Книга Любимая для эльфа - Astra Maore

— Какая настойчивая искательница приключений! Я еще пощекотать тебя хотел, но ты вымолила себе прощение и отмазалась. Что ж, пойдем в комнату, тут ты замерзаешь. Устроим тебе страаашные пытки! А потом ты вернешься сюда и будешь дегустировать коктейли. Я заставлю.

Тамико засмеялась.

— Из-под полы это интересней!

Что бы ни случалось, в конце каждого дня Магнус говорил любимой: «Этот день был прекрасен, потому что я провел его с тобой». А когда обстоятельства разлучали их, Магнус слал Тамико вестку: «День был прекрасен, потому что я думал о тебе».

Глава 210. В супермаркете

Они медленно прогуливались по супермаркету, переходя от полки к полке — Роберт дотошно рассказывал и показывал Колетт все, что ей в дальнейшем стоило покупать.

Колетт то и дело поглядывала миндалевидными выразительными глазами редчайшего фиалкового цвета в сторону отдела красоты, а когда Роберт невзначай подвел ее туда, исподволь выясняя непонятные ему намерения, задержала внимание на обесцвечивающих волосы упаковках.

— Что, ты до сих пор загоняешься по поводу блондинистости?

Колетт вздрогнула. Ее пышнейшие сказочной длины локоны составляли предмет ее особой гордости, но они были светло-каштановыми, а тот, кому Колетт пыталась понравиться, обожал вытравленные добела пряди.

Роберт добавил:

— Прекращай комплексовать, а то еще начнешь переживать, что у тебя грудь маленькая.

С тех пор, как Колетт необдуманно — кто ж тогда знал — согласилась на предложение Сайри Джон, которое Роберт расценил как занятие проституцией, он проявлял неуважение к ней. От самых ужасающих форм до легких подколок.

Они обсуждали этот вопрос. Периодически Роберт «исправлялся», становясь чутким, но потом он снова возвращался к грубоватой манере, и Колетт начала думать, что это и есть его истинный характер. А проблески галантности, проявляемые в начале их общения, всего лишь служили светской ширмой.

Тем не менее, Колетт обиделась.

— Тебе не нравится моя грудь?

У нее были сочные, очень пухлые губы, верхняя почти одного размера с нижней, нежный розовый бутон, и сейчас они обиженно опустились.

Роберт усмехнулся.

— Вот женщины! Все на свой счет! Нет, это стандартная фигня: если грудь не с арбуз, то она «слишком маленькая», а в противном случае «висячая», «вымя» или еще что. Твои сисечки мне очень нравятся и волосы тоже.

Колетт продолжила, словно обращаясь к себе самой, озвучивая «мысли вслух». Она прибегала к такой уловке, чтобы показаться более наивной и женственной:

— А потом появится блондинка, и «такова жизнь», все забудется мгновенно.

Роберт оскорбился.

— За дурака меня держишь? Блондинка! Главное — мозги. Это ты не подозревала?

Сказанное им только усугубило ситуацию: в уголках глаз под пышными девичьими ресницами блеснули слезы.

— Я еще и дура…

Роберт начал раздражаться.

— Ты что, маленькая что ли? Тут комплекс, там обида — ты модель, у тебя все идеально. Кончай разводить болото!

Колетт достала из сумочки аккуратный платок и ловко промокнула им непрошеную влагу.

Она не хотела терять Роберта — богатого, красивого, превосходного любовника. Роберт уже не раз и не два восхитительно «переписывал» сценарий случившегося в парке, пробуждая тайные стороны чувственности Колетт, но его тяжелый характер ранил ее.

А расстанься — Колетт не видела, куда ей податься, чтобы гарантированно иметь деньги на привычный уровень жизни. Работать на Сайри Роберт ей категорически запретил. Он пресек даже съемки рекламы, зная, что пронырливая «рыбка» сможет склонить алчную Колетт к чему угодно, окажись они тет-а-тет.

И Колетт тут терпела, там подстраивалась, надеясь, что Роберт в конце концов без памяти полюбит ее и станет мягче, но иногда недовольство Колетт все равно прорывалось, и тогда они с Робертом бурно ссорились.

Фактически Колетт стала не домработницей у Роберта, а домохозяйкой. Роберт предложил ей сменить халупку общежития на его комфортабельную квартиру.

***

— Этот парень не по тебе, — увещевала Лейлу кареглазая с копной каштановых волос ниже талии девушка. Несмотря на прошедшее лето, ее кожа оставалась светло-розовой, точно сильно разбавленное молоком клубничное мороженое.

Они двое лавировали между рядами полок престижного супермаркета. Лейла, платиновая блондинка с густой челкой и хитрым взглядом расстроенно, после того, как подруги столкнулись с Робертом и его знойной пассией, выбирала продукты. Нэйя беззаботно сопровождала ее.

Лейла нахмурилась:

— Эта девица абсолютно не во вкусе Роберта, и они ругаются!

Нэйя хмыкнула.

— Ну а тебе-то что! У тебя с Деннисом проблемы?

Лейла махнула на нее рукой.

— Ай, ты безнадежна. С Деннисом у меня порядок, но ты видела, где Роберт живет?

— Райончик знаю, — Нэйя улыбнулась и положила в корзинку Лейлы упаковку любимых той конфет, — и представляю, что там внутри.

— Задобрить меня хочешь? А я там была, мы с Робертом пили вино у камина и…

Нэйя приложила палец к губам.

— И я слышала эту историю раз двадцать! Что грустить о былом? Отпусти ее уже, а Деннису я тихонько намекну искать клад…

Лейла замолчала, опустив плечи, и улыбка нескоро вновь показалась на ее тонких губах.

Лейла упустила свой шанс, когда Роберт был завсегдатаем их клуба танцовщиц в белье, но молила судьбу о втором.

Глава 211. Пристрастия

— Ежик, — Лукас говорил, скрывая свое раздражение, так, чтобы оно чувствовалось, но не пугало Марину, отдаваясь бархатистыми раскатами в его голосе, — ну зачем тебе этот речной сплав по порогам? Я не смогу расслабиться ни на секунду. Буду сторожить, как бы с тобой что ни приключилось. Ты же хочешь быть просто человеческой девушкой, а не вернуть себе способности. Да и сплав не самая подходящая забава для царевны…

Марина посмотрела на Лукаса прямо и твердо, хотя слегка тушевалась перед его пронзительным взглядом синих глаз, и ответила нежно.

— Я еще не царевна, а ты уже лишаешь меня острых ощущений! Я не хочу нянек, Лу. В том и прелесть, что все по-настоящему.

Улыбка — острые клыки и задорные ямочки — заставила расцвести ее сердце.

— Ты еще не знаешь острые ощущения, девочка. А стояла ли ты когда-нибудь на горных лыжах?

Скромный вид Марины умилил Лукаса.

— Нет…

Лукас улыбнулся — уже мысленно — и продолжил, положив большие, но изящные и теплые ладони на худенькие плечи любимой.

— А я знаю симпатичные склоны, достаточно ровные, но лихие…

Марина просияла:

— Ты меня научишь?

И Лукас обрадовался, что перед ним стояла смелая, но мягкая дочь богини.

Тами никогда не отказалась бы от безрассудной затеи со сплавом.

Мрачнее бури, быстрее молнии они неслись с громогласно хохочущим Магнусом предаваться безудержному, неподконтрольному «серфингу», вызывая в море страшные штормы и потешаясь в волнах. Падали на берег