плохая память на имена, а на флаги я не смотрел.
В комнату заглянул гвардеец:
— Прислужники Святейшего отца своими криками взбаламутили весь город. Толпа горожан прибывает.
— Толпу разогнать. Прислужникам дать плетей, — распорядился Рэн и обратился к Вилашу: — Ты точно уверен, что Святейший и защитники в храме?
— Все лошади в конюшне. Я сам проверял. И храм закрыт изнутри.
Рэн повернулся к Киарану:
— Где остальные разведчики?
— В подвале под кузней. Вместе с эсквайрами защитников. Мы решили запереть их всех, пока не прояснится ситуация.
— Этого туда же. Потом с ним закончим.
— Ваше величество, две минуты, — попросил Киаран и кивнул Вилашу. — Расскажи о последнем «подвиге».
Тот привалился спиной к стене и уронил голову на грудь:
— На обратном пути мы обнаружили в лесу хижину знахаря. Кроме него там было ещё пятеро: мужик — с виду мелкий дворянин, двое слуг, молодая леди и рыцарь. Его доспехи валялись в углу. Знахарь отпилил ему одну ногу, вторая нога была в лубке. Леди назвалась фрейлиной королевы. Защитники пустили её по кругу. Потом убили всех, кроме рыцаря. Его оставили умирать. Мы отъехали прилично, когда кто-то сообразил, что рыцаря найдут раньше, чем он помрёт, и все узнают, что там случилось. При отъезде из Дигора защитники получили от кого-то приказ не трогать дворян и вести себя с рыцарями почтительно. А тут, получается, приказ нарушили.
Рэн поймал на себе многозначительный взгляд Киарана. Последние фразы разведчика чётко обрисовали картину происходящего. Король Джалей и Первосвященник не хотели наживать врагов среди представителей сословия сражающихся, куда входили лорды, мелкопоместные дворяне и рыцари. Вполне возможно, что Дигор надеялся заручиться их поддержкой, когда Ангельское войско вторгнется в Шамидан.
— Несколько защитников вернулись в хижину, а там мальчишки… привязывают рыцаря к лошади, — вымолвил Вилаш и прерывисто вздохнул. — Больше ничего не скажу.
— А больше и не надо, — произнёс Рэн и стремительным шагом вышел из комнаты.
— 2.39 —
Кони вынесли короля и коннетабля гвардии из Фамальского замка и поскакали по дороге, ведущей к храму Веры. На площади их догнали лорд Айвиль и командир Выродков — им пришлось задержаться в хранилище оружия.
Прислужники, окружённые гвардейцами, сидели на лестнице, взбегающей к парадному входу в святилище. Двое воинов барабанили сапогами в двери, обитые бронзовыми листами. Рэн скользнул взглядом по глухим стенам. Неприступная крепость…
— Двери запираются изнутри на замок? — обратился он к прислужникам.
— На замок и на засов, — прозвучало в ответ.
— Топорами и молотами тут не обойтись, — проговорил Киаран. — Нужен таран.
— Не нравится мне это, — подал голос коннетабль королевской гвардии. — Мне кажется, дигорцы устроили нам западню.
— С обратной стороны есть запасной вход, — сказал подбежавший Выродок. — Он вряд ли укреплён, как парадный. Ждём вашего приказа разнести дверь в щепы.
Рэн в сопровождении лорда Верховного констебля, коннетабля гвардии и командира сынов Стаи обогнул здание, въехал в распахнутые ворота и двинулся через двор мимо конюшни, бани, сараев и прочих хозяйственных построек. Возле крепкой на вид деревянной двери стояли Выродки. Их кони, встряхивая влажными гривами, бессовестно опустошали чужие лошадиные кормушки и поилки.
— Выбивайте! — приказал Рэн и спешился.
Выродки притащили из сарая увесистые чурки и принялись бить ими в дверное полотно. Кони, приученные к шуму и неожиданным звукам, не отрывались от корма. В конюшне испуганно ржали лошади защитников веры.
Стонали железные петли, трещало дерево, на землю летели щепки. На грохот, разносящийся по округе, сбежались гвардейцы и церковная прислуга. На ближней к площади улице столпились зеваки; подойти ближе и посмотреть, что происходит за высоким каменным забором, никто не решился.
Наконец дверь издала оглушительный скрежет и рухнула, оставив в боковых брусьях искорёженные петли и скобы засова. Гвардейцы и Выродки хлынули внутрь. Рэн, лорд Айвиль и коннетабль гвардии остались снаружи.
Из храма доносились приглушённые голоса и неторопливый перестук каблуков по каменным плитам. Потом всё стихло. Рэн напрягал слух, надеясь услышать хоть что-то, но в здании царила зловещая тишина.
— Никого нет, — предположил коннетабль.
— А кто же закрыл двери? — язвительно спросил Киаран.
Немного погодя раздались твёрдые шаги. В дверном проёме возник командир Выродков:
— Можете войти, ваше величество. Только возьмите кого-нибудь из церковной челяди. Нужны свидетели со стороны.
Рэн махнул двум престарелым слугам:
— Идёте с нами.
— Разрешите показать, откуда всё началось, — произнёс командир и пошёл перед Рэном. — Этот коридор ведёт во флигель. Там, как я понял, жили защитники веры и те, кто их сопровождал.
Жили… Слово резануло слух.
— Там жили мы, — откликнулся церковный прислужник, еле поспевая за мужчинами, которые не проводили ни дня без физических упражнений. — Когда приехал Святейший отец, мы уступили свои комнаты его людям.
Озираясь, Рэн поморщился. Воняло мочой, словно обитатели опорожнялись где придётся. И это явно не слуги.
Командир Выродков вошёл в первую попавшуюся по пути комнату и замер сбоку от двери, позволяя королю и его спутникам осмотреться и самим сделать выводы.
Дневной свет проникал в каморку через крошечное окно под самым потолком. Нищенская обстановка подтверждала статус хозяина — жалкий слуга. Меч в углу, доспехи на стуле и окованный медью сундук подсказали: здесь временно обитает человек из привилегированного сословия. На кровати лежал мужчина. Глаза закрыты, на лице умиротворение. Можно было решить, что он крепко спит, если бы не бурые пятна на одеяле и подушке.
Киаран двумя пальцами отогнул край одеяла. Голова отсечена от тела одним сильным и точным ударом.
— Во флигеле двенадцать трупов, все в своих комнатах, в кроватях, — произнёс командир Выродков. — Всем отрубили головы. Они даже не проснулись. В те комнаты заходить не будем, ничего нового вы там не увидите. На полу нет кровавых следов. Поэтому я решил, что он начал здесь.
— Кто — он? — спросил Рэн.
— Я вам его покажу, — уклончиво ответил командир. Сопроводил короля до просторного помещения и снова замер сбоку от двери.
— О господи… — прошептали прислужники и хотели выйти из трапезной.
Коннетабль схватил их за рукава серых балахонов:
— Стоять!
Глазам Рэна предстала мерзкая картина. Вне всякого сомнения, защитников веры убийца застал врасплох. Четверо сидели на скамьях, налегая грудью на стол и продолжая держать в руках кубки или куски мяса. Их головы валялись среди тарелок и опрокинутых кувшинов. Пятеро воинов, разрубленные от плеча и до пупка, лежали на полу. И лишь трое пытались обороняться ножами. Смертельно раненые, они ползли к арочному проёму в дальней стене и в двух шагах от него распрощались с жизнью.
Стол, загромождённый блюдами с остатками еды, стены и потолок окроплены кровью. На
