Эту статую торжественно перенесли в Нуэва-Барселону; но всякий раз, когда духовенство было недовольно жителями нового города, она ночью убегала и возвращалась в дупло дерева, стоящего близ устья реки. Чудеса прекратились лишь тогда, когда был построен большой монастырь (Коллегия по распространению христианской веры), где поселили монахов-францисканцев.
Климат в Барселоне не такой жаркий, как в Кумане, но влажный и в период дождей несколько вредный для здоровья. Бонплан очень хорошо перенес тяжелое путешествие по Llanos: к нему вернулись силы и кипучая энергия. Что до меня, то в Барселоне я чувствовал себя хуже, чем в Ангостуре, сразу после окончания плавания по рекам.
Попав под один из тех тропических дождей, во время которых на заходе солнца необычайно крупные капли падают на большом расстоянии друг от друга, я почувствовал недомогание, заставившее опасаться, не начинается ли у меня тиф, который свирепствовал тогда на здешнем побережье. Мы прожили в Барселоне около месяца, наслаждаясь всеми удобствами, какими может окружить самая предупредительная дружба.
Там мы снова встретились также с милейшим монахом Fray Хуаном Гонсалесом. Он высказывал справедливые сожаления по поводу того, что мы смогли посвятить так мало времени посещению этой неведомой страны; он изучал привезенные нами растения и животных с тем интересом, с каким даже самый необразованный человек относится к природе страны, где он долго прожил.
Fray Хуан решил поехать в Европу и сопровождать нас до острова Куба. Мы не расставались семь месяцев; он был весел, остроумен и услужлив. Можно ли было предвидеть, какое несчастье его ожидает? Он взялся отвезти часть наших коллекций; один наш общий друг поручил ему ребенка, которого он хотел воспитать в Испании; волны поглотили коллекции, ребенка и молодого монаха.
К юго-востоку от Нуэва-Барселоны на расстоянии двух лье тянется высокая цепь гор, примыкающая к Серро-дель-Бергантин, которая видна из Куманы. Это место известно под названием «горячие воды» (aguas calientes). Когда я почувствовал себя достаточно окрепшим, мы одним прохладным и туманным утром совершили туда экскурсию.
Насыщенный сероводородом источник выходит из кварцевого песчаника, лежащего на таком же сплошном известняке, который мы как-то исследовали на Морро-де-Барселона. В известняке мы снова обнаружили перемежающиеся пласты черного роговика, переходящего в Kieselschiefer. Это, однако, не переходная формация; по своему простиранию, по разделению на тонкие пласты, по белизне и по матовому раковистому излому (с очень плоскими впадинами) она скорее напоминает юрский известняк.
Настоящий Kieselschiefer и трепел до сих пор находили только в переходных сланцах и известняках. Принадлежит ли песчаник, из которого выходят бергантинские источники, к той же формации, что и описанный нами песчаник на Импоссибле и Тумирикири?
Температура источника равняется всего 43,2 °С (при температуре воздуха в 27°); он течет сначала на протяжении 40 туазов по каменистой поверхности, затем низвергается в естественную пещеру и, пройдя сквозь известняк, выходит у подножия горы на левом берегу речки Наригуаль. При соприкосновении с кислородом воздуха источники откладывают много серы.
Я не собрал, как сделал это в Мариаре, пузырьков воздуха, которые время от времени бурно выделяются из горячих вод. Вода, несомненно, содержит много азота, так как сероводород разлагает растворенное в ней соединение кислорода с азотом.
Температура сернистых источников Сан-Хуан, выходящих из известняка, подобно бергантинскому, тоже невысока (31,3°), между тем как в этом же районе температура воды в сернистых источниках Мариара и Лас-Тринчерас (около Пуэрто-Кабельо), бьющих непосредственно из гранитогнейса, составляет в первых 58,9°, а во вторых 90,4°.
Можно подумать, что температура, приобретенная водами внутри земли, уменьшается после того, как они переходят из первозданных горных пород в вышележащие вторичные горные породы.
Экскурсия, совершенная нами к бергантинским aguas calientes, окончилась прискорбным происшествием. Наш хозяин доверил нам своих самых лучших верховых лошадей. Одновременно нас предупредили, чтобы мы не переходили вброд речку Наригуаль. Мы пошли по какому-то подобию моста или, скорее, по лежавшим друг подле друга древесным стволам, а лошадей пустили вплавь, ведя их в поводу.
Та, на которой я до того ехал, внезапно исчезла; некоторое время она билась под водой, но все наши попытки выяснить причину этого происшествия оказались бесполезными. Проводники предполагали, что лошадь схватили за ноги кайманы, которых очень много в здешних местах.
Я чувствовал себя очень неловко, так как вследствие деликатности и состоятельности нашего хозяина я не мог и думать о том, чтобы возместить такую потерю. Лави, больше сожалевший о нашем затруднительном положении, чем о гибели лошади, старался нас успокоить, преувеличивая легкость, с какой можно раздобыть прекрасных лошадей в соседних саваннах.
В реке Невери, особенно в ее устье, очень много крупных крокодилов. Впрочем, нрав у них в общем мягче, чем у крокодилов в Ориноко.
Эти животные по кровожадности обнаруживают в Америке такие же различия, какие наблюдаются в Египте и в Нубии и о которых мы можем составить себе представление, если внимательно сравним рассказы несчастного Буркхардта и Бельцони.
Уровень развития цивилизации в той или иной стране и большее или меньшее скопление населения поблизости от рек влияют на привычки этих крупных пресмыкающихся, трусливых на суше и убегающих от человека даже в воде, если у них много пищи и если они знают, что нападать для них небезопасно. В Нуэва-Барселоне можно увидеть индейцев, доставляющих лес для продажи самым причудливым способом.
Толстые стволы Zygophyllum L. и Caesalpina L. бросают в реку; течение их уносит, а владелец бревен со своими старшими сыновьями плавают взад и вперед, чтобы столкнуть с места бревна, застрявшие в изгибах берегов. На большей части американских рек, в которых водятся крокодилы, так поступать было бы нельзя.
В отличие от Куманы в Барселоне нет индейского предместья; попадающиеся вам немногочисленные индейцы живут в близлежащих миссиях или в хижинах, раскиданных но равнине. И те и другие не принадлежат к племени карибов, а произошли от смешения куманогото, паленке и пириту; все они низкорослые, коренастые, ленивые и привержены к пьянству.
Излюбленным напитком здесь является сброженная маниока; пальмовое вино, употребляемое на Ориноко, почти неизвестно на побережье. Интересно, что в различных климатических поясах люди для удовлетворения своей страсти к пьянству используют не только все семейства однодольных и двудольных растений, но даже ядовитые пластинчатые грибы (Amanita muscaria (L.) Pers.).
Пакетботы (correos) из Ла-Коруньи, направляющиеся в Гавану и в Мексику, вот уже три месяца как не приходили. Думали, что они захвачены английскими крейсерами, стоявшими у здешних берегов. Стремясь как можно скорее попасть в Куману, чтобы воспользоваться первым предоставившимся случаем и добраться до Веракруса, мы зафрахтовали[332] беспалубную лодку (lancha).
