Что?! Не может быть! Я ошарашенно захлопала глазами и перевела взгляд на лохматика, ожидая от него в этот момент всего: от возмущения до жалобного писка, но только… только не молчания.
Стоп! Неужели все, сказанное магом правда?! Неужели я для Крона все это время была лишь первым, вторым и третьим блюдом в виде компота?! Но как же его забота, дружба наконец?! Я ведь и правда начала считать его практически своим другом!
И внезапно из памяти выплыл совершенно другой образ — образ моей подруги. С ней мы познакомились еще в школе, когда я была так похожа на махонького худосочного воробушка с серыми перышками, Стэлла же на тот момент казалась мне эталоном совершенства, школьной звездой, которая вдруг обратила свой взор на меня, обычную неприметную девчонку. С тех пор и началась наша «дружба». Вернее, это только мне так тогда казалось, Стэлла же вынашивала совершенно другие планы. Да что говорить, оно просто использовала меня, подсовывая под нос сначала свои школьные задания, а чуть позже и курсовые работы. Но как только надобность во мне отпала, и подруга довольно удачно устроилась в жизни, наша дружба безжалостно отправилась в утиль. Впервые я очень остро это ощутила сразу же после смерти папы. Ведь именно тогда мне так нужна была поддержка, но Стэлла просто отфутболила меня, сославшись на извечную занятость, бесконечные интервью, статьи и прочую дребедень. Прекрасно помню, как я тогда сходила с ума в пустой квартире, среди вещей, так напоминающих об отце, и телефон, на который я смотрела как на божество, способное нарушить эту гулкую тишину, которая поселилась не только в моем доме, но и в моем сердце.
Больше я никогда не звонила Стэлле, а она — мне. Наши пути окончательно разошлись: бывшая подруга стала известной телеведущей, ну а я… тем кем я есть, Шеллой Роф, работающей в третьесортном журнале для домохозяек. Мне так и не удалось простить ей то разочарование, которое я испила до капли в результате нашей так называемой дружбы.
Я устало опустилась на диван. Горечь воспоминаний подкатила к самому горлу и растеклась полынью на языке. Как же неприятно снова столкнуться с подобным предательством. Неожиданно я почувствовала осторожное прикосновение к своему плечу. Не знаю, хотелось ли мне сейчас сочувствия именно Дэнира, но что-то все же тронуло мое сердце, и я внезапно, даже сама от себя не ожидая, выплеснула на него все, что, казалось, давно уже похоронила в самом отдаленном уголке памяти. Бог мой, да я даже начала забывать, как выглядела Стэлла, но теперь все снова выплыло на поверхность: и горечь от потери отца, и забытое чувство темного непроходимого одиночества, и разочарование в подруге. Не знаю, что именно понял маг из моего довольно сумбурного рассказа, но он удивительно правильно отбросил прочь свою привычную насмешливую манеру и лишь крепче прижал к себе. А я… я с благодарностью приняла его молчаливую поддержку.
— Ты первый, кому я все это рассказала, — призналась ему чуть позже.
А Дэн лишь головой покачал на мои слова и пояснил:
— Нельзя сдерживать и хранить подобные чувства, они разъедают нас изнутри. Иногда лучше давать волю своим эмоциям, крушить или плакать навзрыд, но ни в коем случае не подавлять их. Когда ты чуть лучше узнаешь Магомирье, то поймешь, что у магов это не принято. Мы все тонко ощущаем энергию нашего мира и зависим от гармонии его потоков, а застарелая боль разрушает ее и гасит способности. Так что если тебе вдруг захочется до дрожи в коленях поломать какой-нибудь стул или залить соленой водой всю улицу, сделай это не задумываясь.
Я улыбнулась сквозь слезы, так незаметно выступившие из глаз, и вдруг почувствовала нечто холодное и влажное, уткнувшееся в мою ногу. На полу рядом с диваном сидел лохматик и жалобно попискивал.
