Сестра, судя по виду, была и потрясена, и расстроена —нечасто с ней такое случается, определил Луис. Но она быстро взяла себя в рукии четко ответила:
— Не знаю, доктор. При мне у нас подобных случаев не было.
Луис принял решение сразу:
— Свяжитесь с местной полицией. Нам некогда дожидаться«Скорой» из города. Если нужно его в больницу везти, и на пожарной машинедоставят. У них и мигалка, и сирена. Действуйте, Джун!
Она быстро, сочувственно взглянула на него и отошла. Луиспонял этот взгляд: перед ними лежит загорелый, крепкий парень, может, дорожныйрабочий, может, маляр или тренер по теннису, не угадать — на нем лишь красныешорты. И что бы доктор да и все в лазарете ни делали, будь в их распоряжении«Скорая помощь» — все одно парень умрет.
Но пока, к их изумлению, он даже шевелился. Дрогнули веки.Голубые глаза с кровавыми окружьями около зрачков обвели комнату невидящимвзглядом. Парень попытался даже повернуться, и Луис, памятуя о шейном переломе,придержал голову умирающего. Как знать, хоть у него и черепная травма, но больон, может быть, чувствует.
ГОСПОДИ, ВЕДЬ У НЕГО ДЫРА В ГОЛОВЕ! ДЫРА!
— Что с ним случилось? — задал он Стиву вопрос,бессмысленный и глупый. Вопрос зеваки. Рана в голове красноречивее объяснений.— Его полиция привезла?
— Да нет, студенты на одеяле приволокли. Обстоятельств я невыяснял.
А напрасно. Причины, как и следствия, должны быть известныврачу.
— Пойдите, разузнайте. Найдите тех, кто его принес.Проводите их в соседний кабинет. Они мне нужны, но крови с них достаточно,насмотрелись!
Мастертон и сам с радостью отошел от распростертого тела,распахнул дверь — в комнату сразу ворвался шум взволнованных голосов: вопросылюбопытных, недоумение очевидцев. Завыла полицейская сирена. Прибыли изуниверситетской охраны. Луис облегченно вздохнул, но то было облегчение труса.
В горле умирающего забулькало. Он хотел что-то сказать. ДоЛуиса донеслись отдельные звуки, даже слоги, но слов он разобрать не мог.
Луис наклонился.
— Все образуется, парень. — Ему вспомнились Рейчел и Элли, ив животе закрутило. Он поднес руку ко рту, дабы унять тошноту.
— Ка-а-а… — простонал парень. — Кла-а-а…
Луис обернулся — рядом никого не оказалось.
Послышался голос Джун Чарлтон — она громогласно объясняласанитарке, что носилки нужно искать в кладовке палаты номер два. А что ей этапалата номер два, усмехнулся про себя Луис, пустой звук. Ведь она первый деньна работе. Да, не очень-то приветливо встретил их мир медицины. По ковру околоразбитой головы парня расползлось бурое пятно. Слава Богу, перестала сочитьсявнутричерепная жидкость.
— На Кошачьем кладбище… — прохрипел парень и… улыбнулся.Жуткая улыбка, сродни той, что исказила лицо одной из санитарок.
Луис выжидательно глядел на парня, не понимая, точнее,отказываясь понять, что тот сказал. Наверное, ему послышалось. ПРОСТО ЯПОДСОЗНАТЕЛЬНО СЛОЖИЛ ЕГО ЗВУКИ В ЗНАКОМЫЕ СЛОВА, СПРОЕЦИРОВАЛ НА СОБСТВЕННЫЕПЕРЕЖИВАНИЯ, убеждал себя Луис. Но не прошло и минуты, как он понял, что всесовсем не так. Его вдруг пронзил ужас, необъяснимый животный страх. По всемутелу побежали мурашки, именно побежали — по рукам, по ногам, по животу. Но дажесейчас он не верил тому, что услышал. Да, вроде бы запекшиеся губы умирающегопрошептали, а чуткое ухо Луиса уловило знакомые слова. Значит, снова принялсяубеждать себя Луис, у меня начались и слуховые, и зрительные галлюцинации.
— Что, что ты сказал? — повторил он.
На этот раз отчетливо, хотя изменившимся голосом, похожим налепет попугая или ученой вороны, парень проговорил:
— Кошачье кладбище… это вовсе не кладбище.
Взгляд все так же устремлен в пустоту, зрачок — в кровавомкольце, губы шевелятся, как у выброшенной на берег рыбы.
Ужас снова схватил Луиса холодными лапищами, сжал теплое,живое сердце. Все крепче и крепче. Вырваться бы из этих тисков, убежать, невидеть кровавой, говорящей головы на ковре в приемной лазарета.
Луис никогда не был подвержен ни религиозной мистике, нисуевериям и все же сейчас оказался совсем не готовым к такому… Он даже не знал,как назвать это.
Противясь желанию убежать, унести подальше свою измученнуюдушу, он наклонился еще ниже к умирающему.
— Что, что ты сказал? — переспросил он.
Улыбка, мертвая, ужасная улыбка в ответ.
— Земля там ровно камень, но сердце человеческое еще тверже,Луис, — прошептал парень. — И каждый взращивает в нем, что может… и заботливо…возделывает…
ЛУИС — мелькнуло в голове у доктора, сначала без всякойсвязи, потом: ГОСПОДИ! ОТКУДА ОН ЗНАЕТ МОЕ ИМЯ?
— Кто ты? — дрожащим голосом спросил Луис. — Кто ты?
— …индейцы… оживят мое тело… Держись подальше… Берегись…
Парень захрипел, и на Луиса будто дохнуло смертью: незалечить внутренние переломы и разрывы, не заставить сердце биться, все идет кконцу.
— Что-что? — Луис даже легонько тряхнул парня за плечи.
— А-а-а-а, — простонал тот, и у него начались предсмертныесудороги. Но вот он будто напрягся и замер. Лишь взгляд вдруг сделалсяосмысленным, казалось, он искал глаза Луиса. Потом сразу все кончилось. От телапошел неприятный запах. Луис еще надеялся, что парень заговорит, он простообязан заговорить! Но взгляд остановился, глаза начали стекленеть. Пареньскончался.
Луис откинул голову, расправил плечи, не замечая, что брюкии рубашка прилипли к телу — так он вспотел. Он закрыл глаза, и мрак, точнобольшим крылом, укрыл его. Голова кружилась, его мутило. Сообразив, в чем дело,он отвернулся от мертвого, наклонил голову, сунул ее меж колен, большим иуказательным пальцами левой руки залез в рот и крепко, до боли надавил накорень языка…
…Через несколько секунд голова прояснилась.
13
Комната наполнилась народом, точно актерами, дождавшимисявыхода на сцену. Луису все виделось как в полусне, он не знал, что делать, кудаидти — в курсе психологии описываются эти ощущения, но сам он их никогда неиспытывал и сейчас испугался. Наверное, так же чувствует себя наркоман,принявший большую дозу ЛСД.
И ВЕСЬ ЭТОТ СПЕКТАКЛЬ РАЗЫГРЫВАЕТСЯ ДЛЯ МЕНЯ, подумал он.КОГДА ПРОРОЧИЦЕ СИВИЛЛЕ НУЖНО СКАЗАТЬ МНЕ КОЕ-ЧТО, СЦЕНА ПУСТЕЕТ, А ПОСЛЕСМЕРТИ ГЕРОЯ ВСЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ТУТ КАК ТУТ.
