей-то номер. — Евгений Александрович, срочно сделай путевку на Домбай от горкома для Андрея Панова и... — «глава Москвы» посмотрел на меня вопросительно.
— Елизаветы Шишкиной. Пятый курс института Сеченова.
Гришин послушно повторил за мной в трубку.
— Это срочно. Да, завтра документы, включая билеты, должны быть в институте. Пусть профком все оплатит — я завизирую.
А «клок» то может оказаться вполне жирным.
— Пусть в деканате лечфака оставят — подсказал я.
— Давайте, работайте, — Гришин закончил разговор, допил чай. — Езжай, не тяни. Видишь, какой у нас тут террариум образовался...
Глава 6
У входа в дом стоял незнакомый фургон. И топтались трое крепких мужчин.
Я напрягся. Неужели опять менты по мою душу? Так быстро?
Затормозил, вгляделся. Не похоже что-то. Мужики в грязных рабочих халатах поверх полушубков, на фургоне написано "Мебель" .
— Ты Панов? Из шестьдесят второй? — один из мужиков заметил меня, затушил сигарету. — Ждем тебя уже тут целый час!
— Допустим, я.
— Тогда принимай.
Мне вручили кипу документов. Накладные на перевозку, чеки …
— Вы грузчики! — сообразил я. — Привезли мебель?
— Да. Куда заносить?
— На последний, девятый этаж.
Грузчики завздыхали.
— Грузовой лифт работает.
— Хозяин, добавить бы надо.
Ну вот, все по советской классике. Пролетариат в борьбе за справедливую оплату труда.
— Добавлю.
Стоило только пообещать — все завертелось. Мужики зашуршали вверх-вниз — спустя полчаса комплекты были в квартире.
Сначала я перетащил кухонный гарнитур в кухню, а спальный в спальню. Освободил от упаковки. И передо мной встал во всей красе вопрос о сборке. Благо, скрупулезные немцы прислали все чертежи. Не Икея, но не так уж и сложно. В спальне надо было собрать гарнитур Мадонна — кровать, шкаф с двумя отделениями, тумбочки. В состав кухонного гарнитура под названием Хаскер входили стулья, новомодный диван-уголок, стол, шкафы — настенные и напольные.
А у меня ко всему прочему нет ни одной завалящей отвертки. Не говоря уж о дрели и дюбелях. Надо звонить Давиду! Кое за кем нехилый такой должок…
* * *
Сборку мебели мы отметили пивом. Давид помимо отверток привез с собой воблы и несколько банок Гуса.
— Хороший пивас немцы варят. А у нас — одна моча
Ашхацава ахнул, когда я смял пустую банку:
— Что ты делаешь?!
— А что?
— Я их хотел выставить красиво на кухне!
— Дава, это не дизайн, а дешевка какая-то. Показать девкам, какое пиво ты себе можешь позволить?
— Да что бы ты понимал!
Давид обиделся.
— Ладно, не дуйся. Обещаю угостить тебя немецким копченым пивом!
— Ты шутишь? Бывает копченое пиво? — Ашхацава мигом меня простил, открыл новую банку
— В одном немецком городе случился большой пожар. Огонь практически не повредил солод, который хранился в амбаре. Но зерно приобрело характерный аромат дымка. Его потом использовали для варки пива. Ну и результат все немцы заценили…
— И где ты мог его пробовать? — Давид скептически на меня посмотрел. — За границей ты не был, фарца и Березка такое пиво к нам не завозит. Я бы знал.
И что отвечать?
— У Шишкиных.
— Да… папаша Лизы из загранок не вылезает. С одной медицинской конференции на другую прыгает.
— И я скоро буду.
— Врешь!
Пришлось рассказывать Давиду о хеликобактер пилори, показывать статью в журнале.
— Везет тебе, Панов! И Шишкина тебе, и бактерия эта…
— Везет тому, кто сам везет. Запомни Дава. Ладно, давай закругляться. Иначе завтра будем дышать на экзамене пивасом. Преподы такого не любят.
* * *
Как выяснилось, кроме запаха пива, преподы не любят шибко умных студентов. Которые козыряют перед экзаменаторами своими знаниями.
Профессор Степанов с терапии сразу начал меня валить. Придирался по первому вопросу билета, по второму…
— Как вы поступите, если вам будет нужно, чтобы больной хорошо пропотел? — уже все студенты с потока зло смотрели на экзаменатора, а он все не унимался. Я быстро посмотрел на часы. Полчаса мучает.
— Я дам ему салицилат натрия или ацетилсалициловую кислоту
— А из народных средств?
— Горячий чай, малина, липовый цвет...
— Ну, а если это не подействует?
— Я прибегну тогда к помощи летучих масел, эфира...
— А если этого будет недостаточно?
— Я попробую ртутные препараты.
— А если результата все-таки не будет?
Я скрипнул зубами. Да сколько же можно??
— Я попробую применить сальсаперель, шафран.
— А если и этого будет недостаточно?
— Я пошлю больного экзаменоваться к вам!
В лектории воцарилось потрясенное молчание. Было слышно, как по стеклу бьется рано проснувшаяся муха. Сейчас мне Степанов ка-а-ак врежет! Отправит на переэкзаменовку. Или…
Додумать я не успел, дверь зала резко открылась, внутрь забежала Верочка — новая секретарша декана.
— Панов! Вот ты где! Тебя срочно к телефону.
— Девушка! — Степанов вспылил. — Неужели вы не видите, что здесь идет экзамен?!
— Вижу. Но… Панову звонят из Генеральной прокуратуры СССР!
А вот и Калиниченко объявился. Потому что повестку мне так и не принесли, подвёл ментов информатор. Я пожал плечами, посмотрел сначала на профессора, потом на Верочку:
— Передайте, что я не могу. У меня экзамен. Перезвоню им через час… а может и через два. Пусть оставят номер телефона.
Надо было видеть глаза секретарши. Да и Степанова тоже. Я опять оглянулся. Шишкина была белее мела. Что-то сигнализировала мне лицом, но я не понял, что именно.
— Ставлю вам… четыре! — профессор вытащил из внутреннего
