затушил её носком ботинка. В его глазах вспыхнул беспокойный вопрос, и я почувствовала, как уголки губ ползут вниз, совсем как у ребёнка, готового вот-вот разрыдаться.
Не в силах наблюдать, как болезненное осознание расползается по лицу мужчины, я отвела взгляд в сторону и встретилась с глазами Бьёрна. От него исходили волны безграничного сочувствия на грани собственной боли. И я поняла, что тот собирается подойти.
Отрицательно мотнула головой, призывая волчонка оставаться с Кьярой. Сейчас она нуждается в нём как никогда. Чтобы не ставить друга перед выбором, я зашагала прочь. Минуя всех присутствующих и их вопросы.
Так и шла по лесу, не ведая куда и зачем иду, пока не упёрлась в широкий ручей, преградивший путь. Изнеможённая, я свалилась на землю. В голове снова и снова проносились обрывки последнего дня. Осколки воспоминаний царапали изнутри и больно ранили сердце.
— Ты обещал! — закричала я в пустоту, не справляясь с обилием эмоций и злясь на Шейна. — Обещал вернуться!
Мои руки обессилено упали на колени, и по ладоням застучали первые капли. Дождь проливал свои слёзы. Он плакал. Плакал вместе со мной.
За спиной хрустнула ветка под чьей-то ногой, и глупое сердце замерло в надежде. Такое наивное и доверчивое, оно без раздумий подставилось под удар.
Конечно же, там не оказалось Шейна. Это была моя мама. Чародейка опустилась на землю рядом со мной, и я впервые ощутила материнские объятия. Прижимая меня к себе и поглаживая по голове, она медленно раскачивалась, как будто убаюкивала ребёнка.
— Мама… мамочка… — всхлипывала я, цепляясь пальцами за её локоть. — Его больше нет.
Об этом кричало всё вокруг, но сердце по-прежнему отказывалось верить. Всё не могло закончиться вот так. Не должно было. После всего, через что мы прошли, просто не имело права! Это несправедливо.
Эпилог
Со смертью Маркуса Анварена исчез и его барьер, заслонявший бо́льшую часть леса от телепортаций. Теперь законники без труда проникали на его территорию. Всех нас первым делом отправили на осмотр к целителям, а затем развели по разным кабинетам для допроса. Больше за тот день я так и не пересеклась с друзьями, зато Айзек Борнер был повсюду.
Мальфар встречался в коридорах следственного отдела, вёл увлекательную беседу с одной из лекарок, в то время как вторая занималась раной на моей руке, сопроводил на встречу с обеспокоенным отцом, поднявшим на уши всех правоохранителей, а в завершении ещё и заявился на дачу показаний.
Он приглядывал за мной.
Где-то в глубине души я была благодарна ему, но по большей части чувствовала себя вымотанной и подавленной. Всё будто происходило не со мной, оставляло меня безучастной. Даже когда настало время возвращаться в академию, мне было безразлично куда идти. Ровно до того момента, пока я не ступила на преподавательский этаж.
Первым ударом под дых явилась дверь во временные апартаменты Шейна. Я простояла, таращась на неё до тех пор, пока профессора не замаячили по коридору, возвращаясь с занятий. Всё казалось, что, если постучать — он непременно откроет.
Второе испытание ждало уже в моей собственной комнате. Без рыжеволосой хохотушки та показалась непривычно пустой и хмурой. Покосившись на кровать Беллс, вдруг поняла, что теперь даже некому забрать её вещи. Весь ковен под следствием.
Какое-то время я просидела на полу, опираясь спиной о дверцу шкафа и глядя в пустоту. А затем всё же заставила себя отправиться в душ и переодеться в чистую одежду.
Все оставшиеся сутки я пролежала в кровати. Освобождение от занятий позволяло такую роскошь. Впрочем, сейчас я была даже не против, чтобы меня отчислили и покопались в памяти, подчищая последние полгода.
Пока я вживалась в роль затворницы, дверь в мою комнату не оставляли в покое. Кто-нибудь обязательно да порывался нарушить моё уединение. Сначала пришла Тиана, за ней Винс, а после и Грейвз. Последняя даже пыталась угрожать, но, натолкнувшись на тишину, сдалась и ушла. Тогда на смену им прибыл Бьёрн. Волчонок просидел под дверью не меньше часа, однако и его ждал провал. Пару раз из коридора звучал голос Брэма Дарвелса, не знаю уж, мама его подослала, или это была его личная инициатива, но, так или иначе, профессор-ворон тоже остался за пределами моего оплота одиночества.
А на следующий день дверное полотно содрогнулось. Затрещало так, что, думала, с петель слетит.
— Кассандра Блэквуд, — донёсся грозный голос моей мамы. — А ну-ка открывай!
Не дождавшись ответа, замочный механизм пришёл в движение. Ну, конечно же, у профессоров есть запасной ключ от комнаты!
Бойкая чародейка влетела в апартаменты подобно урагану. Резко раздвинула шторы в разные стороны, впуская яркий солнечный свет, и протопала к моей кровати. Я недовольно прищурилась, прячась с головой под одеяло, и перевернулась на другой бок, демонстрируя всю свою гостеприимность.
Но не тут-то было!
От Марии Блэквуд под одеялом так просто не спрячешься. Эта беспощадная женщина сорвала моё мягкое прикрытие одним рывком и строго проговорила:
— Хватит разлёживаться, поднимайся. Мне нужна твоя помощь.
Стоит ли говорить о том, что все мои попытки отмахнуться от напористой родственницы потерпели поражение?
Самым натуральным образом выталкивая меня в коридор, мама вдруг остановилась и посмотрела куда-то вниз.
— Ты что, совсем ничего не ела? — Её брови поползли вверх, а взгляд задержался на двух подносах из столовой, аккуратно оставленных сбоку от входа в мою комнату. На одном тарелки со вчерашним ужином, заботливо накрытые салфетками, на втором — сегодняшний завтрак.
Видимо, во время вчерашних наскоков ребята ещё и еду приносили мне.
— Ох, горе ты моё луковое, — покачала мама головой, подхватывая и проворно запихивая булочку мне в рот. — Жуй давай, — буркнула она на моё возмущённое мычание. — Ещё тебя потом выхаживать не хватало, — бросила упрёк, что бы он ни значил.
Какая от меня могла понадобиться помощь на болотах не стала уточнять, решив, что чем быстрее справимся, тем быстрее она от меня отстанет, и я смогу вернуться к своим важным делам. В конце концов, потолок сам себя не рассмотрит.
Перед тем как войти в хижину мама вдруг замедлила шаг и как-то странно посмотрела на меня. Кажется, она волновалась.
— Там тебя кое-кто ждёт, — загадочно предупредила она, пропуская меня первой. — Только не реагируй слишком бурно.
Заинтригованная и ничего не понимающая, я толкнула скрипучую дверь и встала как вкопанная. На старом диванчике располагался мужчина. Самый удивительный и прекрасный из всех, кого я когда-либо встречала. На сиденье с потёртой обивкой сидел Шейн Анварен!
Завидев меня, Шейн медленно поднялся на
