что-то сказать, но Эрик перебил ее.
— Нет, не начинай. Просто выслушай меня. Я не такой идиот как Мари и Лейч, мне плевать на людей, добро, благие дела. Да, я хочу попробовать, ведь сила эноха — очень велика. Но на деле я еду больше для того, чтобы попутешествовать. Ласла, я всю жизнь сидел во Фрите как проклятый, даже за ворота ни разу не выезжал. Я хочу посмотреть мир, а если ты сделаешь меня придворным магом — я буду сидеть в замке Лэд как за ногу прикованный. К тому же я не уверен, что смогу наблюдать за тем, что творят твои родственники. Я просто взорвусь.
Ласла опустила глаза и я понял — он все знает. Тот факт, что она рассказал ему, но не мне, больно уколол. Тем временем Эрик подошел к принцессе, взял ее лицо в свои руки, приподнял и поцеловал. Я тяжело вздохнул. Они расцепились, и Эрик снова улыбнулся. Улыбнулся с нескрываемой любовью и нежностью. Ласла же выглядела ошарашенной, явно этот поцелуй был у них первым.
— Всегда хотел это сделать, — признался Эрик. — Прости, что так неожиданно сбегаю. Даже если я не стану энохом — то я многому научусь у магов других континентов и, возможно, получу от богов какие-то благословения.
— Скоро… ты уезжаешь? — упавшим голосом спросила Ласла.
— Завтра, — ответил Эрик. — На рассвете.
— Тогда до того времени я никуда не уйду, — королева закусила губу и неожиданно сама потянулась к нему за поцелуем.
— А как же дворец? — с неохотой остановил ее Эрик. — И… я думал, тебе будет неприятно…
— К черту дворец, — зло огрызнулась Ласла. — К черту мать, отца и моего придурка-брата. Я устала от того, что они творят со мной что хотят… я хочу вспомнить, что такое — получать удовольствие от любви.
— Хмн, — весело дернул Эрик бровями. — Кажется, я сегодня выиграл у жизни в лотерею. Обещаю, что ты не пожалеешь о своем решении, моя возлюбленная принцесса.
И они, слившись в поцелуе, растворились.
И опять водоворот, и все больше и больше черных плиток, и все ближе поверхность. На этот раз взгляд Ласлы жесток, красное как пламя платье на ней порвано, в нечесаных волосах запутались листья и палочки. Вокруг — множество людей. Ласла же похожа на ведьму и держит в руках знамя.
— Братья и сестры! — ее голос неожиданно горяч, и я понимаю — у нее тоже есть благословение. И сегодня она наконец выпустила свой огонь наружу. — Может ли тот, кто подослал тихие ножи к королевской семье, быть хорошим правителем?!
— Нет! — раздался нестройный, но бурный хор голосов.
— Может ли тот, кто лебезил и пресмыкался перед истинным королем, а потом воткнул ему нож в спину, быть хорошим правителем?!
— Нет! — заорала еще громче толпа.
— Тогда пойдемте и обрушим наш гнев на этого предателя! — запальчиво крикнула королева и, взяв у подошедшего к ней Эрика — уже такого, каким я видел его на земле — флаг, подожгла его. — В бой, за истинных Розалиндов!
Люди забрали флаг у Ласлы — теперь уже почти королевы — и растворились в воде. А Эрик остался. Он подошел к моей сестре сзади, помял ее плечи. Ласла прикрыла глаза, и маг шепнул:
— А ты, оказывается, лицемерка.
— Отстань, — отмахнулась королева. — Мои родственники это заслужили.
— Не спорю, — ответил Эрик. — А ведь ты могла бы всего лишь заключить со мной контракт. Я бы сам заплатил цену за…
— Заткнись, — огрызнулась Ласла, скинув его руки и выхватив из ножен, висящих поверх платья, меч. — Что толку в твоих контрактах, Эрик? Они обесценивают победу, лишая ее вкуса. А я хочу нанизать голову этого козла на пику своими собственными руками. И ты мне, дорогой мой, поможешь без всяких хитроумных планов и контрактов.
— Как скажешь, моя возлюбленная королева, — ласково улыбнулся Эрик, и они оба растворились в воде.
Когда водоворот снова поставил меня на пол, на этот раз состоящий целиком из черных плиток, я вдруг увидел над головой, не так уж и далеко, поверхность. На глади воды стояла моя постель, и на ней был нарисован огромный глаз. Он пристально на меня пялился.
— Эрик, у меня для тебя подарок, — раздался сбоку голос Ласлы.
Я оторвался от разглядывания странного рисунка и повернулся. Ласла была прекрасна в своем бежевом платье с золотистыми колосьями, ее волосы были заплетены в косы и уложены короной вокруг головы. Она улыбалась — счастливо, чуть озорно.
— Что же это? — спросил Эрик, облокотившись на появившиеся с ним рядом перила.
— Держи.
Ласла протянула ему зажигалку. Я напрягся, приготовившись запоминать. Эрик щелкнул крышкой, и маленький язычок огня взвился вверх.
— Но это еще не все, — сказала Ласла, а потом, закрыв глаза, прочертила крест на своей груди и прошептала заклинание, вызвав свою душу.
Я видел, как маленькая, пламенная ленточка мебиуса выскользнула из ее груди, и как побледнел Эрик, как сжал губы плотно. Я видел, как Ласла, в немом молчанье, отщипнула крупицу и как поместила ее в зажигалку, что маг держал в руках. А потом, улыбнувшись, она поднялась на носках и чмокнула его в губы — словно девчонка. Эрик тяжело вздохнул, и это, кажется, чуть напугало королеву.
— Что не так? — спросила она удивленно. — Ты не рад?
— Ты… странная… — выдавил из себя Эрик. — Сначала выгнала меня, сделала северным графом… а теперь даришь такой… подарок.
— Мы уже это обсуждали, — тяжело вздохнула Ласла. — Это для твоего же блага. В Вадгарде…
Она опустила глаза, прикусила губу.
— В Вадгарде скоро все изменится. Хего Шор сядет на трон, и тебе… не место во всем этом бедламе. Лучше оставайся здесь и правь тихо, чтобы он…
— Он однозначно выпроводит меня во мрак, — раздраженно фыркнул Эрик, а потом схватил Ласлу за плечи и встряхнул. — Зачем? Почему бы тебе самой не править? Почему ты хочешь выйти за этого урода?
— Ты не понимаешь, — разозлилась Ласла, попытавшись вырваться. — Я — женщина. И я должна это сделать. Иначе будет война а ее Вадгард не выдержит! Гречи захватят нас в любом случае, вопрос только в количестве трупов…
— Ты победишь, просто загадай желание, — нахмурился Эрик. — Я энох, я все смогу! Я заплачу нужную цену, клянусь! Ты ничего не потеряешь, но сядешь на трон сама!
— Брось молоть чепуху, — все же вывернулась Ласла, но маг вдруг взмахнул рукой и она остановилась, будто застыла во времени. Глаза ее испуганно забегали, а Эрик тяжело вздохнул.
— Ласла, ты больна, — покачал головой Эрик. — Ты ненавидишь себя саму, этот мир, сердце твое черно, полно
