Разве не этого я всегда хотела? Карта Джойи – с белым пятном в центре – лежала в папиной сумке, и вот теперь мне выпало посмотреть, что оно представляет собой, это белое пятно. В отличие от земли за океаном собственный остров никогда особенно не интересовал Па, но он сожалел об этом. Я представила, как заполню пустоту, как покажу ему новую карту, и по спине пробежал холодок волнения, но тут Маркес, оглянувшись, задержал на мне взгляд, и я, беря пример с Пабло, насупилась.
После Изгнания по границе леса высадили высокие колючие кусты, между которыми натянули гирлянды предупреждающих колоколов. Подъехав ближе, я заметила, что некоторые кусты смяты, а веревки, соединяющие колокола, перерезаны, и они лежат на земле, похожие на металлические холмики.
– Кусты смяты в этом направлении, – сказал Маркес. – Думаю, Хорхе был прав, и убийцы – Изгнанные.
Губернатор Адори кивнул.
– Проедем здесь.
Никто, однако, вперед не поспешил. Тропа из леса выглядела так, словно по ней прошло стадо животных. Па говорил о следах лап возле тела Каты. Может быть, это еще одна попытка скрыть отпечатки?
Словно ощутив порыв студеного ветра, мы все вдруг поежились, впервые, пожалуй, осознав, почему мы здесь, в сгущающейся темноте, и что перед нами та часть Джойи, куда уже целое поколение не ступала нога человека. Неведомая, неизученная, давшая приют убийце.
Я почувствовала тяжесть лежащего в сумке ножа с зазубренным лезвием.
Достанет ли мне храбрости воспользоваться им при необходимости? Мне, не способной даже бросить камень в воронов. Я заставила себя подумать о Кате и Люпе. Если Люпе смогла войти на Забытые территории, то и я тоже смогу.
Сделав знак тем, кто нес факелы, идти вперед, губернатор оглянулся, посмотрел на нас своими черными глазами-щелочками, повернулся и въехал в лес.
Глава 10
В лесу стояла тишина. Высокие, в рост лошади, кусты задерживали звуки почти так же, как вода, а неровный свет факелов бросал повсюду тени. Стражники то и дело хватались за мечи, отзываясь на хруст сломанной ветки, и в конце концов губернатор распорядился погасить факелы. Мои глаза быстро привыкли к темноте; зная, что меня никто не видит, я чувствовала себя в бо́льшей безопасности.
Сложностей с маршрутом не обнаружилось – поломанные, истекающие бледным соком кусты ясно указывали единственный путь через густой подлесок. Я представила Люпе, одинокую и решительную. Покажу, что я – не испорченная.
Поскольку никто в моих познаниях пока не нуждался, я достала компас. При всей тревоге за Люпе я не могла позволить себе упустить представившуюся возможность составить наконец карту Забытых территорий. Карту, которой сможет гордиться Па.
Через каждые сто лошадиных шагов я проводила черточку на мягкой кожаной подушечке, которую держала на ладони, и всякий раз, когда компас указывал смену направления, я ставила под ними стрелу, обозначая новое направление и сверяясь со звездами, как учил Па. Такую работу можно назвать лишь примитивным картографированием, но никто не собирался останавливаться ради меня и ждать, пока я произведу более точные измерения. Так что мне не оставалось ничего иного, как только полагаться на память. Обычно я так и делала, когда составляла карту для Люпе, отправляя ее на поиски «сокровища» по узким улочкам Громеры.
Я опомнилась слишком поздно – рука уже взлетела к горлу, и пальцы нащупывали медальон под туникой. Маркес снова сверлил меня недоверчивым взглядом. Я сжала поводья. Может, мне и не стоило брать с собой медальон.
Какое-то время все молчали. Губернатор сидел скованно и даже почти не двигался в такт ходу коня. Ему, конечно, хотелось бы ехать быстрее, но желание сдерживали тьма и узость тропы.
Через несколько миль лошади пошли более осторожно, теперь они чаще трясли гривами и негромко ржали. Всадники подгоняли животных, терзая их бока шпорами. В какой-то момент моя кобылка совсем остановилась, и Пабло пришлось хлестнуть ее по крупу.
Мы проехали еще несколько миль, прежде чем поняли, что что-то не так. Первым подал голос Маркес.
– А что такое с деревьями?
Все остановились и огляделись. Окружающие деревья и впрямь выглядели неживыми. Кроны напоминали тонкое кружево, развешенное над переплетениями омертвелых ветвей. Я протянула руку – ладонь тускло светилась за листком, пронизанная его тонкими жилками. Стволы при ближайшем рассмотрении казались окаменелыми. Весь лес как будто превратился в ископаемое.
Лесные пожары случались на Джойе и раньше. Па говорил, что эта, как он называл, «маленькая смерть» даже необходима, что деревья возрождаются затем более крепкими и зелеными и дают больше плодов. Даже лесистый район за Громерой время от времени дымился и горел.
Но это?
Здесь было что-то другое. Листья висели на своих стебельках, сухих и черных, но не падали. Сломанные кусты истекали черным соком, как будто деревья питались не водой, а тьмой.
Легкий ветерок коснулся моей обнаженной шеи, неприятный запах ударил в нос. И это был не дым, а что-то более острое… что-то, напоминавшее тот запах, который наполнил комнату Пабло после фейерверка.
Как там назвала его Люпе? Что-то из Азии…
– Сера? – губернатор произнес это слово тихо, почти себе под нос, но в неподвижном, мертвом воздухе ночи оно долетело до каждого из нас.
– Мальчик, подойди сюда.
Я мельком взглянула на Пабло, но он покачал головой. Губернатор смотрел на меня в упор, и мне ничего не оставалось, как направить к нему свою гнедую.
– Карта… та, что есть у тебя, старая… Она предполагает такого рода… изменение?
Без факела рассмотреть что-либо в сумке было невозможно, но кусок папиной сломанной палки мягко светился сквозь тонкую ткань моего скатанного платья. Я уже вытаскивала потрепанную карту Забытых территорий, когда толстые пальцы обхватили мое запястье.
Маркес спешился, и идущее из сумки сияние коснулось его лица.
– Это… Что это? – не дожидаясь ответа, он сунул руку в сумку, быстро ощупал обломок, словно проверяя, не жжется ли, и бесцеремонно вытащил вместе с картами и инструментами, которые упали на лесную подстилку.
Бледный свет растекся дальше, и всадники невольно подались назад. Губернатор спешился, тяжело плюхнувшись на землю.
Неуклюже перебросив ногу, я то ли сползла, то ли свалилась с лошадки, спеша подобрать бумаги и инструменты, пока их не растоптали копыта коней или сапоги Адори.
Ползая на коленях, я молча кляла себя за неосторожность.
– Ну? Что это? – повторил Маркес, передавая обломок губернатору. – Почему оно светится?
– Не знаю.
– Откуда оно взялось?
