Скрепив разрывающееся на части сердце, Элла умудрилась без каких-либо происшествий разлить чай.
А Брубейкеры и Фергюсоны продолжали планировать будущее своих детей.
— Едва ли сыщется другой мужчина, который бы подошел лучше для моей маленькой Холли! — с энтузиазмом воскликнул Джордж.
— Они с Маком будут отличной парой, — поддакнул Большой Дедди. — Даже не могу себе представить другую девушку в роли моей невестки. Подумай только, Джордж, у нас будут общие внуки!
— И общие акции, — добавил Джордж.
— И мы станем чаще встречаться, — заметила Труди.
— Вот это будет славно, — сказала Мисс Кларисса.
Обслужив всех, Элла взяла поднос, чтобы удалиться. В голове ее крутилась одна мысль: ей здесь не место.
Возможно, Сторми была все же права. Возможно, для всех будет лучше, если она немедленно покинет этот дом.
Громкий стук в дверь отвлек Эллу от грустных воспоминаний. Быстро поставив чашку на стол, она поспешила открыть нетерпеливому посетителю. Не иначе Клайд, подумала она не без радости. Ей так не хотелось коротать сегодня вечер в одиночестве, что она была бы рада даже Клайду.
Элла распахнула дверь — и едва не задохнулась от изумления. Перед ней стоял Мак.
Не ожидая ее приглашения, он решительно вошел в комнату, где из-за его присутствия сразу стало тесно, и осмотрелся.
— Ничего себе хоромы, — насмешливо пробурчал он себе под нос, разглядывая убогую комнату, в которой обитала Элла. Стол, стул, кровать да колыбелька у окна. Трудно поверить, что Элла живет здесь не одна.
— И где же, скажи на милость, сейчас твой так называемый муж? — поинтересовался у Эллы Мак.
Не зная, что ответить, Элла с минуту молча взирала на Мака.
— Ты что, не знаешь, где твой муж? — с усмешкой спросил Мак. — Тогда разреши, я дам тебе совет. Если ты не будешь постоянно следить за ним, он может взять да и сбежать от тебя.
— Я думала, ты уехал из Доглега.
— Означает ли это, что ты за мной следишь? — Мак изобразил удивление. — А я-то думал, тебе на меня наплевать.
Элла опустила глаза.
— Чтобы ты не мучилась в догадках, где я был, доложу, что пил пиво здесь неподалеку в баре. А сюда вернулся из-за того, что мне необходимо воспользоваться телефоном. Расходы за переговоры я, разумеется, возмещу. — В голосе его звучал откровенный сарказм. — Хочу заказать номер в гостинице.
— У меня нет телефона.
— Надо же! — Мак всем своим видом выразил недоумение, укоризненно покачал головой и снова обвел глазами комнату. У него в машине лежал сотовый телефон, но под каким еще предлогом он мог подняться к Элле? — В таком случае мне придется провести ночь здесь, с тобой и твоим мужем. Уверен, он не станет возражать, узнав, что я не чиновник налогового управления, а твой бывший муж. — Пройдя в глубь комнаты, Мак провел рукой по ржавой спинке кровати. — Правда, всем троим нам будет здесь тесновато, но ничего, я так устал, что засну и на колючей проволоке.
Покраснев до корней волос, Элла скрестила на груди руки.
— Что тебя сюда привело, Мак?
— С вашего разрешения, я могу задать вам точно такой же вопрос, миссис… миссис Джонсон, не так ли?
— Мак, — еле слышно промолвила Элла, — будет лучше, если ты уедешь.
— А что, твой муж ревнивец? — Мак сделал шаг к Элле. — Тогда тебе не помешает узнать, что твоя лучшая половина в данный момент сидит в баре и флиртует с вдовой Перкинс. Причем он был так поглощен этим занятием, что даже не обратил на меня ни малейшего внимания. Едва ли это хорошо по отношению к тебе. — Тут Мак перевел глаза на ее живот. — А вот забеременела ты, по-моему, после… — заведя глаза, он сделал вид, что производит в уме подсчеты, — после нашей первой брачной ночи.
— Прошу тебя, Мак, прекрати этот разговор.
— Это почему же? Не хочешь мне отвечать? Боишься, что я могу выяснить неприятную для тебя истину? Что ты, скажем, никогда не любила меня?
Элла тяжело вздохнула.
Мак постарался не замечать боли в ее взгляде. Нет, ей не удастся разжалобить его. Он должен узнать, почему она сбежала от него.
— Или ты опасаешься, как бы я не понял, что твое слово, твоя клятва ровным счетом ничего не значили? — Он схватил ее за руку и привлек к себе настолько близко, насколько позволяло ее состояние. — И что ты вообще не способна говорить правду?
— Нет! — воскликнула Элла, закрывая глаза. — Ты не понимаешь.
— Чего я не понимаю, Элла? Скажи мне! Я должен знать, почему ты исчезла на следующий день после свадьбы, а неделю спустя прислала заявление о разводе?
— А зачем тебе это знать? — издевательским тоном поинтересовалась Элла. — Насколько мне известно, ты не слишком долго тосковал по мне.
— А что творилось в моей душе? Тебе это неинтересно?
Элла промолчала. Мак чувствовал, ей есть что сказать, но по какой-то причине она предпочитает ничего не объяснять. И страдает из-за этого. Ну что ж, со злостью думал Мак, она упряма, но и ему упрямства не занимать.
— Не предполагаешь же ты, что я поверю, будто тот старикашка — отец твоего ребенка!
Элла в ответ лишь еще крепче сжала губы.
— Говори — ребенок мой?
— Ребенок мой, понимаешь, мой! — выкрикнула она.
— Если я отец ребенка, то имею право это знать! И не меньше тебя хочу заботиться о нем или о ней.
— Я не могу тебе ничего ответить, Мак. Рядом с тобой я не в состоянии мыслить ясно! И раньше тоже не могла! Потому и была вынуждена уйти!
— Потому что не могла ясно мыслить?!
— Нет. То есть да. Нет, я… Ах, Мак, лучше бы ты ушел! — воскликнула Элла. — Ты этого не понимаешь, но поверь, так будет лучше.
— Лучше? Для кого лучше? Для тебя? Для ребенка? — Мак не собирался отступать. — Ладно, я уйду, но, если ты думаешь, что сумеешь после этого мыслить ясно, я сначала дам тебе пищу для размышлений.
И он обхватил ее лицо и поцеловал в губы, вложив в поцелуй всю свою любовь, не угасавшую в его душе ни на миг в течение долгих девяти месяцев.
Глава шестая
Элла ощутила, как у нее дрожат колени. Посмотрев в лицо, которое не могла забыть, она сморгнула слезы. Слезы счастья. Слезы страха. Слезы облегчения.
Мак снова жадно склонился к ее рту, и, как только их губы встретились, все нежные чувства к этой женщине вспыхнули с новой силой. И Эллу жаркий поцелуй Мака не оставил равнодушной. Кровь быстрее бежала по жилам, сердце преисполнилось ликования.
Из горла Мака вырвался стон. И словно опасаясь, что Элла вновь может исчезнуть, он еще крепче сжал ее в объятиях.
— Элла, — лихорадочно зашептал он, — знаю, что никогда не прощу себе этих слов, но и промолчать не могу. Ты представить себе не можешь, как я тосковал по тебе все эти месяцы.
