она, и я с удивлением узнал голос Ласлы — какой-то надтреснутый, будто она плакала. Я подошел поближе, заглянул под капюшон и с удивлением увидел измазанное сажей лицо, на котором слезы прочертили две полоски от глаз к подбородку.
— Да, тебе, — мальчик взял одно из яблок и протянул ей. — Вот, возьми, и больше не плачь, сестренка.
Ласла протянула руку, приняла яблоко и удивленно уставилась на него.
— Но… почему? — спросила она как-то неуверенно.
— Что почему? — удивился мальчик.
— Твоя корзина полна гнилушек, так почему ты дал мне хорошее?
Я с удивлением уставился на корзину. Яблоки и правда изменились, будто с них иллюзия спала. Теперь на их месте лежали гнилые, коричневые плоды, по которым ползали мухи. Но мальчика это, кажется, совсем не волновало. Он воровато улыбнулся, огляделся по сторонам и, прижав палец к своим губам, сказал:
— Тс… это большой секрет.
Воспоминание неожиданно растворилось. Я растерянно застыл, ожидая продолжения, но меня неожиданно подхватил водоворот и потянул вверх.
— Нет-нет-нет, — запричитал я. — Рано, это не то!
Но водоворот все равно поднял меня, и снова отпустил — на этаж повыше. Здесь было светлее, но черных плиток стало больше, где-то в соотношении два к одному. Громко хлопнула дверь, и раздался знакомый детский голос:
— Располагайся, сестренка. Это, конечно, на замок, но пойдет.
Обернувшись, я увидел мальчика сидящим на постели, застеленной лоскутным покрывалом. В метре от него мялась с ноги на ногу Ласла — уже не чумазая, но все еще прячущаяся под плащом. Она исподтишка оглядывалась, останавливая взгляд на невидимых для меня вещах, наполнявших комнату.
— Ты здесь один живешь? — спросила она.
— Ага, — сказал мальчишка, скинув старенькие ботинки и устроившись на постели с ногами. — Правда здорово? Мне всего семь, а я уже живу один и сам зарабатываю себе на жизнь.
— Тем, что обманываешь людей на рынке? — нахмурилась Ласла. — Нельзя так.
— Ой, да брось, — оскалился мальчик. — Я внушаю им не только то, что яблоко красивое, но что оно еще и вкусное. Даже больше тебе скажу — эти дуралеи считают, что едят самое вкусное, самое сочное, самое потрясающее яблоко в своей жизни.
— Так ты — маг? — строго спросила Ласла.
— Так точно, — козырнул ребенок. — А ты принцесса?
— Ну… да, — Ласла взяла неизвестно откуда взявшуюся табуретку и села. — Только никому не рассказывай. А я не расскажу, что ты дуришь людям головы.
— Идет, — беззаботно согласился мальчик, а потом, вытерев ладонь об покрывало, протянул ее принцессе. — Эрик, приятно познакомиться.
Сердце у меня часто забилось. Не от страха, а от какой-то странной радости. Ласла же улыбнулась и пожала протянутую мальчиком руку.
— И давно ты маг? — спросила она осторожно.
— Один нищий провел мне инициацию год назад, — сказал Эрик, и глаза его загорелись веселым огнем. — Я обожаю играть в воде, это так здорово!
— А где твои родители?
Этот вопрос заставил ребенка погрустнеть.
— Не знаю, — сказал он. — Я… мама привела меня сюда, в трущобы, попросила подождать ее, ушла и…
Он замолчал, закусив губу, и Ласла неожиданно протянула руку. Заботливо, словно старшая сестра или мать, она потрепала маленького Эрика по волосам и улыбнулась как можно более обнадеживающе. На вид ей было лет двадцать пять, она выглядела всего лишь чуть моложе чем тогда, когда я прибыл в Вадгард.
— Знаешь, а давай вместе поиграем в воде в следующий раз, — предложила она. — Покажу тебе кучу крутых бусин. Что скажешь?
— Я за, — тут же смущенно улыбнулся Эрик.
— Ну и последний вопрос, и мне надо будет идти, — сказала Ласла, вернувшись на стул и нервно оглянувшись на дверь. — В тот раз, на рынке… почему ты дал мне хорошее яблоко?
— Потому что ты плакала, — сказал непосредственно Эрик и посмотрел на принцессу как-то по особенному. — И потому, что ты мне понравилась.
Не успели еще краски померкнуть, как водоворот подхватил меня и потащил еще выше. Стало еще светлее, но теперь соотношение черных плиток к фиолетовым было уже три к одной. От этого бассейн казался темнее, чем он есть на самом деле.
Водоворот поставил меня на пол, я, обернувшись, увидел всю ту же кровать, только на ней уже сидел парнишка лет пятнадцати. Перед ним стояла Ласла и, мурлыкая себе под нос какой-то незатейливый мотивчик, повязывала на его шею платок. На Эрике было нечто наподобие выходного костюма — строгие брюки, фиолетовая старенькая рубашка, черный жилет с тянущейся к карману цепочкой часов, старенькие лакированные туфли. Рыжие волосы были гладко зачесаны назад, а лицо буквально горело от смущения.
— Ты слишком близко, — пробормотал Эрик, стараясь не смотреть на Ласлу. — И слишком наклонилась…
— Оу, — весело разогнулась принцесса, поправив вырез платья, — ах ты негодяй, давно бы сказал!
— Ну, — пробормотал парень, посмотрев на нее почти весело, но все еще смущенно, — тогда я бы ничего интересного не увидел.
Ласла отвесила ему подзатыльник, но не злой а так, веселый.
— Хорошо покажи себя в академии, — сказала она, поправляя выбившуюся из прически Эрика прядь. — Хотя… ты всех там уделаешь!
— Еще бы, — гордо вздернул нос парень. — Эти придурки наверняка даже в воде ни разу не были! Да я научу их большему, чем учителя этой твоей академии!
— Не зазнавайся, — Ласла щелкнула паренька по носу, от чего тот поморщился. — И помни, если не получишь лучшие оценки — я не смогу уговорить родителей сделать тебя придворным магом.
— Об этом не волнуйся. Просто верь в меня, принцесса. Я тебя не разочарую.
Эрик вдруг встал, взобрался на кровать и, цапнув Ласлу за руку, притянул ее поближе. Притянул, быстро чмокнул в лоб и крепко обнял.
— Спасибо, Ласла, ты самая-самая лучшая! — заявил он.
Картинка снова растворилась, и снова меня потянуло вверх. И снова стало светлее, время приблизилось к поверхности, к настоящему. Черных плиток стало больше, четыре к одной. Тут же началась новая сцена, и я увидел Эрика уже почти взрослым, по крайней мере они с Ласлой выглядели так, будто были одного возраста.
— Но как же так?! — недовольно топнула ногой принцесса. — Объяснись, мрак тебя забери! Ты не представляешь, на что мне пришлось пойти ради того, чтобы тебя взяли в придворные маги, Эрик, а ты — отказываешься?!
— Да, — непосредственно ответил парень. — Я отказываюсь.
— Чего ради?!
— Мы с Мари и Лейчем отправляемся в путешествие, — ответил Эрик, заложив руки за спину. — Не отговаривай меня, я уже решил, что поеду с ними.
— Что за путешествие? — нахмурилась Ласла. — Неужели оно важнее такой почетной должности?
— Да. Ведь мы трое хотим попробовать стать энохами.
Глаза Ласлы удивленно распахнулись. Она хотела еще
