Хвостатов согласно кивал, сидя за своим фортепьяно, и, будто вспоминая что-то далёкое и счастливое, легко перебирал клавиши. Музыка была та самая, которую он часто играл, когда в гости прибегали Огуречная Лошадка с Катей. Дятел, грустно опустив нос, вздыхая, заплетал косички из бахромы скатерти.
Телевизор, забытый всеми, продолжал светиться. Дятел машинально смотрел на экран и вдруг подскочил к нему и прибавил громкость. На экране была коза Алексашенька, как две капли воды похожая на Огуречную Лошадку. Репортёры, толкаясь, просовывали к её морде микрофоны. Коза таращила нахальные глазищи в телекамеры и блеяла:
— Дружба со мной — это райское наслаждение! Кто со мной подружится, обретёт уверенность в себе! Меня часто спрашивают, как я пришла к успеху. Очень просто: мой девиз — открой себя, не дай себе засохнуть!
— Каковы ваши планы?
— Я улетаю на гастроли по стране, а после этого в Голливуд. Меня пригласили сниматься в сериале, где я сыграю саму себя.
Под конец коза передала привет своей подружке Кате и всем-всем-всем, кто помог ей подняться на вершину славы.
— Узяс какая дезинфоймация, — отозвалась из кресла Кротиха и снова уткнулась в журнальчик.
— Вот враньё так враньё! — возмущался профессор.
— Наглость какая! Что она себе позволяет, эта коза? — возмутился Дятел. — Теперь все будут думать, что эта зелёная уродка и есть Огуречная Лошадка! Не могу больше! — И выключил телевизор. — Пойду к себе, забудусь… Фу, гадость какая!
— Ку-ку! — прокуковала старушка и погрозила пальчиком из окошка деревянных часов.
— Ой, мне пора! Меня бабушка ждёт, — сказала Катя. — Только можно мне заглянуть в волшебную книгу ещё разочек?
— Да конечно! — Хвостатов потянул на себя с полки за корешок толстый том. — Вот она. Совсем запылилась. Я как-то о ней и забыл, давно не доставал. Знаешь что? Давай я тебе её подарю. Откроешь — и твоя Лошадка оживёт.
Кротя сдвинула чашки в сторону, и Катя, тут же пристроив книгу на краешке стола, стала осторожно перелистывать страницы. Картинки оживали и появлялись новые, которых в прошлом году не было. Муравей с семечком на спине проваливается в яму… А вот он выбирается на поверхность, вцепившись в зелёный росток… А вот цветущая огуречная плеть обвила берёзку… А потом ещё картинка: только что родившаяся Огуречная Лошадка выбирается из огуречной ботвы на дорогу.
— Живая! — воскликнули все разом.
— Да сто мы пейезываем, расстьяиваемся!.. — вдруг радостно воскликнула Кротя. — Да пусть их, пусть фее думают, сто это тюдо-юдо — истинная Огуецная Ясядка. Пусть себе забьюздаюца! Наса-то, наса-то вот она!
Дачник-неудачник звонил в это время Повару и орал в трубку:
— Они надули нас! Это Полинина коза, а вовсе не Огуречная Лошадка!
— Аферистки! — вопил в ответ Повар, прыгая у своего телевизора. — Это ж надо, звезда нашлась, коза безрогая! Мы их выведем на чистую воду!
Дачник-неудачник выкатил свой мотоцикл из гаража. Повар прыгнул в коляску, и они помчались на телецентр в Останкино.
— Ах, ты! Какие шустрые! Ишь, разоблачители! Я вам разоблачу! — погрозила им вслед тётка Полина. — У меня тоже небось свой транспорт есть — велосипед! — И она, оседлав дребезжащий драндулет, покатила за ними — защищать родную Алексашеньку.
Серебристый самолёт, описав круг над посёлком и качнув приветливо крылом над крышей дома тётки Полины, взял курс на закат.
А Лошадка, весело переступая ножками, бегала там, в глубине картинки, вокруг старого дуба, на котором они все сейчас сидели.
— Она здесь! Ищет меня! — догадалась Катя и, захлопнув книгу, выскочила за порог.
— Я здесь! Я здесь! — кричала Катя, бегом спускаясь по винтовой лесенке.
Скорее, скорее! Главное — подать сигнал! Лошадка услышит, должна узнать.
Катя сорвала травинку, натянула её в ладонях зелёной стрункой, дунула раз, другой. Раздался переливчатый долгий звук. Она повторила его ещё и ещё раз. Тишина. Только ветер свистит в ветвях дуба.
«Какая я глупая! — Девочка стояла в тишине и грустно размышляла. — Ведь это сказочная книга и картинки сказочные. Значит, ничего нельзя вернуть. Надо спокойно проститься… спокойно проститься и ждать…» — вспомнила она прощальные слова своей Огуречной Лошадки.
Она присела на ступеньку лестницы.
— Кого ждать? — спросила она сама себя.
— Меня! — сказал кто-то рядом.
Катя осмотрелась и увидела своего старого знакомого, Муравья, в лихо сбитой набок кепке и полосатой тельняшке.
— Пойдём, что я тебе покажу! Удивишься!
Катя посадила Муравья на ладошку, и они пошли в чашу леса. И тут Катя услышала, как по тропинке дробно застучали копытца и лес огласился звонким ржанием. К ней бежала Огуречная Лошадка!
— Эй! Я здесь! — закричала Катя.
— Здравствуй, девочка. Как тебя зовут?
Блестящие зёрнышки-глазки смотрели весело, дружелюбно, но Лошадка явно не узнавала её.
— Ты же меня знаешь! Я — Катя! Это я, я! Ты что же, меня забыла?
Лошадка потопталась смущённо.
— Я только что родилась, вон там. — И она кивнула в сторону смятой огуречной ботвы под берёзой. — Вот он подтвердит, он видел.
Муравей кивнул.
— Но я никому не скажу! Прощайте! — подмигнул он, взмахнул кепкой и скрылся в густой траве.
— Ты тоже никому не говори, — сказала Огуречная Лошадка, — а то я сразу завяну, как только обо мне узнают. Приходи сюда, к дубу. Сорви травинку, натяни её потуже в ладонях и дунь три раза. Попробуй! Получится, будто петух кричит.
Катя сорвала травинку, удивляясь, что Лошадка учит её, словно она и так не умеет.
— Дуй сильней! — командовала Лошадка.
Переливчатый звонкий звук разнёсся по лесу.
— Ну, садись скорее!
Катя ловко вспрыгнула на звонкую спину. Копытца застучали по лесной тропинке всё быстрее, и вот уже хлещет по коленкам высокая трава, и ромашковый луг несётся навстречу.
В лицо ударила свежая волна ветра, и Катя сильнее обняла свою Лошадку:
