очень весела,
Очень весела дак очень радосьня.
А стречат ей дак дочи красно Чайная:
«Уш ты гой еси, дак матушка родимая,
100. Уш ты гой еси, Офимья, Чусова вдова!
А был у мня Хотенко-то Хотенович, сын Иванович;
Он велел тебе сказать да челом-битьицё,
Щобы ехала ты с деветью сынами как с ясныма соколми
Да со мной с Хотенушкой по[б]рататьсе
105. Да веть на полё Куликово,
Да на то на займищо Трепетово,
Да на то побоищо Мамаево!»
Да и тут Офимьи за беду стало,
Да и тут ее́ дак за великую.
110. «Уш вы гой еси, дак мои дети, деточки!
Вы возьмите-тко дак в руки востры сабельки,
Да срубите-тко у Хотенка буйну голову,
Да соткните вы его дак на востро копьё!»
А зговорят ей дак дети, деточки:
115. «Уш ты гой еси, дак матушка родимая!
Было тритцеть три богатыря,
Да не было Хотенка-та удалее!» —
«Уш вы гой еси, дак мои дети, деточки!
Как была бы у мня в ру́ках востра сабелька, —
120. Я срубила бы у вас по буйной головы,
Да соткнула бы я вас дак на востро копьё!»
Веть пошла она ко князю ко Владимеру да ко брату ко родимому,
Занела у его силы много множество, четыре тысичи,
И отослала ету силу на полё Куликово,
125. На то на займищо Трепетово.
Увидал Хотенко в поле ету силу;
С этой силой нечего было ему марать[и]се.
А и был у его дядюшка Пану́та Пану́тович.
«Уш ты гой еси, дак дядюшка Панута ты Панутович!
130. Обувай-ко ты, Панута, лапоточки,
А лапоточки-обродочки
Ис семи шелков дак всеких разные,
Всеких разные дак разноличные.
Да поди-ко ты, Панута, во коню́шной двор;
135. Ты бери себе коня дак неежджалого,
Неежджалого дак постоялого;
Да на пу[о]тнички-ти клади войлучки,
Да на войлучки седёлышко черкал[ь]чето;
Да семью потпругами потстегивай,
140. Да семью шолковыма потстегивай;
Да и сам коню да приговаривай:
«Ище туго коню будёт — конь поттянитьсе,
Конь поттянитьсе, дак белый шолк не сорвитьсе!» —
А пошол По[а]нута ко конюшной двор;
145. Он и брал себе коня дак неежджалого,
Неежджалого дак постоялого;
Да на пу[о]тнички-ти веть клал войлучки,
Да на войлучки седёлышко черкальчато;
Да семью потпругами потстегивал,
150. Да семью шелковыма потстегивал;
Да и сам коню да приговарывал:
«Ище ту́го ко́ню будёт — конь поття́нитсе,
А конь поттянитьсе, дак белый шолк не соорвитсе!»
И поехал веть Панута на полё Куликово,
155. Да на то на займищо Трепетово,
Да на то побоищо Мамаево.
Да поехал веть Хотенко с ним да сзади караульщиком.
А дядюшка где проедёт, — тут дак улица лёжит,
А поворотитсе, — дак всё чисто полё.
160. (Офимья послала деветь сынов караульщиками)[442]
А Хотенко взял веть деветь сыноф как ясных соколоф,
Он связал веть их дак вместо[е] волосами всех,
Поставил он на средину на чисто полё;
А сам поехал ко Офимьину ко терему,
165. А воткнул веть он копьё дак середи двора:
«Уш ты гой еси, Офимья, дак Чусова вдова!
Только заноси это ты копьё да златым-серебром,
Отпущу твоих дак сыновей дак на волю!»
Она носила, носила златым-серебром,[443]
170. Всё копьё да заносила златым-серебром,
Отдала она за него да свою дочушку.
172. Отпустил он ей дак своих родимых сыновей.
Сульца
Сульца́ стоит на правом берегу р. Пинеги, выше с. Суры, на тракте; в ней есть церковь и училище; — сам я в этой деревне не был.
Иов
Иов (ни отчества, ни фамилии его я не знаю) — крестьянин д. Сульцы Тимошенской волости Пинежского уезда. Он уже три года не был дома, ходит на поклонение по монастырям и с этой целью бывал чуть ли не в Сибири. Он пропел мне старину «Поездка Алеши Поповича в Киев и бой его с Гогарином» в д. Каменихе Онежского уезда (на р. Онеге) 16-го июля 1899 г., когда я там собирал старины. В д. Каменихе Иов останавливался на обратном пути из Соловецкого монастыря. Он, если не раскольник, то склонен к расколу. Старину петь мне он боялся: сначала говорил сказительнице А. Г. Каменевой, что за это могут сослать в Сибирь, а затем говорил мне, что петь ему при его паломничестве неприлично. Свою старину он выучил дома, но не от отца, а от посторонних лиц, певших ее. Былины у них называют не «старина́ми», а «ста́ринами». Его, как я заметил при пении, смущало в старине упоминание вина и хороших девушек. До его деревни (Сульци) в 1900-м году мне не удалось доехать.
212. Поездка Алеши Поповича и бой его с Гогарином
Во Ростове было, во крепком городе,
У попа-то у Левонтия ростовского
Зародилосе цадышко малешенько,
Как малешенько цадушко, глупешенько.
5. Когда будёт птица да на порханье,
[Доброй молодец да на возросте,]
Как ясён сокол да на возлете,
Доброй молодец да на возросте, —
Он звал слугу верную, неизменную.
10. Сели, ребята, поехали
во цистоё полё полевницати;
Доезжали ребята до дороженьки.
Что на тех дорогах право чудён крест;
На кресте подписи подписаны,
15. Подписаны и подрезаны.
Не уцён-то Алёшенька грамоты,
Поучён-то слуга да верная;
Он скакал-то с коня н[а землю],
На кресте-то подписи розсматривал,
20. Розсматривал да Оле[ё]шеньки да розсказывал:
«Как перва-та дорога, широка ростань, —
Ко славному-ко городу Кре́млеву;
Что во Кремлевы вина дешевы». —
«Уж нам тут-то, ребята, идти-ехати,
25. Идти-ехати, — да спромотатисе;
Как пройдет-то про нас славушка недобрая
Ко попу ко Левонтию ко ростовскому
Да ко моёму ко ба́тюшку!» —
«Как друга-та дорога, широка ростань,
30. Что ко славному городу к Чернигову;
Во Цернигове есть девушки да хорошии,
