Книга Сумеречный город - Тара Сим

Плечевые кости чуть не выскочили из суставов. Зарычав от боли, Джулиан подтянулся на стену. Стрел давно не было, но он отказывался расстаться с луком, как будто лук был гарантией того, что он не забудет свое имя, не забудет, как отец учил его охотиться.

Не забудет о том, что он больше, чем то, что диктовала ему его кровь.

В небо поднялась вспышка черного света. Портал закрылся. Камилла Лоренцо завопила от ярости или от обуявшего ее страха. Хотя, возможно, она была в ярости и одновременно до смерти напугана. С протянутой вперед рукой она, прихрамывая, шла к юноше, которого защищал Николас Кир. Но Шанизех устремилась вниз, подхватила ее, и они обе исчезли в облаках красного дыма.

Золотой свет круга заклинаний постепенно темнел, наливался лиловым, потом багровым. Кольцо темноты окружало Костяной дворец, внутренний двор и часть площади. И он был внутри этого круга.

Таисия.

Ее имя, как вспыхнувшая в темноте искра, повело его за собой. Джулиан спрыгнул во внутренний двор, и его поглотил свет.

* * *

Что-то неуклонно тянуло ее назад. Анжелика слабо отбивалась и думала, что Дейя смогла как-то пробраться в ее тело.

Ее затянуло через разрушенный внутренний двор на площадь. Вокруг были следы бойни, мертвые тела, лужи крови. Она пыталась закричать, но не могла издать ни звука.

– Я здесь, я с тобой, – сказал тот, кто нес ее на руках. – Я рядом, Анжи. Все будет хорошо.

Анжелику прислонили к стене в каком-то переулке.

Одежда и лицо матери были забрызганы кровью.

Откуда-то донесся низкий гул, земля задрожала под ногами. Они ухватились друг за друга и увидели, как четыре светящиеся черные линии поползли через золотой круг заклинаний в сторону Костяного дворца.

Анжелика подалась вперед, но мать удержала ее за плечи.

– Бесполезно, – тихо сказала Адела. – Все кончено.

* * *

Фин тяжело дышал у него за спиной.

– Ник, мы должны убираться отсюда.

Николас тряхнул головой, но больше чтобы избавиться от пота и капель крови, которые застилали ему глаза.

– Нет, без Риана я не уйду.

Брат парил в воздухе и снова сумел сбросить его на землю. Риша и Анжелика исчезли. Таисия лежала без сознания во внутреннем дворе. Джулиана нигде не было видно, а Пэрис…

Николас скрипнул зубами и собрался снова подняться в воздух, но тут земля закачалась и все вокруг залил режущий глаза свет.

Фос рассмеялся через его брата:

– Время пришло.

Фин вышел вперед, встал перед Николасом и поднял копье, которое сотворил из камней. Но Фос снова рассмеялся, земля застонала, свет стал еще ярче.

Фин закричал, Николас вскинул руки… А потом словно весь мир завопил и, рассыпаясь на куски, превратился в ничто.

* * *

Сила Азидеха иссякла, как только они оказались за пределами центра круга заклинаний.

Он нашел Брайли. Она стояла на коленях и рыдала, захлебываясь слезами. Никс оставил ее, оставил такой истощенной, что она не могла встать на ноги.

Данте обнял сестру и закрыл собой от света, который заливал площадь перед дворцом. Город тряхнуло, и Костяной дворец начал уходить под землю. Это было похоже на сход лавины или на землетрясение на дне океана. Это было не остановить.

Костяной дворец исчезал так, будто его собрался целиком проглотить голодный и безжалостный бог.

А когда все кончилось, мир замер и стало до жути тихо. Данте вышел из оцепенения и встал, потом помог подняться Брайли. Она сделала несколько неуверенных шагов вперед. Стражники и солдаты либо лежали на земле без сознания, либо ошарашенно глядели по сторонам. А где-то за ними Данте услышал, как их с Брайли зовет мать.

К ним, хромая, подошла какая-то женщина. Анжелика Мардова придерживала свою мать за талию, и они обе смотрели на последствия учиненной на площади бойни.

Брайли остановилась на краю гигантского кратера. Дворец, внутренний двор и часть площади исчезли без следа.

И Таисия тоже исчезла.

XVI

Риша Вакара умоляла смерть забрать ее, и в этот раз ее мольбы были услышаны. То есть она была мертва во всех смыслах, но только не физически. Риша прижала ладонь к груди, ощутила, как бьется сердце, и поняла, что ее тело еще не закончило свое существование.

Но что-то с ней произошло. Анжелика уверенно шла к ней, пела, и ее скрипка вдруг исчезла.

А потом Ришу толчком затянуло в ничто.

Портал.

Только так можно было объяснить этот переход из одного пространства в другое, это падение, когда она, лишившись всякой ориентации, летела в пустоте с такой скоростью, что не могла даже сделать один-единственный вдох.

Теперь смогла.

Риша сидела в темной пещере и вдыхала запах минералов с примесью серы. Такой же запах исходил от круга заклинаний в цветочной лавке.

Закололо пальцы.

Джас…

Надо было придерживаться первоначального плана. Надо было покончить с ними со всеми, пока у нее была такая возможность.

Если бы она все сделала, как планировала, Джас был бы жив.

– Жалкое существо.

Над ней нависала Тхана. Но не образ Тханы, а внушающая ужас богиня во плоти.

Но ее не может быть здесь. Только не осязаемо. Хотя…

– Ты лишила меня победы, – скривившись от злости, прошипела богиня.

– А ты лгала мне, – огрызнулась Риша. – Я – не твоя марионетка. И больше никогда ею не стану.

Тхана взяла ее за подбородок одной из своих четырех рук и сжала так, что чуть не сломала Рише челюсть.

– Непослушное дитя, – прошипела богиня. – Мы это исправим.

Тхана исчезла.

Риша обхватила себя руками за плечи. Холод расползался по всему телу, и вместе с ним приходило осознание того, что произошло.

После Запечатывания боги не могли физически передвигаться между мирами. И не могли сломать барьеры.

А значит, она уже не в Витае.

Стало так холодно, что зубы застучали.

Перед Ришей появился полупрозрачный мужской силуэт. Он посмотрел на свои руки, сжал и разжал пальцы. Риша смутно видела сквозь него противоположную стену пещеры.

Призрак повернулся к ней и как будто растерялся.

– Джас… – прошептала она.

Он не был серым, но и цвета тоже был лишен. Она смотрела на нечто неосязаемое, состоящее одновременно из смерти и жизни. Он увидел ее и удивленно поднял брови:

– Риша…

Он встал перед ней на колени и попытался взять за руку. Она едва ощутила его прикосновение.

– Как… Где мы? Я думал, что я… – Джас сник. – Я умер.

По щекам