Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Последнее выражение, как я понял, было аналогом нашего «опростоволосился», потому как аристократ резко отвернулся, прошипев себе под нос что-то нечленораздельное, и, расправив плечи, холодно поинтересовался у меня, дозволено ли ему будет отправиться к своим вассалам. Получив безразличное «да», резко развернулся и быстро вышел вон.
Кстати, уже некоторое время, пообщавшись с аристократами, как нашими, так вот теперь и с немцами, я стал замечать одно явное их отличие от простолюдинов. В то время как последних, в том числе и меня, очень сильно задевало именно «презрительное» отношение к себе, благородным на таковое было совершенно по барабану. Зная свою истинную цену, эти люди в основной массе просто игнорировали ситуации, в которых на них кто-то смотрел свысока или как на кучку собачьих экскрементов, каким-то образом оказавшуюся на парковой дорожке.
Нет, они, конечно, могли возмутиться, а то и вызвать на дуэль с самыми разными последствиями, вот только по-настоящему задеть их подобными ужимками как человека было очень трудно. Ну не работало в этой среде классическо-пролетарское: «Ты здесь никто, и звать тебя никак!»
Зато если показать, что тебе на них совершенно наплевать, то у подобной публики начинался откровенный зуд в нижней полусфере. Наверное, по той причине, что подобное отношение хоть и обидно для привыкшего мнить себя пупом земли человека, но вряд ли может рассматриваться как прямое оскорбление.
– Придется с ним еще раз поговорить, – со вздохом произнес Фридрих, когда за Карлом-Фердинандом закрылась дверь. – А то как бы не учудил чего по глупости.
– Сколько угодно, – ответил я. – Итак, я вас слушаю.
– Что? – парень опять глупо улыбнулся, похлопав глазами.
– Виконт, – слегка нахмурился я. – Хватит уже кривляться. Не забывайте, что я тоже смотрел «Одноударника».
– А, ну да, – мгновенно посерьезнев, кивнул Фридрих. – Простите, глава. Просто поймите меня правильно, подобные увлечения очень необычны для моего круга общения, а я уже так сросся с этим персонажем, что даже не замечаю, когда надеваю его маску. Вы не поверите, как это удобно для переговоров, когда никто не понимает, о чем ты на самом деле думаешь, и воспринимает тебя как…
– И все же, – перебил я его, – какое у вас ко мне было дело?
– Хм, – он, кашлянув в кулак, покосился на девушек, а затем, тяжело вздохнув, произнес: – Космос, точнее – Кузьма. Давай смахнемся? Я слышал, что ты неплохой боец, я тоже вроде что-то из себя представляю. Давай забацаем поединок!
– Нет! – дружно, хором, как будто готовились к этому, выкрикнули сестры цесаревны. – Нельзя. Это очень опасно!
– А еще Кузьме наш отец драться запретил! – выбилась из синхронизации с Ниной Инна.
– И вообще! Устраивать поединки седьмых рангов – верх безответственности! – добавила Зайка. – Особенно для Кузьмы!
– А давай, лысый, – усмехнулся я, глядя в глаза парню. – Почему бы и нет…
– Кузьма! – хором возмутились мои красавицы.
* * *
Поединок решили проводить на небольшом заснеженном поле в нескольких километрах от замка, в бывшем природном заповеднике Цоллерхальде, входившем в его административные земли, которые каждую осень сдавались местным фермерам. Так что даже если на его месте в результате останется огромная воронка – пострадает разве что пустующая зимой ферма да озимые, высаженные нынешним арендатором. Впрочем, Фридрих заявил, что вопрос он решит, и так как это была его инициатива – финансовая сторона вопроса меня не коснется.
Драться договорились без оружия, а начать планировали с утра пораньше и без лишних свидетелей, хотя девчонки, а вместе с ними и внезапно возникшие в кабинете русский капитан с немецким сержантом ни в какую не хотели отпускать меня одного. Пришлось, вначале мне самому, а затем уже в два голоса и почти на пальцах объяснять, что в то время как нам с любителем аниме, скорее всего, грозят разве что синяки да слегка порушенная гордость, для наблюдателей развлечения обладателей седьмой чакры могут закончиться очень и очень плохо.
В общем, договорились. Все волнующиеся за мою шкуру, а также прочие заинтересованные стороны погрузятся кто на вертолет, а кто на «Сирин» и будут наблюдать с максимально безопасной дистанции. Мы же в свою очередь обещали особо не расходиться и не терять голову. Во всех смыслах.
Ночью же, когда мой противник, скорее всего, вовсю готовился к поединку, я держал оборону от двух разъяренных цесаревен, которые хоть на людях и не стали особо выступать против моего слова, чуть позже, когда мы остались одни, решили расставить все точки над «i». Первый настоящий семейный скандал вышел знатным! Юных принцесс понять было можно – обе, действительно, чисто по-женски переживали за меня, и в то же время – воспитание.
Привыкли мои девочки к тому, что если они говорят «нет», то это значит именно «нет» и точка. А тут я – такой красивый и непослушный! Надо, конечно, понимать, чья именно кровь в них играет. Ведь их общий отец – в историческом плане фигура уровня Ивана Грозного или же Петра Первого да Иосифа Виссарионовича. Тут каждый выбирал, что ему ближе. Однако отрицать влияние Святослава Вершинина как личности и политика никто не пытался. Все же не каждому дано победить в Третьей мировой, плавно перетекшей в Первую магическую, провести Реставрацию, возродив Российскую империю буквально из пепла СССР, а главное, удерживать все это в рабочем состоянии уже более сорока лет.
С моей же стороны, хоть я любил и уважал своих девочек и с удовольствием прислушивался к ним в тех вопросах, где ничего не понимал, а то и вовсе разрешал им рулить самостоятельно, чрезмерную заботу не терпел еще со своего колясочного детства. Не нужны мне были еще две мамы, грудью, авторитетом и способностями готовые оградить меня от проблем.
В общем, крики, обиды, обвинения, слезы, взаимные прощения, обнимашки и поцелуи. Все стадии настоящего семейного скандала были пройдены мною с достоинством вернувшегося с завода пролетария. А потом, когда Нина ушла в свою комнату, я шокировал Инну тем, что спать мы сегодня будем раздельно. И не потому, что я такой обидчивый, ведь именно старшая сестра разорялась в процессе больше всех, а потому что так надо.
Во-первых, по-моему, просто неправильно делать «это», когда Нинка за соседней стенкой. А во-вторых – мне тоже надо было приготовиться к завтрашнему «представлению». Впрочем, девочки мне жестоко отомстили, потому как когда я совершенно «внезапно» проснулся с первыми лучами солнца, в кресле, установленном рядом с кроватью, сидел улыбающийся чему-то Сафронов, задумчиво глядевший в окно.
– Эм… Э-э… Андрей Иванович? – протянул я, когда осознал, что наш ректор мне не снится, а действительно развалился в пододвинутом на середину комнаты кресле. – Вы ли это?
– Проснулся наконец-то… – хмыкнул тот, медленно повернув в мою сторону голову. – Ну, здравствуй, Кузьма. Хорошо выспался?
– И вам доброе утро, – кивнул я и добавил: – Более-менее. Чем обязан столь, э-э, раннему визиту?
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
