– В этом-то всё и дело. Я сам пришёл к Валоре. Увидев, что грядёт, – помутневший глаз нашёл Логнара. – Север захватил бы весь мир. Я не мог этого допустить. Я должен был помочь Империи остановить вас.
– Тот Талак, которого я знал по рукописям, боролся за людей, – возразил Логнар.
– После казни моего отца я боролся не только за людей. Я мечтал о мире для всех. Счастливом, свободном мире. Но Создатель показал мне истину, – прохрипел Лэлех. – Я долго копался в истории Эйнара. Сыны Молний решили, что я пришёл им помочь. Дураки.. Впрочем, это содействовало моему делу, запутало вас. Ведь этот клубок, сплетённый ещё тогда, столетия назад, развязать в настоящем никто не смог.
– Я подозревал.
– Но не был уверен, – интонация была такой, что, будь у некроманта силы, он бы обязательно поднял бы указательный палец в нравоучительном жесте. Но обугленная рука лишь дрогнула.
– Одного я не могу понять, – протянул Логнар. – Почему ты ждал так долго? Ты мог забрать Конора и Айнелет до Кар Трига.
– Стоило ли это суеты? Я видел, что будет, – заявил Лэлех. – Видел, что случится в положенный этому час. Вы найдёте кольцо. В Империю явится Безумец. Драупнир проделает путь до самого Иггтара, но всё равно вернётся сюда. Безумец отыщет драконов. Потом потомок Эйнара переродится. Звери восстанут из бездны, – он умолк, пытаясь проглотить подступивший комок слюны и крови, но затем не выдержал и, исторгнув из себя эту вязкую жижу, продолжил: – Видишь? Строгая, ровная цепочка. У меня не было причин торопить события или вмешиваться. Только иногда – подбрасывать тебе мои черновики или вести Конора по следу. Как, например, в Доме последнего часа, когда я сознательно проговорился о том, что мы с Безумцем что-то спрятали на Арнингуле.
– И всё же я не понимаю, почему... – выдохнул Логнар, постепенно собирая куски мозаики воедино. Но путного ничего не выходило. – За что? Ты сражался за живых.
– Я видел расцвет Империи. Не я так решил, а Колесо. Ты же не сможешь повернуть его вспять, так? Либо зацепишься за спицы, повинуясь избранному пути, либо оно тебя раздавит... Тот Талак на мгновение подумал, что совершает ошибку. Однако сейчас, столько лет спустя, я уже и не помню, что должен чувствовать. Я подданный Империи. И её процветание – моя прерогатива. Потаённых умыслов больше нет, Логнар.
– А Катэль?
– План Безумца провалился бы, но это было ясно с самого начала, без всяких видений. Жаль, что Валора не допускала и мысли об этом, – некромант мельком глянул на императрицу. – Никогда не стоит недооценивать своих врагов. Даже если они выглядят, как никчёмные магички с Юга.
– У той девчонки получилось остановить Катэля? – недоверчиво уточнил Логнар.
– Лучше бы он её убил, – глухо хихикнул Лэлех. – Не верил мне, что она вернёт эту эламансию. Тщеславие сгубило его.
– А что сгубило тебя и твою Империю? – Логнар не отказал себе в том, чтобы поднять руку и обвести ею пространство. – Где же обещанная видениями победа?
– Девчонка, – сипло выдавил Лэлех. – Айнелет, последняя из моего рода... Я видел, как всё случилось. Стоял и смотрел, как гнев её преданного пса рушит мои заклинания, как сила Эйнара пробуждается в нём, перекидываясь на мертвецов. Этого не было в образах будущего. Порой я не мог следить и за самой полукровкой. Провалы были на Иггтаре, потом здесь, на Арене. После того, как вы заняли Темпраст, я видел её какое-то время, но после озера... Тишина. Начал думать, что сдохла. Потом заметил, что жива... Но я не мог представить, что видение об одном единственном исходе, при котором Империя падёт, ускользнёт от меня. Из-за шлюхи Марилюр, что защитила свою дочь от любого воздействия. Скрыла от моих глаз.
– Зато сбылось пророчество вещей сестры, – добавил Логнар.
– Поздравляю, – ощетинился некромант и охнул от боли. – Уже решили, кто будет править Недхом?
– Что? – с недоумением отозвался чародей.
– Недху придётся стать единым, а не кучкой разобщённых владений. В этом состоянии вас легко разбить. Илиары скоро разделаются с Югом, – проговорил Лэлех. – И придут на Север. Будь уверен, они не замёрзнут по пути.
– Никто не поднимал эту тему, – отстранённо ответил Логнар.
Лэлех хмыкнул, принимая ответ. Следующий же его вопрос вогнал чародея ступор:
– Думаешь, Конор смог бы стать королём?
– Многие из Сынов видят его им, – ответил Логнар довольно быстро, переборов оцепенение. – Несмотря на прошлые... деяния. Однако он ваэртакони. Прямой наследник Эйнара. Это и то, как он проявил себя в последние годы, подтёрло память народу.
– А как же убийство Саггтара?
– Тород признал, что его отец служил Империи, а не Сынам, – облизнув разбитые губы, сказал чародей.
– Как интересно, – процедил насмешливо Лэлех. – Если уж упрямец Тород изменяет себе, то не трудно догадаться, что происходит в головах остальных северных шавок.
Логнар проглотил оскорбление, и вновь перевёл глаза на полосу морского берега, отдалённо виднеющуюся в проёмах трепетавшего полотна шатра.
– Но ты не ответил на мой вопрос.
– Конор? – переспросил Логнар с наигранной задумчивостью. – Король? Он бы не захотел.
– И всё же?
Поразмыслив немного, чародей отвечал:
– Нет.
– Он бы посадил кого-нибудь вроде тебя разбираться с королевскими делами, а сам творил, что вздумается, – дополнил с удовольствием Лэлех. – И этим, пожалуй, воплощал бы саму вашу суть до прихода Империи – грабить и убивать, вещая при этом о небезызвестной чести истого северянина, – кашель вырвался из глотки некроманта напополам с хохотом. – Эйнар тоже ни черта не делал в своё время. Носился по свету, рубил головы врагам, гонялся за драконами и доигрался. Пока Ноди, оставленный присматривать за страной, плёл интриги против него.
– А что, в Империи всё по-другому? – парировал Логнар.
Лэлех осёкся, а затем лукаво прищурил глаз, отмечая достойный ответ мага.
– Вам не найти вождя лучше, – заявил он. – Зря ты его убил.
– Я не убивал Конора.
– Ты не стал мешать.
Логнар не нашёл, что сказать, глядя вниз. В горле вновь разгорелся пожар.
Вдруг Лэлех снова закашлял. Сильнее на этот раз и дольше. Логнар поднял глаза и проследил его последние конвульсии.
– На троне Недха неудобно сидеть, – изрёк некромант, задыхаясь. – Подложи подушечку Тороду... Когда он взберётся на него.
Так он застыл – с пугающим оскалом на тронутом пламенем лице и глазом, остановившимся на Логнаре с долей иронии в своей глубине. Понимал, что Недх загнётся, так и не воскреснув после всех этих потерь, и покидал мир, усмехаясь напоследок.
Север пал.
А ответственность за попытку восстановить то, что было погублено великой войной, лежала на плечах Логнара. Грозила вот-вот раздавить чародея. Переломать кости, изъеденные многолетней болезнью, а затем проткнуть обломками плоть, измученную жертвами крови.
