людей могут также найти свое место на сцене, если они достаточно для того значительны и достаточно необычайны».
Своеобразие теоретических позиций и литературной практики Корнеля не дает тем не менее, оснований для выведения его за пределы классицизма. Стройные и непротиворечивые художественные системы создаются обычно писателями второго ряда, писатели же великие всегда сохраняют свою самобытность, даже стараясь приноровиться к требованиям системы. Корнель был первым великим представителем французского классицизма, создав свой собственный его вариант.
Вариант поистине замечательный и по-своему неповторимый. Однако он был горячо принят современниками, и мы можем говорить о корнелевской школе в драматургии XVII столетия. Воистину творчество Корнеля открыло новую эпоху в развитии французской культуры. Поэтому и его приход в театр и его почти полувековая работа в области драматургии имели огромное значение для судеб французской сцены и для французской литературы. Как очень верно подчеркнул Ю. Б. Виппер, «Корнель первым в истории французской литературы поднял драматургию до постановки значительных этических вопросов и больших политических проблем общегосударственного значения»[36]. Добавим: поднял французскую драматургию до уровня большого искусства. Но не только это. Он явился создателем национальной классики, воздействие которой ощущается и в наши дни. Вот почему нельзя не согласиться с Бальзаком, который, правда, несколько шутливо, но безусловно справедливо сказал о Корнеле, что тот «наполнил богатствами все амбары, породил урожаи, не боящиеся никакой непогоды, и из века в век будет обогащать актеров, издателей, бумаготорговцев, переплетчиков и комментаторов»[37].
А. Михайлов
Примечания
1
Римлянин! Ты научись народами править державно.
Перевод С. Ошерова.
2
Краткое, но полное чувств и правдивым рожденное сердцем.
Перевод Л. Остроумова.
3
ЭПИТАФИЯ ПОМПЕЮ ВЕЛИКОМУ
Катон у Лукана, кн. IX, ст. 190 и далее.
Умер у нас гражданин, который был, правда, неравен
Предкам в блюдении прав, но все же полезный в том веке,
Что совершенно забыл уважение к праву; могучим
Был он, свободу храня; хоть народ к нему в рабство склонялся,
Частным остался лицом, и хоть взял руководство Сенатом, —
Тот неизменно царил. Он правом войны не пленялся:
В том, что он в дар получал, отказать ему было возможно.
Был беспредельно богат, но больше внес государству,
Чем удержал; он меч поднимал, но умел его прятать.
Тогу сменил на доспех, но мир он любил и в доспехах.
Рад был он власти вождя, но был рад эту власть и сложить он.
Дом его строг, в нем роскоши нет, и богатства хозяин
Не расточал никогда; его знатное имя почтенно
Между племен, помогло прославлению Рима немало.
Мария, Суллы{185} приход загубил когда-то свободы
Истинный облик; теперь, со смертью Помпея, исчезнет
Даже и призрак ее: уж царская власть не зазорна —
И потеряет Сенат даже всякую видимость власти.
Счастье, что гибели день не замедлил прийти за разгромом,
Что долгожданный клинок принесло злодеянье фаросцев:{186}
Может быть, мог бы ты жить под царской державою тестя!{187}
Лучший удел — избрать себе смерть, а второй — быть убитым!
Если нам жить суждено под законом чужим, о Фортуна,
Пусть Птолемеем моим станет Юба;{188} пусть буду я предан
Цезарю, лишь бы ему он предал меня, обезглавив!
Перевод Л. Остроумова.
4
ПОРТРЕТ ПОМПЕЯ ВЕЛИКОГО
Веллей Патеркул, кн. II, гл. 29.
Мать его Луцилия происходила из сенаторского сословия. Он был красив, но не тою преходящей красотой, что придает прелесть юноше, а красотой неувядающей, благородной и достойной его будущего величия и необыкновенного счастья, которое сопутствовало ему до самой смерти. Человек безукоризненно порядочный, образцово честный, хотя не слишком красноречивый, он любил почести, но лишь законные и заслуженные. Искусный полководец на войне и скромнейший гражданин в дни мира, кроме, пожалуй, тех случаев, когда ему внушал опасения равный по силе соперник, он сохранял постоянство в дружбе, легко прощал обиды, примирялся на самых снисходительных условиях, свято соблюдал их, примирившись, и почти никогда не превышал свою власть, словом, не страдал никакими пороками, если не считать одним из тягчайших среди них то возмущение, с которым он взирал на равенство, царившее в свободном и покорившем себе весь мир городе, где законы ставили даже его, Помпея, в одинаковое положение с остальными согражданами.
5
ПОРТРЕТ КАЯ ЮЛИЯ ЦЕЗАРЯ
Веллей Патеркул, кн. II, гл. 41.
Цезарь был отпрыском знатного рода Юлиев, который, по принятому исстари мнению, вел свое начало от Венеры и Анхиза. Красотой лица он затмевал всех римлян, отличался также бодростью духа, щедростью, доходившей до излишества, и отвагой, превышавшей не только обычную человеческую храбрость, но всякое вероятие. Он походил на Александра Великого{189}, но не гневливостью и невоздержностью, а возвышенным образом мыслей, стремительностью в боях и стойкостью в опасностях. Пищу он употреблял лишь для поддержания сил, а не для того, чтобы услаждаться ею.
6
Взрослый мальчик (латин.)
7
Ты, что распутной сестре уступишь подаренный скипетр (латин.).
Перевод Л. Остроумова.
8
Распутной царицей (латин.).
9
Кто же не будет из нас в глазах Клеопатры виновным,
Кто не распутничал с ней? (латин.)
Перевод Л. Остроумова.
10
Сомнительная истина (исп.).
11
О КОМЕДИИ, НАЗВАННОЙ «ЛЖЕЦ» И НАПИСАННОЙ ЗНАМЕНИТЫМ ГАЛЛЬСКИМ ПОЭТОМ КОРНЕЛИУСОМ
Строги котурны его и от зрелищ ужасных
След сохраняют кровавый, — Корнелиус признан
Галлией всей, и увенчан он славой поэта.
Но и в комедии истинным был он поэтом,
Также и в ней проявляя свой блеск и уменье.
Хоть и встречались глупцы, отрицавшие это,
И приходилось порою считаться с глупцами.
Ныне, взяв ложь под защиту, он создал такое,
Что ни Менандр, ни Теренций, отец остроумья,
Ни даже Плавт{190}, этот
