внимание на слова «не умеет и не может». Не умеет потому, что забыл; не может по той причине, что, если он и помнит и хранит в памяти главное, ему не хватает слов. В самом деле, разум наш видит многое, для чего у нас не хватает словесных обозначений, о чем в достаточной степени свидетельствует Платон, который в своих книгах пользуется переносными формами; так что благодаря свету разума автор познал многие явления, которые не смог выразить своими словами.
Выше автор говорит, что поведает о тех явлениях Святого царства, которые «мог скопить, в душе оберегая»[1502], и что это — содержание его песни. Все это станет очевидным из основной части повествования.
Далее, когда он говорит: «О Аполлон, последний труд свершая...» — он переходит к призыву. И эта часть делится на две: в первой он просит, взывая, во второй — убеждает Аполлона не оставить без внимания его просьбу, предвкушая некую награду; эта часть начинается со слов: «О вышний дух...»[1503] Первая часть делится на две: в первой он испрашивает Господней помощи, во второй — останавливается на том, что его просьба вызвана необходимостью, чем оправдывает ее; эта часть начинается словами: «Мне из зубцов Парнаса нужен был...»
Такова вкратце вторая часть пролога; здесь я не останавливаюсь на ней подробно, ибо меня стесняет ограниченность моих возможностей, так что мне следует отказаться от этих и других вещей, немаловажных для всеобщего блага. Но я надеюсь, Ваше Великолепие разрешит мне продолжить полезные объяснения в другой раз.
Не вдаваясь в подробности об основной части, начинающейся после пролога, и никак ее не деля, скажу о ней лишь следующее: переходя от неба к небу[1504], автор поведет в ней речь о блаженных душах, встреченных в каждой из сфер, и объяснит, что подлинное блаженство заключается в познании основы истины, как явствует из слов Иоанна, когда он утверждает: «Сие есть истинное блаженство, да знают Тебя, единого истинного Бога...»[1505] — и из третьей книги «Утешения» Боэция, где сказано: «Лицезреть Тебя есть наша цель»[1506]. Следовательно, для того чтобы показать свет блаженства, озаряющий эти души, у них, как у свидетелей истины, будет испрошено многое весьма полезное и приятное. И коль скоро, установив основу или первопричину, то есть Бога, искать больше нечего, ибо Он есть альфа и омега, то есть начало и конечная цель, как говорится в Откровении Иоанна Богослова, — сочинение завершается словами о Боге, Который да будет благословен во веки веков.
ВОПРОС О ВОДЕ И ЗЕМЛЕ. DUBIA
Всех и каждого, кто увидит это писание, Данте Алигьери, флорентиец, ничтожнейший среди подлинно философствующих, приветствует именем Того, кто есть источник истины и свет.
Да будет всем вам ведомо, что, когда я находился в Мантуе, встал некий вопрос, по поводу которого многократно возникал шум, касавшийся больше внешней видимости, чем существа дела, так что вопрос этот оставался нерешенным. Вот почему, будучи с детства воспитываем в неуклонной любви к истине, я не мог потерпеть, чтобы помянутый вопрос оставался необсужденным, и мне приятно было раскрыть в отношении него правду, а равно и опровергнуть контраргументы, — как из любви к истине, так и из ненависти ко лжи. И дабы недоброжелательство многих, привыкших сочинять неправду в отсутствие людей, которым они завидуют, не изменило бы как-нибудь за моей спиной хорошо сказанное, мне захотелось, кроме того, на этих листах, писанных моею собственной рукой, оставить то решение, которое было мною предложено, и очертить пером форму всей диспутации.
Итак, вопрос стоял о положении и фигуре (т. е. о форме) двух стихий, а именно воды и земли; и здесь под словом «форма» я понимаю ту, которую Философ в «Продикаментах» относит к четвертому виду качества. Притом вопрос был ограничен следующей проблемой как началом всей подлежащей отысканию истины: вода в своей сфере, то есть в своей естественной окружности, оказывается ли где-нибудь выше, чем выступающая из вод суша, обычно называемая обитаемой четвертью земли. И доказывалось, что да, на основании многих доводов, из которых я, опустив кое-какие из-за легковесности, сохранил пять, имевших видимость известной убедительности.
Первый довод был таков: невозможно, чтобы у двух окружностей, неодинаково отстоящих друг от друга, был один и тот же центр; окружность воды и окружность земли неодинаково отстоят друг от друга; следовательно... и т. д. Далее аргументация велась так: если центр земли есть центр вселенной, что подтверждается всеми, а все, что в мире имеет положение иное, находится выше, то делалось заключение, что окружность воды выше, чем окружность земли, ибо окружность охватывает со всех сторон этот центр. Большая посылка главного силлогизма выводилась как будто из того, что доказано в геометрии, а меньшая посылка — из показаний чувств, так как мы видим, что в одном месте окружность земли охватывается окружностью воды, а в другом месте нет.
Более благородному телу приличествует более благородное место; вода — более благородное тело, чем земля; следовательно, воде приличествует более благородное место. И так как место тем благороднее, чем оно выше, из-за большей близости к благороднейшему объемлющему телу, то есть к первому небу, следовательно... и т. д. Я не говорю, что место воды выше места земли, а следовательно, вода выше земли, коль скоро положение места и положение того, что находится в этом месте, друг от друга не отличаются. Большая и меньшая посылка главного силлогизма этого довода в качестве очевидных опускались.
Третий довод был следующий: всякое мнение, противоречащее показанию чувств, есть плохое мнение; полагать, что вода не находится выше земли, значит противоречить показанию чувств; следовательно, это есть плохое мнение. О первой посылке утверждалось, что она явствует из слов Комментатора в толковании третьей книги «О душе»; вторая, или меньшая, посылка доказывалась на основании опыта моряков, которые, находясь в море, видят горы ниже себя; и они доказывают, ссылаясь на то, что видят эти горы, поднявшись на мачту, с палубы же корабля не видят, а это, надо полагать, происходит оттого, что земля значительно ниже и не достигает хребта моря.
В-четвертых, аргументировалось так: если бы земля не была ниже воды, она была бы совершенно безводной, разумеется в открытой своей части, о которой вопрос ставится; и тогда не было бы ни источников, ни рек, ни озер; противоположное этому мы наблюдаем; потому истинным является суждение, противоположное тому, из которого этот вывод следовал, то есть вода выше земли. Следствие доказывалось на основании того, что
