Завершим на этом вступление. Позвольте познакомить вас с миром Максвелла Маккарти.
* * *
Когда Максвелл появился на свет, мама взяла его на руки и заплакала от счастья. Он был долгожданным сыном Сильвии и Патрика Маккарти, в семье которых уже росли две дочери. Максвелл смотрел на маму, а папа протянул руку и начал выводить пальцем на сморщенном лобике сына маленькие кружочки.
— Он похож на моего отца, — сказал Патрик.
— Дурачок, пока еще рано говорить.
— Я сердцем чувствую.
Отец Патрика, Максвелл Маккарти, в честь которого назвали новорожденного, был известным бостонским адвокатом, главным человеком в жизни Патрика, его героем и путеводной звездой. Интеллектуальные достижения и незыблемая порядочность в сочетании с дружелюбием и страстью к еде и выпивке делали Максвелла-старшего почти легендарной личностью. Когда Патрик смотрел на сына, он видел в нем что-то от собственного родителя. Большая голова, сделал он вывод, — признак ума. Искорки в глазах ребенка означают жизнерадостность, а порядочность и солидность ему даст строгое воспитание. Агукающего и укутанного в пеленки Максвелла Маккарти ждали великие свершения.
Мысли Сильвии были переполнены простой, безграничной радостью от того, что она прижимает к сердцу маленького мальчика. Она думала о его будущем еще до родов и желала ему того же, чего и другим детям: пусть у него будет то, чего не хватало в детстве ей самой. Психические заболевания, депрессия и алкоголизм были бичом ее семьи. Сильвии удалось окончить юридическую школу, где она познакомились с будущим мужем, и теперь женщина работала на неполную ставку юристом и была матерью уже троих детей. Она потеряла все контакты с родней, но нисколько об этом не жалела. Она смотрела на сына и думала: «Мы будем тебя любить, ты наш красавец».
В младенчестве и раннем детстве Макс не любил оставаться в одиночестве. Он был компанейским и активным. Когда он научился ходить, спрятать что-то от него стало просто невозможно: Макс оказался очень шустрым. Мальчик был славным, но уход за ним отнимал все силы. Как немного мстительно сказала одна из сиделок после долгой ночи с Максом: «У вас очень трудный ребенок».
Когда мальчику исполнилось четыре, у него появилась кличка: «Безумный Макс».
— Как бы это вам сказать? — директор детского садика пыталась тактично объяснить Сильвии и Патрику. — Он чересчур восторженный.
— Можете ничего не приукрашивать, — серьезно сказал Патрик, на секунду забыв, что его окружают плюшевые мишки, зайцы и книги со сказками, а не тома в кожаном переплете.
— Дело в том, что он любит делать так много всего, что оказывается сразу повсюду. Не успеет начать одно, как тут же берется за другое. Он просто олицетворение радости, но в группе из-за него нарушается весь порядок.
В машине по дороге домой Патрик сказал:
— Мисс Ребекка пыталась нам намекнуть, что Макс невоспитанный.
— Нет, она не это имела в виду, — возразила Сильвия. — Он просто сорванец, как ты когда-то.
— Нет, я таким не был. У меня была дисциплина. Стандарты. А у Макса никаких стандартов нет.
— Слушай, ему всего четыре года! Может, позволишь ему побыть просто маленьким мальчиком?
— Разумеется. Но я не позволю ему быть испорченным маленьким мальчиком.
— Вон оно что! И в его поведении, конечно, виновата я одна? — рассердилась Сильвия.
— Я этого не говорил.
— Ты этого не говорил, но раз я нахожусь дома в два раза дольше тебя, ты мне прозрачно указал, кто отвечает за детей. Пэт, мальчикам нужны папы.
— Ага, теперь виноват я. Ловко ты все повернула.
Дальше они ехали молча.
В шестилетнем возрасте Макс пошел в первый класс частной школы. Поначалу все было нормально, но однажды, когда ученики парами сидели на полу и работали над заданием, Макс вдруг схватил баночку с краской, швырнул ее на пол, со всей силы пнул проект, который делал с одноклассником, и начал бить себя по лицу. Учительница оставила с классом ассистентку и вывела Макса в коридор, чтобы успокоить.
— Что с тобой случилось? — спросила она.
— Я сделал плохой проект, — сказал он, и по щекам потекли слезы.
— Но это же неправда! У тебя был очень хороший проект!
— Нет! Полный отстой!
— Макс, ты же знаешь, что в школе нельзя так выражаться!
— Знаю, — печально сказал Макс. — Мне не хватает дисциплины и высоких стандартов.
По заявке учителя малыш прошел несколько тестов, но, как оказалось, они проверяли только уровень интеллекта. IQ Макса был 145, но между вербальными и невербальными навыками было десять пунктов разрыва. «Видите? Он очень умен, — сказал тогда папа. — Ему надо как следует работать».
В начальных классах у ребенка были хорошие оценки, однако беспокоили замечания в отчетах. «Несмотря на все усилия, у меня не получается убедить Макса быть внимательным». «Макс, сам того не желая, постоянно отвлекает класс». «Макс отстает по социальной адаптации». «Макс, несомненно, умный ребенок, но прирожденный фантазер».
Сам мальчик не понимал, что происходит. Он пытался делать так, как ему говорили, например сидеть смирно. Но несмотря на искренние старания, у него ничего не выходило. Поэтому продолжал попадать в неприятности. Он терпеть не мог домашнюю кличку — этого «Безумного Макса», но каждый раз, когда на нее жаловался, сестры начинали его дразнить еще больше. Они дразнили — он начинал драку. Он не знал, как быть.
— Я не знаю, что с тобой делать, — сказал отец.
— Давай ты вернешь меня продавцу, как тот «фиат»? Может, на детей тоже распространяется гарантия?
(О праве возврата автомобиля родители много говорили.)
— Макс, Макс, — попытался обнять его отец. — Мы тебя ни на кого не променяем. Мы тебя любим.
— Так почему же, — сказал он, отстраняясь, — почему ты сказал маме, что все проблемы в нашей семье из-за меня?
— Я такого не говорил, Макс.
— Нет, папа. Говорил, — сказал Макс мягко.
— В таком случае ты меня не так понял. Нам просто нужно придумать какой-то план. Помнишь, мы смотрели американский футбол и я тебе говорил о плане игры? Какой план придумать, чтобы ты не попадал в неприятности?
— Пап, ты тогда сказал, что разработать хороший план — дело тренера, а если он на это не способен, то его надо уволить. У нас в семье тренеры вы с мамой, разве нет?
— Да, сынок. Мы. Но нас уволить нельзя. И нам нужна твоя помощь.
— Я буду больше стараться…
Максу было всего девять лет. Той ночью он написал на листке бумаги: «Лучше бы я умер». Потом скомкал бумажку и бросил в мусорное ведро.
Однако его жизнь не была безрадостной. Как выразилась его учительница во втором классе, «из него ключом била энергия». И, как сказала та же учительница, он был очаровательный, как бутон. Ребенок был умен и обожал быть в центре событий. Он мог превратить телефонную будку в игровую площадку, а телефонную книгу — в роман. Отец говорил, что таких креативных, как Макс, еще не встречал. Ему просто хотелось помочь сыну научиться сдерживаться.
