— Бесс сказала, вы говорили с моим отцом о том, что хотите жениться на мне, — с волнением сказала она.
Кейд кивнул:
— Да. А вы хотите выйти за меня замуж?
— Нет, — быстро ответила Эверилл. — То есть я не этого не хочу, — нетерпеливо пояснила она, потом добавила: — И вы сами не захотите, когда узнаете правду.
При этих словах брови у Кейда полезли вверх.
— Что это за правда?
Эверилл колебалась, вид у нее был совершенно несчастный.
— То, что я некрасивая, милорд.
У Кейда словно гора упала с плеч. Он ведь подумал, что речь идет о чем-то таком, чего он не знает. Чего не знает даже Уилл. Он подумал, что Эверилл уже влюблена в кого-то или совершила какой-то опрометчивый шаг в прошлом. Он обрадовался, узнав, что ни о чем таком нет и речи, просто дело в том, что она уверена в своей непривлекательности, о которой ей постоянно твердили… и все из-за глупых предрассудков.
Сегодня вечером Кейд решил, что когда они поженятся, он постарается вызвать в ней самоуважение и убедить ее, что все сказанное предыдущими претендентами было неправдой. Но кажется, придется заняться этим теперь же, а не в будущем. Для этого он откашлялся и сказал:
— Вы не безобразны.
Эверилл взглянула на Кейда и горестно вздохнула. Ей следовало быть готовой к этому. Он не может видеть ее и, наверное, не хочет верить в то, что ее слова — правда. Ей и самой хотелось, чтобы это была неправда. Но это была правда, и она не могла позволить Кейду жениться на ней — он должен понять, что совершает опрометчивый шаг.
— Очень любезно с вашей стороны так говорить, милорд, и я высоко ценю это, — мягко заверила она его, а потом заметила: — Но вы еще не восстановили зрение… поэтому и не заметили, что волосы у меня рыжие, а на щеке…
— Я видел ваши волосы, — сказал Кейд. — И нахожу их очень красивыми. Вы должны гордиться тем, что у вас необычный цвет волос.
Эверилл удивленно заморгала, а потом поняла, что он действительно видит ее волосы. Может, и не совсем нечетко, но это не мешало ему видеть цвет ее волос.
— Вот как? — спросила она, помолчав. — Вам нравятся мои волосы?
Кейд кивнул и смущенно добавил:
— Они похожи на солнечный закат в конце лета.
Услышав его слова, Эверилл широко открыла глаза. Никто никогда не говорил так о ее волосах. На губах ее появилась легкая улыбка, но сразу же погасла, Эверилл вздохнула и сказала:
— Быть может, вы не имеете ничего против их цвета, но у меня такая маленькая грудь…
— У вас? — переспросил Кейд недоверчиво.
Взгляд его опустился на ее грудь, он прищурился. Судя по замешательству, отразившемуся на его лице, он видел ее грудь даже хуже, чем всю предыдущую неделю.
— О чем вы говорите, черт побери? У вас нормальная грудь, очень соблазнительная.
Эверилл вспыхнула от этого заявления.
— Но она…
— Маленькая? — смущенно переспросил Кейд.
— Ну да… — вздохнула Эверилл.
Выражение его лица ничуть не изменилось, и тогда Эверилл попыталась найти иной способ объяснить ему:
— Они похожи на сливы, а не на дыни, милорд. Не совсем плоские, но и не большие.
— Сливы?… — пробормотал он, все еще не сводя глаз с ее груди.
Эверилл с досадой поняла, что так и не смогла объяснить ему, а видит он ее недостаточно четко. Она немного покусала губу, а потом вспомнила, как лорд Сьюэлл щупал ее, и взяла Кейда за руку. Лорд Сьюэлл получил за свое ощупывание пощечину, но ведь у него не было неполадок со зрением? Кейду же нужно было понять, кого он берет в жены. Лучше пережить один-другой неприятный момент, чем потом много лет страдать от его горьких сожалений.
— Что вы делаете?… — начал было Кейд и чуть не поперхнулся, когда Эверилл прижала его ладонь к своей маленькой груди.
— Видите? — грустно спросила она. — Она маленькая. По крайней мере лорд Сьюэлл утверждал это, хотя сама я никогда этого не замечала. То есть я видела, что она небольшая, но и маленькой ее не назовешь… — Эверилл помолчала и добавила: — Мне не хотелось бы, чтобы вы женились на мне, не узнав, какой величины моя грудь. Не хочу, чтобы вы потом всю жизнь жаловались.
Кейд то открывал, то закрывал рот, а потом с трудом издал какой-то сдавленный звук.
Эверилл разочарованно вздохнула. Судя по всему, незачем больше рассказывать о других своих недостатках. Кейд и так огорчился из-за размера ее груди и теперь старается найти способ сказать ей, что он передумал.
Эверилл кашлянула и спокойно проговорила:
— Не беспокойтесь, милорд, я не стану призывать вас к ответу за отказ жениться на мне. Я не хочу…
Эверилл закончила свою речь изумленным вздохом, потому что Кейд обнял ее, привлек к себе и поцеловал ее в губы. Широко раскрыв глаза, Эверилл уставилась на него. Ее охватил такой сумбур чувств, что она закрыла глаза. Рука Кейда уже не лежала спокойно на ее груди — она гладила ее, отчего по телу разливалось странное тепло.
Эверилл не удержалась и застонала. К ее великому сожалению, Кейд тут же пришел в себя и прервал поцелуй. Однако он не отстранился от нее, коснувшись губами ее уха, он прошептал:
— И никакая это не слива. Это яблоко, причем довольно большое. А я люблю яблоки.
— Любите? — выдохнула Эверилл.
— Люблю. Даже очень.
— Ах! — усмехнулась она. — Я тоже люблю яблоки.
Кейд фыркнул, дыхание его обожгло ее кожу, и Эверилл задрожала и инстинктивно повернула голову, чтобы снова найти его губы. Их языки сплелись, а Эверилл подумала, что еще не рассказала Кейду о других своих недостатках.
Быть может, теперь это не имеет значения, с надеждой подумала она и застонала, еще сильнее прижимаясь к Кейду. Наконец она прервала поцелуй, потому что подумала, что Кейду следует все же знать, что она недостаточно совершенна. Она должна быть уверена, что он понимает, какую невыгодную сделку заключил.
— И еще я заикаюсь, — сказала Эверилл. — И это самое… Ах! — удивленно ахнула она, когда Кейд, не выпуская ее из объятий, отступил к креслу и опустился в него, усадив Эверилл себе на колени.
Он снова попытался завладеть ее губами, но она уклонилась от поцелуя и повторила почти с отчаянием:
— Я заикаюсь.
— Со мной вы не заикаетесь, — просто сказал Кейд и занялся ее грудью, сдвинув с нее сорочку так, чтобы трогать и ласкать обнажившуюся плоть.
— Я… я… а-ах! — простонала Эверилл и впилась ногтями в его плечо, потому что его губы неожиданно коснулись ее груди.
Она закрыла глаза, сглотнула; ее охватило жаром. Это действительно самое восхитительное…
Тряхнув головой, Эверилл заставила себя вернуться к тому, что она, как ей казалось, делала. Она говорила о своих недостатках. Какие из них она уже назвала? Волосы, грудь, заикание… какие же еще остаются? Ах да. Обхватив голову Кейда, она заставила его оторваться от ее груди и посмотреть ей в глаза.
