– Что хуже, Дилан, – спрашиваю я, – что правды нет или что ее невозможно узнать?
– Если правды нет, Салли Мо, то я не знаю, что тогда нужно искать.
– Ну а если ты заранее знаешь, что никогда ее не найдешь?
– Главное – искать. И, кто знает, может быть, я стану первым, кто ее найдет?
– Не сомневаюсь, – говорю я, – ты найдешь.
– Счастливая жизнь, – говорит Дилан, – это когда ты хорошо поискал, заглянул под каждый камень, все повидал, поговорил с животными. И если в конце ты так и не нашел правду, то по крайней мере видел и слышал красоту. А загубленная жизнь – это когда ты с самого начала знал, что правды нет, и даже не пробовал искать.
Дилан способен найти счастье, там, снаружи, он – способен, для этого нужен талант, и у него он есть. Не может же быть так, что нам всем лучше было совсем не рождаться? Должно же быть что-то, ради чего стоит жить? Дилан это найдет и расскажет мне, когда мне исполнится семьдесят четыре и мы снова встретимся.
– Можно я тебя еще раз поцелую, Дилан, перед тем как нам придется расстаться?
– Что ты собираешься дальше делать, Салли Мо?
– Ничего.
– Ничего?
– Отправлюсь красить луну.
– Ничего себе «ничего»!
Он обнимает меня, и я чувствую мед его сердца у него на языке. У себя на языке. Его руки скользят по моему телу. Боже, Дилан, продолжай, пожалуйста, не останавливайся.
И Дилан говорит:
– Салли Мо, какая же ты красивая!
И тут рядом с нами возникаешь ты. У тебя на плече белый кот дедушки Давида, он обвивает твою шею хвостом, чтобы скрыть синяки.
– Счастливо тебе, Дилан!
– И тебе, Салли Мо.
– Передашь всем от меня привет?
– Конечно, передам.
Мы сбегаем по склону дюны, бежим через лес в королевский замок. Там кот спрыгивает с твоего плеча и начинает соскребать с земли мох и хвою. Под ними – дыра.
– За мной, – говорит кот. И прыгает в дыру.
Мы прыгаем следом. Это я кое у кого позаимствовала. Мы катимся с горки, держась за руки, только горки никакой нет. Мы падаем глубже и глубже в непроглядную тьму, пока впереди не вспыхивает огонек. Огонек растет и растет, и мы видим дом дедушки Давида. Дедушка сидит в своем кресле у окна. Ты вынимаешь из-под рубашки медвежонка и забираешься к нему на колени. К дедушке Давиду.
– Вы знакомы? – спрашиваю я.
– Мы подружились в поезде, – говоришь ты.
– С тобой такое бывало, Салли Мо? – спрашивает дедушка Давид. – Сидишь ты в поезде и видишь в окне другой поезд, который едет в ту же сторону? Иногда твой поезд его опережает, иногда наоборот, они то и дело нагоняют друг друга, и каждый раз ты видишь одних и тех же пассажиров. Если смотришь в окно. Но никто не смотрит. А зря, ведь можно придумать что-нибудь интересное – вы же в метре друг от друга! Можно почитать газету женщины, которая сидит в другом поезде. Можно шутить, строить рожи, во что-нибудь поиграть, побеседовать на бумаге: «Все нормально? Нет? А что такое? Ребенок болеет? Ай-ай-ай!» Можно договориться о встрече: «Завтра в полпятого на острове у упавшего дерева? Будем целоваться». Никто этого не делает. Все пялятся в свои телефоны. А я сидел в вагоне, – продолжает дедушка Давид, – и вдруг увидел в соседнем поезде мальчика. Он поднес к окну медвежонка и показал на него. А потом ткнул пальцем в меня и начертил в воздухе вопросительный знак. Я пожал плечами. И вдруг мальчик оказался на сиденье напротив меня.
– Бейтел это умеет, – киваю я. – Для него перейти из одного мира в другой – все равно что открыть дверцу холодильника.
– Мы сидели у окна друг напротив друга, – говорит дедушка Давид. – Бейтел сказал, что медвежонок – король зверей, и спросил, не король ли я людей. Я ответил, что нет, но он мне не поверил.
– И тогда твой дедушка рассказал анекдот про англичанина, – говоришь ты. – Расскажи-ка еще раз?
– Жил-был один англичанин, – начинает дедушка Давид. – Однажды он со своей женой приехал на каникулы сюда, в Нидерланды, и захотел посетить дворец Лоо. А дело было в старые времена, Салли Мо, когда билеты на поезд еще продавали в кассе. Так вот, подходит этот англичанин к окошку кассы и говорит, вежливо так: Two to The Loo. Ту-ту-де-лу. А кассир сует большие пальцы себе в уши, машет остальными и отвечает: «Тру-лю-лю-лю!»
Дедушка Давид засовывает большие пальцы себе в уши и машет остальными. Ты заливаешься смехом у него на коленях.
Дедушка спрашивает, умеем ли мы играть в белот[19]. Кот…
Звонок в дверь. Мама идет открывать.
– Салли Мо, Фил приехал!
– Иду!
Мы идем тебя хоронить, Бейтел. Там. Снаружи.
– Салли Мо!
– Иду-иду!
Я купила тебе подсолнухи.
УСТАНОВЛЕНА СВЯЗЬ МЕЖДУ ПРОПАВШИМИ ДЕТЬМИ, КРАЖАМИ и СМЕРТЬЮ ВОСЬМИЛЕТНЕГО МАЛЬЧИКА
Сообщает наш корреспондент
В прошлую субботу в нашей газете было высказано предположение о том, что пропажа детей банкира К., смертельная авария с мопедом на Клеверной тропе и серия краж на острове связаны. Это предположение подтвердилось в понедельник на пресс-конференции.
Девочка Жаклин (15 лет) и мальчики-близнецы Бакс и Никель (по 8 лет), в ночь с четверга на пятницу явившиеся в отделение полиции, действительно оказались детьми известного банкира К. За их поисками следила вся страна. Высказывалось опасение, что дети похищены, но выяснилось, что они сами ушли из дома. Беглецы скрывались на острове в одном из бункеров времен Второй мировой войны и питались тем, что им удавалось украсть в магазинах и пляжных кафе. Дети во всем признались и после допроса были переданы родителям.
Их убежище обнаружили четверо детей из кемпинга «На развилке», среди которых был восьмилетний Бейтел. Мальчик погиб в аварии по дороге в деревню, куда направлялся, чтобы купить продукты для беглецов.
Его подруга, пожелавшая остаться анонимной, заявила: «Бейтел был самым добрым и чудесным мальчиком на свете. Зная его, понимаешь, почему люди продолжают рожать детей: всегда есть один шанс на семь миллиардов, что у тебя получится маленький Бейтел».
Тело мальчика отправлено в его родной город, где в среду состоятся похороны.
Использованные источники
Сказку о Молчунишке я услышал давным-давно в радиопередаче «Пробило семь, пора…». Эту сказку придумал и рассказал Хенк де Волф. «Гамлет» – пьеса Уильяма Шекспира. Истории про белого кота и про старую ворону и молодого зайца мне поведал Джон Схюрсма.
