Он поправил маме упавшую на лицо прядь волос и провел пальцем по ее щеке. Я словно сама почувствовала это прикосновение. И мне оно не понравилось.
– Вот что я тебе скажу, – продолжил он. – Ты пока подумай, а когда торговля свернется, мы вместе выпьем – я угощаю. И, если хочешь, я сгоняю домой и напишу тебе картину, а вечером доставлю ее лично и повешу на стену.
– Придется прихватить крючки для палатки, – ответила мама.
– Своими руками забью их в брезент. Ну а передумаешь покупать – останемся друзьями. – Он протянул руку и представился: – Брандáн.
И имя-то у него как парик. Но мама просто растаяла – хоть соскребай ее с тротуара.
– Аппетитный все-таки экземпляр, – заметила мама Донни.
– Вот только этот хипповый прикид… – отозвалась мама Дилана.
– Даже самую уродливую одежду можно снять.
Это слетело с уст моей мамы. Разве можно ненавидеть того, кто говорит такие вещи? Да я ее и не ненавижу. Писала уже. Вообще-то, я маму плохо знаю: мы редко видимся. Днем она в офисе, а по вечерам продает попкорн в кинотеатре. Откладывает на потом. Для меня. Она уверена, что я поступлю в университет. Потому что я – высокоодаренная. В свободное время она ищет для меня отца в интернете. У странного поведения всегда есть причины. В последнее время я стараюсь больше думать о причинах, чем о поведении, и это помогает.
Ярмарка потихоньку сворачивалась. С разных сторон все чаще доносилось детское нытье. Ненавижу скулящих детей, но попробуй скажи об этом, и услышишь в ответ: «Ты раньше вела себя точно так же. И ничего, выросла нормальным человеком, так ведь?» Да, думаю я, потому что кое-кто принял меры, сделал мне замечание – и не мама или папа, а дедушка. Вот потому я и выросла нормальным человеком.
Вдруг Дилан предложил:
– Салли Мо, расскажи какой-нибудь анекдот.
Я перепугалась до смерти, но ответила:
– Ладно, Дилан. Он длинный, но, по-моему, можно уложиться и в полторы минуты.
– Уж постарайся.
И я рассказала:
– Как-то раз в Дании умер старый король, и его сын, принц Гамлет, заболел от горя. Его мать, королева Гертруда, через пару недель вышла замуж за брата умершего короля, и этот брат взошел на трон. Молодой принц единственный ходил в трауре. Однажды солдаты рассказали ему, что в дозоре видели на стенах замка призрака. Он был в доспехах, но с открытым забралом и в точности походил на старого короля. Той же ночью принц поднялся на стены вместе с солдатами. Призрак явился снова, и, проклятье, это и правда был отец Гамлета! Он рассказал, что его убил Клавдий – его брат, новый король. Влил ему в ухо сок белены. А белена, Дилан, – это страшный яд. Старый король сказал: «Говорят, меня укусила змея, но… эта змея теперь носит корону Дании». Он попросил принца отомстить за себя, и Гамлет поклялся это сделать. Пропел петух, и призрак исчез. Гамлет подумал и решил притвориться сумасшедшим. Он был влюблен в…
– Время истекло, Салли Мо, – прервал меня Дилан.
За соседний столик уселась та знаменитость из «порше». При нем были те же три девицы и картина, которую он положил на столик, – Микки Маус в кофейнике. На ней все еще висел ценник: пять тысяч евро. При виде ценника мамина челюсть едва не исчезла в декольте. Хорошо, что картина ей не досталась, а не то сидеть нам полгода без крошки во рту. Конечно, когда перед тобой на кухне висит такое, кусок в горло не полезет, но все же.
– Шампанского, куколки мои? – спросил этот типчик.
Чем меня бесят знаменитости – так это тем, что ты знаешь: они знамениты, но почему именно? Ну да, их показывают по телику. Но почему показывают? Потому что они знамениты, понятное дело. Я имею в виду: ты не знаешь, что они умеют делать. Петь, танцевать или, может, ставить спортивные рекорды? И узнать это невозможно, потому что увидеть знаменитостей можно только в программах, в которых они делают то, чего не умеют: танцуют на льду и безо льда или выживают на необитаемом острове. Может, они ничего не умеют и как раз поэтому подходят для таких передач?
Дедушка Давид однажды рассказывал, что в молодости тоже стоял на таких вот ярмарках и продавал свои картины. Дело было вскоре после войны, Второй мировой. Он написал несколько маленьких картин, тридцать на сорок сантиметров, и продавал их по тридцать гульденов. «Сущие гроши – за такие-то сокровища», – говорил он. И вот однажды проходит мимо какой-то богатей, показывает на одну из дедушкиных работ и говорит: «Такая фитюлька и за такие деньги?» – «Ах да, вижу, – отвечает дедушка Давид, – спасибо, что обратили мое внимание, я забыл один ноль». И превращает тридцать в триста. «Вот это номер! – удивляется богатей. – Такая дорогая?» И тут же покупает. За триста. Он еще прошелся с ней по всей ярмарке, прямо с ценником, чтобы все видели, чтó он купил. И за сколько. «Вот оно как устроено», – сказал дедушка Давид. Половину из тех трехсот гульденов он потратил в тот же вечер, потому что мимо проходила девушка, продававшая кофе, и спросила, не желает ли дедушка Давид чашечку. А дедушка (он все еще стоял и удивленно рассматривал сотенные банкноты у себя в руке) перевел взгляд с денег на кофе, с кофе на деньги, а с денег на девушку и ответил: «Да, а сегодня еще и с печеньем». Она рассмеялась. «И мы впорхнули друг к другу в объятия, – вспоминал дедушка Давид. – Ветер дул подходящий – с двух сторон сразу». Девушка была на семь лет старше него – ну и подумаешь. Они сели в поезд, отправились к морю и поужинали в самом шикарном из тамошних ресторанов. Ели устриц и пили шампанское. «Если у тебя есть деньги, Салли Мо, их надо немедленно тратить, – говорил дедушка Давид. – На что-нибудь прекрасное, чего никогда не забудешь. Иначе они все равно кончатся, а ты, хоть убей, не вспомнишь, что с ними сделал». Остаток ночи они просидели на вершине дюны, глядя на волны и звезды. Дедушка Давид и бабушка Йорина.
Мимо террасы прошел темнокожий мужчина.
– Эй, мумба-юмба, – крикнул типчик из телика, – у тебя кокосовых орехов не найдется?
На террасе все замерли. Как по волшебству. Как в «Спящей красавице». В сотнях глаз вокруг меня застыло возмущенное изумление. Иногда люди оказываются лучше, чем о них думаешь. Знаменитость с девицами завизжали от хохота, как пожарная машина, полицейский патруль и карета скорой помощи – нет, две кареты – в одном гараже. И от удовольствия захлопали друг друга по коленкам.
И тут произошло кое-что замечательное: один из официантов вышел на террасу с чашкой кофе. Подошел к нашему столику. Кофе никто не заказывал. Он притворился, что споткнулся. То есть он по правде споткнулся, но нарочно. Я заметила, как он одной ногой поддел пятку другой, оступился, и горячий кофе полетел с его подноса и попал прямо в промежность мужика из телика. Тот взвыл от боли и вскочил. Если бы я это засняла, вышло бы вирусное видео. Слова он выдал такие, которые даже в нашей семье не произносят вслух.
Официант сказал:
– Ой, простите-простите, минуточку, вы сядьте, я все исправлю, сядьте, пожалуйста!
