Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Синие огоньки и чёрный пластик поверх вожделенного яства настолько обескуражили её, что это дало необходимую фору.
Холмская подняла отливающий свинцом рубильник – на самом деле всего лишь провела кончиком пальца по его изображению на гладкой поверхности экрана. Панорама комнаты Жарченко качнулась. Дрогнула. Застыла. Очевидно, дрон не сумел оторваться от стартовой площадки.
– Похоже, наш малыш вляпался в сыр, – сообщил центр управления полётами. – Витторио, скажи мне, зачем пиццу доставляют горячей? Замороженная гораздо удобнее.
Малыш всё же воспарил, подобно Карлсону. Он ощупывал камерой стены, но казался растерянным.
В глазах Жарченко стоял немой ужас.
В машине стоял визг.
– Я подняла его, давай карту!
– Какую карту?
– Ну, план, какая разница, как назвать?! Я приблизительно помню расположение комнат, но всё равно ты должен был распечатать схему квартиры с сайта строительной фирмы.
– Прямо-таки должен? По ходу дела всё прекрасно можно посмотреть.
– Забыл, в общем. Молодец! Хвалю!
– Да отстань ты! Привязалась, как училка с домашним заданием: «А голову ты не забыл?».
Дрон метался из стороны в сторону, а за ним, перепрыгивая через пылесос, весы, беговую дорожку, скакала Марина Васильевна. Вооружена она была шлёпалкой из секс-шопа и подспудно даже радовалась, что хоть раз в жизни девайс пригодился.
Четырёхметровые потолки позволяли летающему объекту набирать высоту и уворачиваться от хлёсткого правосудия, однако правосудие взлезало на диваны-стулья-столы с проворностью кошки, вставшей на путь преследования. Раскормленность кошки сполна компенсировалась боевым азартом.
Холмская полностью погрузилась в игру. Шутка ли – имея в распоряжении всего одно цифровое око, следить за врагом и одновременно обшаривать незнакомое помещение! За доли секунды требовалось распознавать вещи, имевшие маломальское сходство с картиной:
Пластинка Александра Малинина над кроватью – мишень для дротиков.
Фото модели на холодильнике прикрывает дыру, которую прогрызла толстуха, когда повесила туда замок, да потеряла ключ.
Подушку с вышитым пейзажем хорошо брать с собой в туалет и во время приступа клаустрофобии представлять, будто это окно.
Пластинка Александра Серова за колоннадой бокалов – подставка под горячее.
Столик с маленькими бортиками для завтраков в постели явно несоразмерен аппетиту судьи, зато впору для человеческих голов, которые ей приносят на утро после казни.
Пластинка Александра Розенбаума – вместо фрисби.
Зеркало нужно, чтобы подставлять к носу Жарченко и проверять, умерла она или впала в диабетическую кому.
Логика разбилась только об острые края светлого прямоугольника, который издалека был похож на картину, а вблизи оказался открытой крышкой винилового проигрывателя. Пыльный агрегат, доставшийся от диких предков вместе с коллекцией дисков фирмы «Мелодия» и рудиментом хвоста? О, нет! Современный экземпляр из хипстерского магазина, слишком дорогой, чтобы покупать просто так, не имея в доме ни единой музыкальной записи.
– Нашёл я твой дурацкий план квартиры, – отвлёк Витторио.
– Всё, уже не надо.
– Ой-ой, обиделась, не надо ей!
– Правда не надо. Я всё уже осмотрела. Больше комнат нет.
– Ты один только разочек видела проект этого дома, – с сомнением в голосе сказал Лотуш. – И на сто процентов уверена.
– У меня фотографическая память.
Солидная Марина Васильевна неуклюже взмахнула шлёпалкой и рухнула с дубового стола на пол.
Машину подбросило небольшое землетрясение, но сидящие в ней этого не заметили. Где-то завыла сирена. Холмская размышляла вслух:
– Проигрыватель как тайник для краденого. Размер подходящий, довольно легко вытащить начинку. Только зачем же брать топовую модель с кристально-чистым звуком?
– Может, она меломан, – утомлённо проворчал Витторио. – Пластинки слушает.
– Исключено, – отрезала напарница.
Обыск был завершён, оставалось только вызволить бедолагу дрона.
Если он вылетит из окна и направится к машине, Жарченко за ним проследит. Номера с такого расстояния, конечно, не видно, но красный «Лотос» это вам не белая «Тойота» – найти владельца проще простого. Для этого у работников суда есть все возможности.
Придётся, видимо, пришвартовать верного помощника где-нибудь на крыше дворовой беседки и вернуться за ним некоторое время спустя.
– Дрон оставим ей в качестве сувенира, – усмехнулся Витторио, заводя мотор.
– Дай мне пять минут, – взмолилась Вера. – Я его выведу через балкон. Там открыто, сетки от комаров нет.
– Брось, Холмская, ты слишком привязываешься к вещам. Причём даже не своим.
Спорить бесполезно. Он прав. Пора выключить трансляцию. Рука не поднимается. Лучше отложить смартфон-джойстик и просто не смотреть на него.
Разворачивались молча, был слышен каждый скрип. Мимо проплыла легковушка с волной новостей в открытом окне:
– …Коллекцию Марины Жарченко ценители смогут увидеть на выставке во Флоренции…
Каменное лицо Веры мгновенно оживилось, она бросила многозначительный взгляд на Лотуша и невольно схватила смартфон.
На экране беззвучно хохотала красная рожа.
– Ты слышал?
– А ты разве слышишь, как Жарченко ржёт? Каким образом? Камера дрона без аудиофункции.
– Да я не про смех этот издевательский, я про машину, которая мимо проехала. Там по радио сообщили всё, что нам надо знать. Судья вывезла украденную картину за границу в составе своей коллекции. Скорее всего, под вымышленным названием. Она переплюнула всех – повесила Похитонова на самом-самом-самом видном месте, в галерее, где бывают сотни человек ежедневно.
– Перестань избивать мою машину, – попытался Лотуш поймать в воздухе кулак Холмской.
– Ну обидно же! Могли не заморачиваться. Качались бы в гамаках на набережной, гоняли бы официанта переключать радиостанции. Чпок – новости из мира искусства – ах, оставьте! Мы тут расследуем преступления, лёжа на боку!
Вера столь бездарно изображала беззаботную себя, что Виктор засомневался, знакомо ли ей вообще состояние покоя. За годы знакомства он видел её по колено в соплях, по горло в учёбе, по уши влюблённой – нервы, беготня, обмороки и очень много лишних слов.
– Особенно ужасно то,…
– Холмская, у тебя всё ужасно.
Она улыбнулась странной улыбкой и уткнулась в смартфон.
– Лотуш, наша жертва следит за нами.
– Конечно.
– Смотри сам. Она уже пять минут покатывается, глядя прямо в кадр. Это нам адресовано. Она видела, как мимо проехала машина, она слышала, какие новости оттуда доносились, и она знает, что мы сидим сейчас, посыпая голову пеплом.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
