Ведь за ними находились люди…
Стоило зайти в гримерку, как все взгляды устремились в мою сторону.
— Привет! — я стянула рюкзак и куртку, попутно приветствуя коллег или же подруг по несчастью. Хотя подругами нас вряд ли можно назвать.
Здесь каждый сам за себя.
— Что-то ты сегодня поздно, на свиданку ходила? — подмигнула мне Инга, тряхнув длинными локонами.
«И эта туда же!»
— Нет, решила прогуляться. Погодка классная.
Не говорить же, что денег у меня осталось только на еду. В конце концов, мы не для откровенных разговоров тут собрались. Подавив тяжелый вздох, я села перед огромным зеркалом рядом с Соней, которая, не теряя времени на разговоры, готовилась к ночи. Следуя её примеру, я тоже достала косметичку и приступила к нанесению сценического грима, мысленно настраиваясь на «работу».
Казалось, прошла вечность с того момента, как я устроилась танцовщицей в «Клетку» — именно так назывался ночной клуб, — но мне по-прежнему было сложно свыкнуться со своей ролью.
Раньше я любила танцы. И даже занималась ими профессионально на протяжении семи лет. В той, другой жизни, танец был для меня чем-то сокровенным: диалогом души и тела. Теперь это лишь способ заработка и ничего больше. Невозможно открывать душу, когда на тебя смотрят как на кусок мяса. Хорошего, вкусного, но всё же, мяса.
— Скучно, — протянула Ксюша. — Еще целый час здесь торчать.
— Так размялась бы, — ответила Кира.
— Целый час разминаться? Я тебе робот что ли?
— Ага, секс-машина, — хмыкнула Машка.
— Ха-ха, — безрадостно отозвалась Ксюшка, впившись в меня своим лазурным взором. — Ка-ать, — я лишь горестно вздохнула, зная, что за этим последует. — Давай тебе локоны завьем, а? Ты же знаешь, как я люблю с волосами возиться, и с Ингой будете гармоничнее смотреться.
— Вряд ли они приходят сюда, чтобы заценить наши укладки, — фыркнула на такое Инга.
— Ну, не скажи, — не согласилась Ксюша. — Был у меня как-то один фетишист…
— Давай, возись уже, — оборвала я «занимательную» историю, распуская высокий хвост.
— Они у меня сегодня слюной на тебя будут капать, — довольно протянула шатенка, припечатав: — Все!
— Ага, эти-то будут.
«Клетка» считалась элитным клубом для «избранных». Может, «Ад» и перещеголяет её по масштабности, но с уровнем достатка посетителей вряд ли сравниться. Контингент клиентуры «Клетки» состоял в основном из золотой молодежи. Таких же, как ненавистный мною Серебров. Деток богатых родителей, которые думают, что за деньги можно купить всё и всех. И эта вседозволенность порой ужасно бесила, а иногда имела более плачевные последствия…
— Кать, ты прямо настоящая куколка! — восторженно заключила Ксюшка, когда мы уже при полном параде ждали выхода.
Я безразлично взглянула в зеркало: на меня смотрела девушка с волосами цвета горького шоколада, которые локонами струились по спине и плечам. Светло-карие глаза из-за накладных ресниц выглядели по-детски наивно, а пухлые яркие губы приковывали взгляд. Сегодня мой наряд состоял из черных кружевных шортиков, топа и лаковых стрипов та огромной шпильке.
Незнакомка в зеркале скривилась, будто съела лимон: «Это не я. Это всего лишь роль».
— Девочки, надеваем маски и по местам, — в комнату зашел Денис Анатольевич — менеджер клуба. — Расклад прежний, но для особо одаренных напоминаю: Маша — возле входа, Ксюша — бар, Соня — сцена, Кира — лестница, Инга и Катя — центровые. И, пожалуйста, девочки, улыбаемся!
— Ну что, Катька, сыграем любовь? — подмигивает Инга, стоит менеджеру скрыться.
— Сыграем, — повязываю черную кружевную маску на глаза.
Последние черты Катерины Сватовой исчезли. Пора идти играть свою роль.
Глава 5В понедельник на пары я шла злая, сонная и хромая. Опять какой-то мажор решил, что ему всё можно и отчаянно пытался стащить меня за ногу с тумбы. Через решетку. Ага…
Когда до желанной аудитории оставалось преодолеть всего ничего для обычного человека и бесконечную пропасть для больной меня, случилось страшное: я упала. Не сама, конечно. Мне помогли, здорово так толкнув в бок и умчавшись в неизвестном направлении. Покалеченную и без того ногу обдало жгучей болью и стены родного журфака могли в полной мере оценить яркие примеры обсценной лексики в моем исполнении.
Но самое страшное случилось минутой позднее:
— Сватова, ты в порядке? — послышался где-то над головой голос Николая Сергеевича — нашего физрука.
— Ну… — оглянулась на звук и обомлела: физрук стоял не один, а в компании моего кошмара прошлой недели, а может, и всей жизни — Стаса Сереброва.
Закончились видать его соревнования.
— Вижу, что не в порядке, — констатировал Николай Сергеевич, поняв, что вставать я не собираюсь. Он ведь не знал, что у меня от ясного лика царька ноги отняло. — Что болит? Голеностоп? — мужчина указал на увеченную конечность, на которой лежала моя рука.
«Что он вообще здесь забыл? Он ведь на юридическом учится!» — язык похоже тоже отняло, я тупо продолжала разлеживаться на полу в ногах Сереброва. И мажоришке, по ходу, это нравилось. Иначе как объяснить его ехидную улыбочку?
— Понятно, — продолжал разговаривать сам с собой физрук. — Так, сейчас мы… — мужчина заозирался, как бы прикидывая, куда меня такую неподъемную деть и неожиданно нашел решение: — О, Серебров! Я не понял, ты чего тут стоишь, ворон считаешь? Быстро взял девушку на руки и в медпункт! Тоже мне «парень»! — последнее было сказано с подтекстом на наши «отношения», о которых мажоришка, судя по насмешливому взгляду, даже не подозревал.
Далее мы с физруком могли наблюдать удивительное событие: снисхождение царька к народу.
— Давай руку, — склонился надо мной его монаршество, проделав такой же жест со своей стороны.
Вместо ухмылки, которая так бесила, губы Сереброва сжались в тонкую полоску, а зеленые глаза из насмешливых сделались серьезными и невозмутимыми. Прямо терминатор, честное слово!
Руку стало жалко.
Поэтому я продолжала отыгрывать роль безропотной амебы, валяясь на полу.
— Походу она и головой ударилась, — сделал вполне логичное предположение мажоришка, но я все равно обиделась.
— Может, и ударилась, — пожал плечами Николай Сергеевич, поглядывая на часы. В этот момент прозвенел звонок с пары. — Так, Серебров, я уже опаздываю. Команде передашь, что тренировка завтра, как обычно. Я на замене пока Юрий Михайлович не оклемается. Девушку, — кивнули на меня, — в медпункт. И что ты мнешься, как школьник? Взял на руки и понес!
И всё. Ушел.
А мы остались. Мы и толпы любопытных студентов, которые постепенно наполняли коридор, покидая аудитории.