– Да кстати, Элана, – вставил Сарабиан, – разуж речь зашла о титулах – ты не рассердишься на меня, если я дарую титултвоей маленькой певчей пташке? – Он нежно улыбнулся Алиэн. – Надеюсь,дорогая, что ты не рассердишься, потому что я это так или иначе сделаю – хотябы за выдающиеся заслуги перед Империей.
– Какая замечательная идея, Сарабиан! –воскликнула Элана.
– Я вряд ли заслужил эту похвалу, – признался он снекоторой горечью. – По правде говоря, идея с титулами принадлежиттвоей дочери. Ее высочество – весьма целеустремленная молодая особа.
Спархок быстро взглянул на свою дочь, затем на Флейту. Уобеих на личиках было написано одинаковое лукавое самодовольство. БожественнаяАфраэль явно задалась целью убрать с пути все преграды, мешавшие еесводничеству. Спархок кратко усмехнулся и откашлялся.
– Э-э… ваше величество, – обратился он кимператору. – Уже довольно поздно, и все мы устали. Предлагаю продолжитьнаш разговор завтра.
– Разумеется, принц Спархок, – согласилсяСарабиан, поднимаясь на ноги.
– Спархок, можно тебя на два слова? – окликнулпатриарх Эмбан, когда остальные гуськом двинулись к двери.
– Конечно.
Они подождали, пока гостиная не опустеет.
– Что нам делать с Вэнионом и Сефренией? – спросилЭмбан.
– Я вас что-то не понял, ваша светлость.
– Ты же знаешь, этот так называемый брак поставитДолманта в весьма сложное положение.
– Это не «так называемый брак», Эмбан, – твердосказал Спархок, отбросив формальности.
– Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Консерваторы вКурии попытаются использовать его, чтобы ослабить положение Сарати.
– Тогда зачем им об этом знать? Это совершенно не ихдело. Ваша светлость, в Дарезии произошло много такого, что не находитобъяснений в нашей теологии. Тамульская империя вне юрисдикции Церкви, так кчему рассказывать Курии об этих событиях?
– Я не могу им лгать, Спархок.
– А я этого и не предлагаю. Просто не говори об этом.
– Но я должен доложить обо всем Долманту.
– Это не страшно. У него гибкий ум. – Спархокпомолчал размышляя. – Это, пожалуй, лучшее, что можно сделать. ОтведемДолманта в сторонку и расскажем ему обо всем, что здесь приключилось, а уж онпускай сам решает, что именно рассказать Курии.
– Спархок, ты возлагаешь на него тяжкую ношу. Спархокпожал плечами.
– Так ведь это и есть его служба, разве нет? А теперь,ваша светлость, с вашего дозволения я удаляюсь. Мне необходимо присутствоватьпри некоем воссоединении семьи.
***
В последующие недели над замком витало меланхолическоеощущение, что все подходит к концу. Все отлично понимали, что, едва установитсяпогода, большинство из них покинет Материон. Возможность того, что они ещекогда-либо соберутся вместе, была ничтожной. Они наслаждались каждой минутой близостидруг с другом, и частенько кто-нибудь вдвоем-втроем удалялся в уединенноеместечко, где велись долгие разговоры о разных пустяках, на деле же они простостарались увековечить в памяти лица, голоса, возникшую близость и дружбу.
Как-то непогожим утром Спархок, войдя в гостиную, обнаружил,что Оскайн и Сарабиан сидят над какой-то книгой. На лицах обоих была написанаоткровенная ярость.
– Неприятности? – осведомился Спархок.
– Политика, – кисло ответил Сарабиан. –Политика – это всегда неприятности.
– Отделение современной истории в университете толькочто выпустило в свет свою версию недавних событий, – пояснилОскайн. – В этом труде содержится весьма немного правды – особенно еслиучесть, что пондия Субат, наш достопочтенный первый министр, выставлен здесьнастоящим героем.
– Мне бы следовало избавиться от Субата, как только яузнал о его делишках, – угрюмо заметил Сарабиан. – Оскайн, кто можетдать наилучший ответ на этот вздор?
– Мой брат, ваше величество, – тотчас ответилминистр иностранных дел. – Он профессор факультета, и у него солиднаярепутация. К сожалению, он сейчас в Кинестре.
– Пошли за ним, Оскайн. Верни его сюда, прежде чемотделение современной истории испакостит мнение целого поколения.
– Марис тоже захочет поехать с ним, ваше величество.
– Вот и славно. Твой братец чересчур умен. Пусть атанаМарис не отходит от него. Она научит его смирению.
– Что нам делать с киргаями, ваше величество? –спросил Спархок. – Сефрения говорит, что проклятие, отделявшее их от всегомира, исчезло с гибелью Киргона, и, хотя это не их вина, им никак не находитсяместо в современном мире.
– Я и сам раздумывал над этим, – призналсяимператор. – Полагаю, нам лучше держать их подальше от нормальных людей. Впятистах лигах Восточнее Тэги есть один остров. Он очень плодороден, и климаттам мягкий. Раз уж киргаи так обожают одиночество, этот остров придется им повкусу. Как ты думаешь, сколько времени им понадобится, чтобы изобрести лодки?
– Несколько тысячелетий, ваше величество. Киргаев никакнельзя назвать народом творческим. Сарабиан ухмыльнулся.
– Тогда это решение – наилучшее.
– Я тоже так думаю, – с ответной ухмылкойсогласился Спархок.
***
В этом году весна в Восточной Дарезии выдалась бурной.Теплый влажный ветер подул с Тамульского моря, в одну ночь растопив снег насклонах гор. Реки разлились, так что ни о каких путешествиях пока не могло бытьи речи. Нетерпение Спархока возрастало с каждым днем. Не то чтобы у негонакопились неотложные дела, но это затянувшееся прощание становилосьневыносимым.
Ему пришлось выдержать по крайней мере один долгий исерьезный спор. Элана вначале во что бы то ни стало хотела, чтобы все ониотправились в Атан на свадьбу Миртаи и Кринга.
– Ты опять несешь чепуху, Элана, – с обычнойпрямотой сказала ей Миртаи. – Ты и прежде бывала на свадьбах, но у тебяесть королевство, которым надо управлять. Возвращайся в Симмур, там твое место.
– Ты не хочешь, чтобы я была на твоей свадьбе? –глаза Эланы наполнились слезами. Миртаи обняла ее.
– Ты непременно будешь там, Элана, – сказалаона. – Ты навсегда останешься в моем сердце. Возвращайся в Симмур. Яприеду туда после того, как мы с Крингом устроимся в Пеле – или там, где мы, вконце концов, решим поселиться.
