Когда утром Бен ушел на работу, я видела, как он снимает с лобового стекла квитанцию на штраф и смеется.
ИЮНЬ
В здании очень холодно. Морозный воздух чуть ли не потрескивает. Тут так холодно, потому что здесь держат мертвые тела? Я тут же вспоминаю, что здесь, наверное, лежит тело Бена. Мой муж теперь — мертвое тело. Раньше всё мертвое казалось мне отталкивающим, а сейчас мой муж мертв.
Мы с Анной позвонили в офис мистера Ричарда Павлика. Высокого худого мужчины с совершенно непримечательным лицом и огромными усами. На вид ему около шестидесяти.
В кабинете мистера Павлика спертый воздух. Люди, приходящие к нему, переживают худшее время в своей жизни, и мне не понять, почему он не проявит немного такта и не добавит сюда удобств. Даже стулья тут отвратительны. Низкие и странно продавленные. Мой центр тяжести в них перемещается чуть ли не на колени.
Я пытаюсь слушать непрекращающийся гундеж мистера Павлика, наклонясь на стуле вперед, но спина начала болеть и я откидываюсь на спинку. Моя поза не подобает леди. Она предполагает спокойствие и беспечность, чего я лишена. Я не спокойна и не беспечна. Я сажусь прямо, кладу руки на колени, сжимаю зубы и терплю. Так я планирую провести всю свою оставшуюся жизнь.
— Мистер Павлик, при всем моем уважением к вам, — прерываю я его, — Бен не хотел, чтобы его кремировали. Он хотел, чтобы его похоронили в земле.
— Оу. — Он опускает взгляд на лежащие перед ним страницы. — Миссис Росс указала кремацию.
— Я — миссис Росс.
— Простите, я имел в виду старшую миссис Росс. — Мистер Павлик потер лицо. — Дело в том, Элси… — продолжил он, и я почувствовала себя в какой-то степени отверженной. Я для него не миссис Росс, он не помнит мою девичью фамилию и поэтому называет меня по имени. — В данном случае миссис Росс — его ближайшая родственница.
— Нет, Ричард, — холодно возражаю я. Если он посчитал себя в праве обращаться ко мне по имени, то и я последую его примеру. — Я — его ближайшая родственница. Я — жена Бена.
— Я не спорю с этим, Элси. Просто у меня нет копии вашего свидетельства.
— То есть, вы хотите сказать, что пока у меня нет на руках брачного свидетельства, я не являюсь ближайшим родственником Бена?
Ричард качает головой.
— В подобной ситуации, когда встает вопрос о ближайшем родстве, я должен полагаться на официальные документы. Нет ни одного близкого Бену человека, который бы подтвердил, что вы были женаты, и в записях о заключении браков я не нашел вашей. Надеюсь, вы понимаете, в каком затруднительном положении я нахожусь.
Анна наклоняется вперед и сжимает лежащую на столе ладонь в кулак.
— Надеюсь, вы понимаете, что Элси потеряла мужа, не успев выйти за него замуж, и вместо того чтобы наслаждаться медовым месяцем на каком-нибудь далеком частном пляже, она сидит здесь с вами, заявляющим в ее убитое горем лицо, что она и вовсе замужем не была.
— Простите, мисс… — Ричарду не по себе, и он не помнит фамилии Анны.
— Романо, — зло подсказывает она ему.
— Мисс Романо, я ни в коем случае не хотел, чтобы кому-то было неприятно или неловко. Я сочувствую вашей утрате. Всё, о чем я прошу — поговорите об этом с миссис Росс, потому что по закону я действую по ее указаниям. Мне, правда, очень жаль.
— Что там дальше? О кремации я поговорю со Сьюзен позже. Что еще мы должны с вами сегодня обсудить? — спрашиваю я.
— Всё остальное, Элси, зависит от того, что мы будем делать с телом.
Не называй его «телом», ублюдок. Это мой муж. Муж, обнимавший меня, когда я рыдала, державший меня за руку, когда мы ехали с ним на машине в кино. Это «тело» дарило мне ощущение жизни и безумства, приводило в трепет и доводило до слез наслаждения. Оно безжизненно сейчас, но я ни за что его не брошу.
— Ладно, Ричард. Я поговорю со Сьюзен и позвоню вам днем.
Ричард собирает со стола листки и встает, чтобы нас проводить. Он протягивает мне свою визитку. Я не беру ее, и тогда он протягивает ее Анне. Подруга вежливо берет ее и засовывает в карман.
— Спасибо, что уделили мне время, — говорит Ричард, открывая для нас дверь.
— Поше… — начинаю я, выходя в коридор и собираясь, досказав, громко хлопнуть дверью, но Анна мягко сжимает мою ладонь, показывая, чтобы я спустила на тормозах.
— Спасибо и вам, Ричард. Мы вам скоро позвоним. А пока свяжитесь, пожалуйста, с людьми, занимающимися брачными свидетельствами и разберитесь, наконец, с этим, — отвечает она за меня.
Закрыв за собой дверь, она улыбается мне. Обстоятельства совсем не веселые, но мне смешно, что я чуть не послала этого мужика. На секунду мне кажется, что мы обе сейчас засмеемся — сделаем то, чего я не делала все эти дни. Но мгновение проходит, а я так и не нахожу в себе сил растянуть губы в улыбке.
— Мы будем звонить Сьюзен? — спрашивает Анна по дороге к машине.
— Да, — отвечаю я. — Похоже, придется.
По крайней мере, у меня есть хоть какая-то цель, пусть и крохотная. Я должна отстоять пожелания Бена. Должна защитить его тело, которое столько защищало меня.
ЯНВАРЬ
На следующий день на работе мои мысли были заняты не только делами, но и мечтами. Пообещав Анне, что после работы заеду к ней и объясню, где пропадала вчера, я без конца прокручивала в голове, как опишу ей Бена. Так уж повелось, что всегда она рассказывала мне о мужчинах, а я ее слушала. Теперь же, зная, что рассказывать буду я, а слушать — она, я чувствовала, что мне нужно попрактиковаться.
За моим физическим присутствием, но мысленным отсутствием меня застукал мистер Каллахан.
— Элси? — позвал он, подойдя к моему столу.
Мистеру Каллахану под девяносто. Он всё время ходит в тренировочных брюках — либо серых, либо цвета хаки, застегнутой на все пуговицы рубашке в клетку и спортивной кремовой кофте «Members Only».
В карманах брюк у него всегда водятся носовые платки, в кармане куртки — гигиеническая помада, и он неизменно говорит «Будьте здоровы», если кто-нибудь чихает в радиусе пятнадцати метров от него. Мистер Каллахан приходит в библиотеку почти каждый день. Приходит и уходит. Иногда по нескольку раз. В какие-то дни он до обеда читает журналы и газеты в зале, после чего подыскивает книгу для жены. В другие дни он приходит ближе к вечеру, чтобы вернуть книгу и выбрать для просмотра черно-белый фильм или какую-нибудь оперу, которую на СД-дисках не сыщешь.
Он — образованный человек, человек широкой души. Мужчина, нежно любящий свою жену, которую мы никогда не видели в библиотеке, но о которой столько всего слышали. А еще он очень стар, и порой мне кажется, что он дышит на ладан.
— Да, мистер Каллахан? — Я развернулась к нему и поставила локти на холодный стол.
— Что это?
