Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Он еще более улыбнулся и пожал мне крепко руку.
А вскоре мечта Л. Быкова сбылась – он начал сниматься в кино, сначала в небольших эпизодических ролях, а потом – и в главных. Так «изменил» Леня театру и перешел на постоянную работу в кино, на студию «Ленфильм».
За годы работы на сцене Леонид Быков стал одним из самых популярных актеров Харьковского театра. Если на афишах стояло его имя – успех и аншлаг спектаклю были обеспечены. Зрители, как это теперь говорится, шли «на Быкова». Публика актера просто обожала и боготворила.
«…Мы все называли его Леней, – вспоминал актер старшего поколения Лесь Сердюк, – и старшие товарищи, и одногодки. Он как-то сразу вписался в стремительный поток театральных дел, органично слился с коллективом…
Без театра для Быкова не было бы кино. Вернее, было бы оно для него не таким. Быков был актером театра – с его живой реакцией, с постоянным контактом со зрителем. И мне кажется, тем и поражает нас обаяние Быкова – актера кино, что он с экрана чутким слухом, глубоким взглядом ловит дыхание зала, знает, как вызвать в сердце зрителя отзвук на то, во имя чего он беседует с ним.
Быков пришел в Харьковский театр имени Т.Г. Шевченко еще студентом института искусств. Его и однокурсницу С. Чибисову (ныне народная артистка УССР) пригласили принять участие в возобновлении этапного спектакля шевченковцев «Гибель эскадры». Чибисова играла Оксану, Быков – революционного матроса Палладу. Мне кажется, что быковский разговор о подвиге начался уже здесь.
Но эта идея была подана в характере своеобразном, легком, на первый взгляд, даже шаловливом. Во внешности Леонида не было ничего героического в расхожем понимании этого слова. Небольшого роста, щуплый, с простыми чертами лица ничем не приметного паренька – он удивил с первой же минуты знакомства беспредельным обаянием, искренностью и большим мужеством души. Из этих составных и образуется духовность Быкова-актера.
Да, свое героическое дыхание герой Быкова взял именно от «Гибели эскадры». И его Максим Перепелица, и танкист из советско-чехословацкого фильма «Майские звезды», а позже, конечно, гвардии капитан Титаренко («В бой идут одни «старики»), и ефрейтор Святкин («Аты-баты, шли солдаты…») – все они дети кочегара Паллады.
В театре актер сыграл немало ролей своих современников, парней веселых, находчивых, самоотверженных. Скрытое за живыми чертами характерности, за беспечностью улыбки, шуткой, героическое начало персонажей Быкова тем убедительнее, что в критический момент проявляется неожиданно, внезапно. Появляется и побеждает, ибо в основе его – правда человечности. Характеры, созданные Леонидом Федоровичем в театре, так же разнообразны, как и в кино, но всех героев – и сценических, и экранных – объединяет позиция актера, его тема в искусстве, все они освещены его неповторимой индивидуальностью.
Не останавливаясь на каждой театральной работе в отдельности, я назову две наиболее значимые. Это Павка Корчагин в инсценировке романа Николая Островского «Как закалялась сталь» и Володя в спектакле «Человек ищет счастье» харьковского драматурга Аркадия Школьника.
Успех Быкова в роли Павла Корчагина был несомненным. Вот слова корифея украинского театра, народного артиста СССР Ивана Марьяненко из протокола обсуждения спектакля: «Он яркий, непосредственный, искренний, трогательный. И все, товарищ Быков, ничего не делайте, сейчас вы искренни».
И еще приведу слова Ивана Александровича, характеризующие исполнение уже другой роли – мальчика, который через сложности личной жизни ищет путь к счастью, ищет, веря, надеясь мужественно и горячо: «Быков мне очень нравится. От него нельзя оторваться». Один из первых приходов Леонида Быкова на экран тоже связан с театром. Именно театральная деятельность Быкова подготовила ему приглашение на роль Сашки, колхозного конюха, в фильме («Судьба Марины. – Н.Т.). В этой картине я играл председателя колхоза и по сюжету был тесно связан с этим неловким худеньким пареньком, курносым, флегматичным, но необычайно тонким душой.
Помню наше пение. Сашка дергает вожжи, волосы его растрепал ветер, а вокруг поле широкое, как его песня, как его душа. Мой герой – человек большой искренности и трудолюбия – любил Сашку за быстрый ум, сообразительность и душевную щедрость… Актерское искусство быстротечно, и даже кинопленка не сохранит его, если оно не останется в сердце зрителя. Искусство Л. Быкова – народного артиста Украины осталось в сердцах миллионов».
Слова коллеги Леонида Быкова по театру Владимира Антонова вносят некоторые коррективы выше сказанному: «Художественным руководителем Театра имени Т.Г. Шевченко был Лесь Сердюк. С ним-то прежде всего и осложнились отношения у Быкова. Прекрасный актер, Сердюк был непомерно властолюбив. Не думаю, что многие из предлагаемых им Быкову ролей того устраивали. Леня не болел «медными трубами», но ему хотелось играть серьезные драматические роли. И не только играть, он хотел ставить спектакли. Например, задумывал поставить в театре спектакль по пьесе А. Галича «Походный марш».
Харьков до сих пор помнит театральные работы Леонида Быкова. Особенно: Олега («В поисках радости» Виктора Розова), матроса Палладу («Гибель эскадры» Александра Корнейчука) и, конечно, – Павку Корчагина.
А еще его небывалую природную скромность – качество, так не свойственное актерской профессии. Быков тяготился обрушившейся на него славой. Елена Тимофеенко, его партнерша по комедийному спектаклю «Улица трех соловьев, 17» вспоминала: «После фильма «Максим Перепелица» с Леней нельзя было запросто ходить по улицам. На Сумской, завидя его, прохожие столбенели, раскрыв рты, а потом удивленно повторяли на разные лады: «Быков, Быков!» Он страдал от этого, говоря в таких случаях спутникам: «Идем скорей отсюда». Но «старики» театра завидовали его славе… Помимо своей воли он нарушал «закон восторгов» – именитые актеры иной раз не получали стольких аплодисментов, сколько выпадало на его долю. Леня уходить из театра не хотел, а о нерадивом руководстве слагал частушки…»
Николай Хрусталев, журналист: «Впервые я услышал имя Леонида Быкова в начале 50-х голов, когда на сцене Харьковского театра шел спектакль «Человек ищет счастье». Я его не видел, был еще слишком юн, но знал, что там играет совершенно потрясающий артист Леонид Быков.
Однажды, уже где-то после «Укротительницы тигров», году этак в 59-м, я шел по харьковской центральной улице – Сумской (длинная такая улица, идет до парка Горького). Был летний день. И вдруг я совершенно ошалел, увидев впереди идущего Быкова. На нем была немереной красоты замшевая куртка, запредельная мечта любого молодого человека тех лет, в эпоху дефицита вынужденного довольствоваться болоньевым плащом. Хотя итальянцы и утверждали, что эти плащи лишь для дождя, в Харькове, как в любом советском городе, их носили в любую погоду, даже под солнцем, поскольку это было своеобразным шиком. Быков шел один, очень медленно, в задумчивости. С того момента прошло огромное количество лет, а я до сих пор помню то свое небывалое ощущение благоговейного трепета от этой мимолетной встречи. За свою долгую карьеру киножурналиста я видел огромное количество всевозможных звезд, но никогда не забуду ту харьковскую улицу, залитую солнцем…
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
