Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
В Галлиполи командование приняло решение разместить пехотные части и артиллерию по левому берегу горного ручья; правый же решено было предоставить кавалерийским частям. У самого моря наметили место для бараков беженцев. В самом городке шло размещение штаба корпуса, возведение офицерского собрания, размещение по «зимним квартирам» Технического полка, Школы артиллеристов и юнкеров эвакуированных военных училищ. Кроме них места размещения подыскивали эвакуированные интендантские учреждения, определялось место для гауптвахты и военной комендатуры.
Для командующего корпусом Кутепова с семейством был выделен небольшой дом, стоявший на морском берегу.
Начальник штаба командующего корпусом генерал-лейтенант Евгений Исаакович Доставалов едко обрисовал жизнь галлиполийских изгнанников: «Жизнь в лагере монотонная, скучная, наполненная с утра до вечера сплетнями, воспоминаниями, ожесточенной борьбой за паек и пособие и безумными, исступленными надеждами и мечтами на будущее… Появились маньяки и сумасшедшие. Число их быстро растет… Развелось бесчисленное количество спиритов. Главными медиумами являлись бывший нововременец Гофштетер, два полковника, один художник и контрразведчик с подходящей фамилией Жохов. По ночам они собирались в пустых заброшенных бараках и вертели столы до утра. Ежедневно освежали лагерь новостями из потустороннего мира… Безумие и отчаянье надвигаются на забытый, заброшенный лагерь, где собрались изломанные, все потерявшие, беспомощные и озлобленные осколки старой России»[48]. Отдавая должное так и не получившему впоследствии своего развития в СССР дару сатирика генерала Доставалова, не станем забывать и то, что, несмотря на описанную картину настроений безысходности и подавленности, плодотворная работа над усилением боеспособности русских войск в Галлиполи и других лагерях методично проводилась командованием и не прекращалась ни на один день. Очевидец и участник событий утверждал: «…началась уставная лагерная жизнь и занятия. Устроена церковь, театр, баня. Составился струнный оркестр из самодельных инструментов, драматическая труппа, хор “Братьев Зайцевых”… С началом тепла и сухой погоды образовались разные спортивные команды. Принимались меры к составлению полкового духового оркестра»[49].
Замыслы, о новой ударной армии, рождавшиеся в штабе Врангеля еще в переходе через бездну Черного моря, на турецких берегах, находили свое прямое воплощение. 25 тысяч человек предстояло еще организовать в новое соединение. В него на правах полков были влиты Алексеевская, Корниловская, Марковская и Дроздовская дивизии и Отдельный гвардейский батальон. Оставшихся без подчиненного личного состава офицеров направляли в формировавшиеся офицерские батальоны.
Из шести артиллерийских дивизионов была создана бригада под командованием будущего героя Кастелиано-Арагонского легиона в испанской войне 1936–1939 годов генерал-майора Анатолия Владимировича фон Фока. Старый артиллерист был назначен Кутеповым генерал-инспектором артиллерии 1-го армейского корпуса, совмещая эту работу с должностью исполняющего дела начальника Сергиевского артиллерийского училища. Отдельным поручением Кутепова Анатолию Владимировичу Фоку, известному в армии своей увлеченностью гимнастикой, было вменено в обязанность руководство спортивной жизнью армии и организация физкультурных соревнований, в том числе и «товарищеских» футбольных матчей.
Во главе образованной из различных частей Кавалерийской дивизии Кутеповым был поставлен генерал-лейтенант Иван Гаврилович Барбович, а двое других кавалерийских генерала – Федор Федорович Абрамов и Михаил Архипович Фостиков – возглавили соответственно Донской и Кубанские корпуса.
Командование всеми пехотными полками, которые были сведены в 1-ю пехотную дивизию, поручалось генерал-лейтенанту Виктору Константиновичу Витковскому. Его начальником штаба был назначен произведенный в скором времени в чин генерал-майора Федор Эмильевич фон Бредов. Марковский полк дополнил отряд в 100 человек, состоявший из гренадер и офицеров Северной армии Е. К. Миллера, он был принят под начало кавалером ордена Св. Николая Чудотворца генерал-майором Михаилом Алексеевичем Пешней. Марковцев недаром называли «преторианской гвардией» Кутепова. Во главе этой «гвардии» мог стоять лишь особо доверенный человек. Кутепов знал, что их руками он всегда сможет поддержать необходимую дисциплину в войсках, а на случай крупного похода это было крайне важным. Оставшиеся в рядах армии офицеры были по определению сплочены общим делом и готовы к новым боям. Командиром Корниловского полка Кутепов назначил молодого генерал-майора Николая Владимировича Скоблина. Начальник корниловцев лишь недавно вернулся в строй после ранения, полученного им еще на фронтах борьбы с большевиками, в бою под Роганчиком.
Приказом по корпусу Кутепов утвердил представление к наградам и производству в следующие чины всех отличившихся в последних боях в Крыму. Так, в Гвардейском кавалерийском полку к чину корнета было представлено некоторое количество унтер-офицеров и даже рядовых кирасир, кавалергардов и эстандарт-юнкеров. Особо отличившиеся гвардейские унтер-офицеры, показавшие в Крыму примеры исключительной доблести, были награждены орденами Св. Николая Чудотворца в воздаяние заслуг и для поднятия боевого духа. Но в немногочисленных гвардейских подразделениях боевой дух и без того всегда оставался на должной высоте. Так, в день полкового праздника командир Лейб-гвардии Кирасирского эскадрона полковник Михаил Евграфович Ковалевский, не имея на празднование казенных средств, продал турецким скупщикам-ювелирам ордена своего покойного отца и на вырученные средства начал подготовку к празднованию. В день полка кирасирский эскадрон был построен в 3 девятиразрядных взвода на плацу, перед палатками. На правом фланге построения был помещен приглашенный оркестр Алексеевского пехотного полка. Участник торжеств сообщал: «После молебна командир полка поздравил эскадрон и поднял чарку за Кирасир Его Величества; затем эскадрон прошел церемониальным маршем. После парада состоялся обед. Кирасиры имели своими гостями всех кавалергардов, своих постоянных друзей от Галлиполи до Нового Сада – последнего этапа… Праздник удался на славу. Пели песенники, кирасиры качали своих офицеров, и чувствовалась тесная и дружная связь между всеми»[50].
В июле 1921 года приказом Главнокомандующего Гвардейская кавалерия была выделена в Галлиполи в отдельный дивизион под командованием полковника Константина Валерьяновича Апухтина, коренного офицера Уланского Ее Величества полка.
А вскоре произошло событие, позволившее придать соответствующую форму вновь воссозданному гвардейскому подразделению. Баронесса Ольга Михайловна Врангель, приехавшая с визитом к гвардейцам, привезла с собой необходимые для плохо обмундированных людей вещи – одежду, одеяла и белье. Мемуарист написал об этом эпизоде с признательностью даже спустя годы: «Дивизион стал приодеваться. Построили бескозырки, побелили ремешки, выкрасили в синий цвет рейтузы, сшитые из одеял. Вместо сапог надели американские, высокие брезентовые гетры, выкрашенные в черный цвет. В строю вид был очень пристойный. На всех парадах и смотрах Кирасиры Его Величества принимали участие»[51]. На преобразившийся внешне дивизион кирасир командованием были возложены обязанности выставления церемониальных караулов при Галлиполийском театре: у входа, около рампы и ложи начальника дивизии выставлялись парные часовые.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