— Прости… прости… прости… — повторял он, сверкая на меня с низу вверх своими фиолетовыми глазищами.
— Простить за то, что ты решил вместе со своим родственничком забрать все мои эны и этим лишить жизни?! — вздохнула я.
— Шеллочка, я не хотел тебя лишить… то есть забрать… я просто заботился о тебе, спасал от неприятностей.
— Да?! — брови мага выгнулись в изумлении.
В ответ лохматик тяжело вздохнул, а потом признался:
— Ну сначала я действительно хотел воспользоваться твоей энергией. Она, ты уж извини, очень вкусно пахнет, — и осторожно покосился на меня, не брошусь ли на него с кулаками.
Но нет, я слишком эмоционально выдохлась и сейчас совсем не была настроена на лохматикобой.
— Однако, после того, как ты отказалась жить в лесу, заметь, я не стал настаивать на своем и потащился за тобой в город, а затем даже вот к нему за помощью обратился, — и Крон указал на Дэна, — а ты ведь знаешь, что мы, путанники, магов страсть как не любим.
— Да боитесь вы нас, называй уже вещи своими именами, — вставил Дэнир.
Лохматик фыркнул, но продолжил говорить дальше:
— Я тебя спас… — затем еще раз покосился на мага и тут же исправился: — Ну, в общем, принял участие в твоем спасении.
Я тяжело вздохнула. В словах лохматика была доля правды. Ведь если бы он не пересилил свою личную неприязнь и не обратился к Дэну, который совершенно случайно проходил мимо, то добром для меня посещение местной таверны точно бы не закончилось.
— Шеллочка, ну разве я не заслужил прощения за то ма-а-аленькое недоразумение? — между тем пропищал Крон.
Я смерила его недоверчивым взглядом, но все же пробурчала:
— Ладно, прощен.
— Ура! — заорало это мохнатое недоразумение и запрыгало вокруг меня от радости.
Вот так мы снова и помирились, а еще в тот день мне удалось узнать от Дэна некоторые сведения о магическом мире, в котором я оказалась по воле случая и собственных амбиций. Каждая капля новой информации аккуратно укладывалась на полочках памяти, ведь чуть позже я хотела использовать все это в статье… или книге (чем черт не шутит) и сделать на этом карьеру.
Итак, начну с того, что мир за стеной оказался еще сложнее, чем я думала, когда жила под безопасным куполом в черте нашего мегаполиса. Однако это вовсе не означало, что здесь царили хаос и произвол. Магический мир жил по свои четким правилам, которых вынужден был придерживаться каждый мало-мальски дружащий со своей головой одаренный, иначе наказание обещало быть слишком жестоким. Нет, я не спорю, здесь могли легко отнять, покалечить или даже убить, но все исходя из четкого перечня допустимого в этом мире, а уж если вам «посчастливилось» под него подпасть по собственной же неосторожности, глупости, незнанию или бог знает чему еще, то участь вас ждала плачевная. И теперь я прекрасно понимала, что в таверне никто бы и пальцем меня не тронул, если б не получил согласие на отбор энов или энергии, как позже объяснил Дэнир.
«Детка, ты сама себе подписала смертный приговор, — хмыкнул он, — и тебе очень повезло, что я не смог полностью прочитать тебя еще при нашей первой встрече, иначе ни за что бы не откликнулся на просьбу твоего мохнатого дружка». «Ни секунды в этом не сомневалась», — промелькнула неприятная мысль. Увы, но после той ужасной находки в мешке мага я уже ничему не удивлялась, тем более таким циничным и ни капли не джентльменским откровениям. Но ради будущего стремительного взлета я еще и не такое переживу, не говоря уже про какого-то бессердечного хама! И я мысленно фыркнула: «Эх, Дэн, не знаешь еще ты на что способная блондинка на пути к своей цели!» — и гордо выпятила грудь.
